– Ну? – спросил наблюдавший за мной Андрей. Его напарник все это время внимательно оглядывал стены.
Я не знала, что сказать.
А могла у нее быть дочь? Или племянница? Или… любовница? Кого она могла пустить жить в свою квартиру? Кто имел к ней доступ? Кто про нее знал?
– Нам пора, – сказал Андрей.
Я кивнула. Мы молча дошли до машин, меня опять вез шофер. Андрей с напарником уехали на другой. Сам Бояринов, как и следовало ожидать, в вылазке не участвовал.
Дома мама бегала по квартире большими кругами. Пахло валерьянкой. Она потребовала у меня детального отчета.
– Кто же там может теперь жить?! – воскликнула мама.
– Я думаю, что за квартирой проследят люди Бояринова, – высказала свое мнение я. – Вот только расскажут ли мне о результатах слежки или нет – вопрос спорный.
– Сама не вздумай следить и ездить туда одна! Наташа, я тебя заклинаю! Это может быть очень опасно!
Я кивнула. Но подумала, что неплохо было бы еще каким-то образом натравить на квартиру Николая Павловича. Интересно, а органы обычно проверяют всю зарегистрированную на убитого недвижимость? Или зависит от обстоятельств гибели? Тут скорее будет проверять Глеб, законный супруг и наследник.
Глава 11
Воскресенье прошло спокойно, в понедельник я отправилась на работу общественным транспортом. Приехала взъерошенная и взмыленная. Прогулка пешком по тротуару в центре города произвела неизгладимое впечатление. Проезжая часть у края тротуара представляла собой одну сплошную лужу, на тротуаре же чередовались куски льда и каша, постепенно превращающаяся в воду. У домов идти было нельзя из-за свисавших сосулек. Хорошо бы было тут конкурс провести среди чиновников по забегу на короткую дистанцию. Может, хряснулись бы мордами в «убранный город», запили потом водой из лужи или собрали воду на шубы и кашемировые пальто, так меньше брехни бы стало о том, что город убирают. Интересно, кто и где?
При входе в большой зал нашей редакции я поняла, что народ разбился на группки и что-то увлеченно читает. Я подошла к первой группе и увидела, что такой огромный интерес вызвал последний номер еженедельника «Желтый город», наших конкурентов.
– Ну, что там? – спросила я.
– Ой, Наташа, тут такое… – закатила глаза дама-корректор. – Мы сейчас дочитаем и вам принесем.
– Да хоть про кого, скажите? Про Анжелику Львовну?
– Нет, про нашу Люську из «Girl Guide». То есть про ее родственников.
Я опустила глаза, и мой взгляд упал на какую-то дебильную рожу. Я перевела его вправо – и увидела мужчину и женщину неопределенного возраста и бомжового типа, сфотографированных у помойки с «трофеями». Мужик держал рыбий хвост и кусок заплесневевшей колбасы, а тетка – какие-то гнилые овощи. Они улыбались беззубыми ртами. Под фотографией красовалась надпись: «Мы сегодня с обедом». Еще была крашеная девица с подбитым глазом, заискивающе разговаривавшая с восточными мужчинами. «Договариваюсь с клиентами», – значилось под фотографией. Дебильная рожа именовалась «Маленький братец», хотя «маленьким» этого типа назвать было никак нельзя, хотя бы из-за одной явно нездоровой полноты. И еще крупным планом был сфотографирован вибратор, который, как сообщалось, Люська всегда носит в сумочке. Авторы фоторепортажа признавались, что не смогли сфотографировать содержимое сумочки, но «источник» видел у нее именно такой. Оказалось, что этот портативный вибратор – популярная модель, так как легко помещается в сумочке, и дамы могут брать его на вечеринку и на работу, не говоря про командировку. Чего только теперь нет портативного…
Я прошла к себе в кабинет, и мне туда вскоре принесли один из экземпляров журнала.
После его прочтения у меня возникло желание пойти помыть руки. Нельзя сказать, что это был первый репортаж подобного рода, опубликованный в «Желтом городе». Нет, они постоянно кого-то оплевывали и размазывали по стене. Некоторым шло на пользу. Мне было известно, что кое-кто из наших «звезд» специально оплачивал поливание себя, любимого, помоями. Ведь главное – привлечь внимание к себе каким-то скандалом. Возможно, была и еще одна цель: чтобы не раскопали чего-то более серьезного, удовлетворившись проплаченным материалом.
Пока я сидела в задумчивости, позвонил Демпси и вызвал к себе на пятый этаж. Выходя из кабинета, я бросила последний выпуск «Желтого города» в мусорную корзину.
У Демпси на столе тоже лежал этот выпуск. Неужели мы будем говорить про эту грязь?!
– Ты знала про родственников Людмилы Цветковой? – прямо спросил у меня американец.
