Я выдала все, что в свое время слышала от Анжелики Львовны и прочитала на сайтах.
– Откуда у вас эта бредовая информация?
Я ответила. Анжелика Львовна же все равно мертва.
– А теперь, пожалуйста, повторите все, что вы говорили, еще раз, спокойно и последовательно, – попросил Бояринов.
– Зачем?
– Чтобы я мог во всем разобраться.
– В чем вы хотите разбираться?!
– Вы выдвинули обвинения, в которых нет ни доли правды. Я, конечно, не испытал бурной радости, узнав, что моя единственная дочь предпочитает женщин. И да, признаю, что особой любви к людям нетрадиционной ориентации я не испытываю и никогда не испытывал. Но я не убивал и не приказывал убить подруг своей дочери. Никогда.
Я хлопнула глазами. Значит, кто-то пытался подставить Бояринова? Или он мне тут лапшу на уши вешает? Притупляет бдительность?
– У вас были… отношения с моей дочерью, Наталья Борисовна?
– Нет!!! – закричала я. – Я имею отношения только с мужчинами!
– Но что-то было?
Я была вынуждена сказать про наше знакомство на вечеринке, фотографии, которые я совсем недавно собственноручно сожгла.
– То есть вы несколько лет работали в журнале из-за страха передо мной? – уточнил Бояринов.
– Нет. Мне нравилась и нравится работа в журнале. Я бы и так работала, без фотографий. Но когда делались фотографии, Анжелика Львовна еще не знала, буду ли я работать и как я буду это делать.
Бояринов задал мне еще несколько вопросов – и все по существу. Он на самом деле пытался разобраться в ситуации!
– Невероятно, – наконец сказал он и покачал головой.
– Что невероятно?
– Насколько мстительной может быть женщина, которой отказали.
– Кто мне отказал?
– Не вам, Анфиске.
– Какой Анфиске?
– Вашу бывшую начальницу на самом деле звали Анфиса. Она поменяла имя, фамилию и отчество. И год рождения вроде тоже поменяла.
– Что?!
– Она была Анфиса Лукинична Ромбабова.
Я хлопнула глазами.
– Мы с ней спали по молодости, – спокойно продолжал Бояринов. – И она хотела за счет меня решить ряд своих проблем. Замуж за меня хотела. Но мне такая жена не была нужна. Я прекратил с ней всяческие отношения. Она на прощание сказала, что найдет способ мне отомстить. – Бояринов вздохнул. – Вы ведь только от нее слышали, какой я подлец?
Я кивнула и подумала, что слышала не только я – судя по тому конверту, который мне прислали.
– Но Интернет… – открыла рот я.
– Все это можно организовать. Анфиска вполне могла устроить «форум», на котором вы знакомились с информацией. Признаться, я очень удивился, встретив ее через много лет. Она на самом деле сильно изменилась. Я, конечно, тоже не тот юноша… – Бояринов погладил бороду, лежавшую на груди, и улыбнулся. Улыбка поразительно преображала его суровое лицо. Он становился этаким добродушным стариком, чем-то похожим на Деда Мороза.
– Разве можно организовать форум? – поразилась я, но задумалась, вспоминая.
Мог все это подготовить один человек? Почему бы и нет? Я – не большой специалист по компьютерным технологиям, но считаю, что человек может сделать все, если захочет. Если очень захочет. Была ли Анжелика Львовна (или Анфиса Лукинична?) не простым пользователем, а асом в компьютерных делах? Не знаю. Но, наверное, могла сделать то, что сделала. Женская месть – мощная сила и очень сильный стимул. А потом могли подключиться и «висящие» в Интернете гражданки, не знающие, чем себя занять. И пошла волна… Кто-то вполне мог нафантазировать…
– Вы помните, как вы вышли на форум или форумы, на которых обсуждалась… моя деятельность? – вкрадчиво спросил Бояринов.
И я вспомнила. С подачи Анжелики Львовны. Она предложила почитать в Интернете, что говорят «посторонние люди», подсказала, где именно искать… Бояринов хмыкнул. Я вздохнула. Какой же дурой я была…
– Не расстраивайтесь, Наташа. Вам-то вообще расстраиваться не из-за чего. Это моя репутация пострадала. А я и не знал, что у меня слава такого зверя – убийцы лесбиянок…
Бояринов хитро посмотрел на меня. Я сказала про конверт, который недавно получила, и про то, что всем «героиням», которых знала, отдала фотографии. Но остались еще те, которых я не знала. Поэтому мы с Маргаритой Немцовой и поехали к Ане. Мы хотели узнать адреса девушек.
– Аня пропала, – сказал Бояринов, внезапно став серьезным.
– То есть как пропала?