Я покачала головой. Я никогда не общалась с Люськой вне работы. Мы всегда вежливо здоровались, виделись на общих корпоративных вечеринках и на совещаниях у Демпси. Я понятия не имела, чем она живет, с кем она живет, где живет, какое у нее хобби, какое любимое блюдо и любимый фильм. Теперь, правда, знаю про любимый вибратор. Я могла только что-то сказать про Люськин стиль в одежде, хотя на самом деле хотелось бы промолчать. Люська обожала все розовое, а также банты и рюши. Одевалась не по возрасту, хотя я не знала точно, сколько ей лет. Считала, что где-то около тридцати – в общем, примерно моя ровесница. Но я и в шестнадцать лет не надела бы на себя ничего из того, что я видела на Люське.
Люська была слегка полновата при росте ниже среднего, красилась в блондинку, губы, по-моему, подверглись хирургическому вмешательству. Таких пухлых от природы вроде бы не бывает. А вот пухлые щечки явно были свои и смотрелись очаровательно. Ресницы она явно приклеивала. При взгляде на нее создавалось впечатление наивной дурочки, но на самом деле все обстояло не так. Анжелика Львовна называла Люську «Акулой Барби».
И ведь Люська на самом деле успешно делала журнал! Она знала – или просто понимала, – что нужно девочкам, на которых он ориентирован. Возможно, вспоминала себя в их возрасте. Возможно, общалась с кем-то из своей целевой аудитории.
– «Желтый город» обычно печатает соответствующую истине информацию… – задумчиво произнес Демпси. – Никому ни разу не удалось выиграть у них суд. Они все всегда подтверждали!
– Вы хотите подать в суд на «Желтый город»?
– С какой стати? Нет, я просто размышляю вслух. Судя по тому, что я только что сказал, мы можем считать, что все это – правда, – Демпси взял в руку журнал и помахал им в воздухе.
– Мы можем в следующем выпуске «Dolce Life» опубликовать статью о Людмиле – о том, чего она достигла в жизни. Или она может рассказать о себе в своем журнале.
– Ты ее защищаешь? – удивленно спросил Демпси.
– Да, – кивнула я. – Если она смогла вырваться из такой семьи, то это вызывает уважение и восхищение. Мало кому удается.
Демпси в задумчивости почесал щеку.
– Человек не отвечает за своих родственников, – продолжала я, защищая Люську. Я не хотела, чтобы ее увольняли. Куда она пойдет после того, как ее так полили грязью? И ведь может же сорваться!
– Она хотела на место Анжелики Львовны, – заявил Демпси и внимательно посмотрел на меня.
– Когда? – спросила я.
– Что значит «когда»?
– Сейчас или раньше?
– Впервые она обратилась ко мне года полтора назад. Она хотела делать еще один журнал, который стал бы конкурентом «Dolce Life». Мне это было не надо. И сейчас не надо. Хотя она убеждала меня, что такая конкуренция пойдет на пользу холдингу. Я так не думаю. Я считаю, что таким образом можно потерять оба журнала. Тогда она сказала, что хотела бы попробовать себя на месте Романицкой.
– А вы?
– Я сказал, что все останутся на своих местах. Людмила ушла. А в конце прошлой недели пришла снова.
Я вопросительно посмотрела на Демпси, ожидая продолжения.
– Я опять отказал. Я не считаю, что Людмила способна возглавить «Dolce Life». «Girl Guide» – да, тут она на своем месте, и журнал успешен во многом благодаря ее личному вкладу. И я не вижу другого человека на ее место.
– А на место Анжелики Львовны? – прямо спросила я.
– Пока нет… – задумчиво произнес Демпси. – Пока ты будешь готовить выпуски и согласовывать все со мной. Я возьму на себя работу Анжелики… Да, кстати, больше никакой Саблезубовой.
Госпожа Саблезубова – модельер, правда, больше популярна в Европе. У нас стала известна только после того, как прославилась на Западе. Там таких любят. В последнее время она в основном проживает за границей и там представляет свои коллекции. Ее нельзя не выделить в любой толпе – по одежке, прическе, макияжу. Она одевается то тигрицей, то львицей. Ей лет пятьдесят, но она всегда ходит в обтягивающих комбинезонах и может себе это позволить! Хотя в обычной одежде и без косметики я, возможно, ее и не узнала бы. Наш журнал не публиковал интервью с ней. Когда-то мы хотели это сделать, она наотрез отказалась. И реклама в наших журналах, насколько я понимаю, ее не интересует.
Но о ней регулярно писала Анжелика Львовна. Писала сама, очень иронично. Мы публиковали фотографии женщины-рыси, женщины-зебры. Идея Саблезубовой заключается в том, что нужно одеваться тигрицей, львицей, рысью… Близость к природе, к животному миру, познание души зверя… У нее целая философия разработана. Возможно, пиар-менеджерами.