– А вот так. Уехала из дома и не вернулась. Мобильный телефон не взяла. То ли специально, то ли забыла, так что и по нему ее не найти. Вы, наверное, знаете, что по сигналу трубки, даже выключенной, можно отыскать человека?
Я кивнула.
– Но ведь она же у вас… То есть вы не держали ее взаперти в загородном доме?
Бояринов хмыкнул:
– Нет, конечно. Она сама стала домоседкой после рождения ребенка. Второго хотела родить. Материнство ее очень изменило. Я только радовался.
– Но она куда-то ездила?
– Изредка по магазинам. Потом встречалась с одной… подругой. Но та ничего не знает. И они не должны были в тот день встречаться. У подруги была съемка. Я даже примерно не представляю, куда могла поехать Аня, и никто не представляет.
– А машина?
– Пока не нашли.
– Но, наверное, можно проверить звонки на мобильный…
– Проверили. Ей звонили с номера, зарегистрированного на давно умершего человека, причем за последние дни звонили несколько раз. И она сама звонила на этот номер.
Бояринов назвал день исчезновения дочери. В тот же день убили Анжелику Львовну.
Это может быть как-то связано? Анжелика Львовна могла продолжать кампанию мести? Или это какое-то другое дело? Скорее все-таки другое.
Я вспомнила свой разговор с Анжеликой Львовной несколько лет назад – тогда, когда она мне предъявила мои снимки в компании с Аней Бояриновой. Прочитав, что говорят на форумах, я обратилась к Романицкой с вопросом: а что будет, если она вдруг погибнет? К сожалению, от несчастных случаев никто не застрахован, в особенности в нашем городе, где сосульки падают на головы ничего не подозревающих граждан.
Анжелика Львовна тогда заявила, что она – честный и порядочный человек (я не знала, плакать мне или смеяться в ответ на такое заявление) и что в случае ее смерти весь компромат будет уничтожен доверенным человеком.
А если «доверенный человек» его не уничтожил? И кто мог быть доверенным человеком Анжелики Львовны? По-моему, она никому не доверяла и никого не любила.
Но конверт с частью компромата пришел в нашу редакцию на мое имя. «Доверенный человек» решил переложить ответственность на меня? Но где все остальное?! Полиция сказала, что сейф в старой квартире Анжелики Львовны оказался девственно чист, но в него кто-то забирался. Этот «кто-то» и забрал компромат? Но он не мог прислать часть мне! С какой стати?
Хотя есть и новая квартира…
– О чем задумались, Наталья Борисовна?
– Зачем вы меня сюда привезли? И таким образом?
– Таким образом, потому что хотел с вами сегодня побеседовать. К вам же не применяли насилие.
– Ой, маме нужно позвонить! – вдруг ударила мне в голову мысль. Мобильный-то я не взяла.
Бояринов тут же пододвинул мне аппарат. Я сказала, что встретила знакомого и нахожусь у него.
– Наташа, у тебя все в порядке? – с беспокойством спросила мама.
– Да.
– Наташа, может, мне позвонить Николаю Павловичу?
– Не надо ему звонить! Никому не надо звонить! Я скоро буду!
Бояринов протянул руку за трубкой, я передала ее, он представился моей маме по всей форме и сказал, что я нахожусь в его офисе и вскоре буду доставлена домой. Бояринов продиктовал маме городской номер телефона и номер своего мобильного, чтобы она в любой момент могла позвонить. После этого у меня полностью отлегло от сердца. Да и вообще Бояринов не тянул на роль злодея – похитителя молодых женщин и девушек. Серьезный банкир, солидный мужчина… Как я вообще могла поверить Анжелике Львовне? Как такое количество женщин могли ей поверить? Хотя она была очень убедительна… Она мстила, используя нас.
Хотя нет… Какая месть? Мало ли что мы, молодые дуры, думали о Бояринове? Она держала нас компроматом – и страхом перед могущественным банкиром. Но его репутации она не навредила. Какое ему дело до того, что несколько молодых женщин о нем думают?
Или она сделала что-то еще?
Я спросила. Бояринов пожал плечами.
– Вы не думаете, что исчезновение Ани – дело рук Анжелики Львовны?
– Я не знаю, что думать, – вздохнул Игорь Леонидович. – Я и вас сюда велел привезти, потому что хватаюсь за соломинку. Подумайте сами: ваш сегодняшний визит за город вместе с Маргаритой Немцовой показался мне странным. Моя служба безопасности за этот день собрала много информации и о вас, и о Маргарите. Я решил побеседовать с вами как более здравомыслящей и совсем неэкзальтированной дамой. У Маргариты слишком много эмоций.
– Но я могла бы не выйти сегодня из дома!
– Вышли бы. У моих ребят имелось несколько домашних заготовок. – Бояринов легко улыбнулся.
