Глава 17
Глаза щипало все сильнее, а потом и губы начало. Сначала покалывало легко, но через минуту я уже выла от боли.
– Что это за чертовщина? – ни к кому не обращаясь, выдала я. Но мне, как ни странно, ответили.
– А ты о чем думала, когда в куклу, под завязку напичканную магией, иголками тыкала? У нее и аура похожая.
– Что? – а у самой губы распухли, будто пчелы покусали. – Ох…
– Дошло, наконец? – человек-ворон прошел к столу, нагло развалившись на стуле. И даже одетый, хоть я и сомневалась, что после нашей стычки он удосужится скатерть накинуть.
– Это фто фе фыхофит, я фама фебе гуфы накафала? – я дотронулась до саднящих губ кончиками пальцев. Очень легко, но болью все равно прострелило.
– Накафала-накафала, – передразнил этот невозможный тип, тихонько посмеиваясь. А потом встал, поковырялся в коробочках на полке и вытащил три. – На вот, смешай по щепотке, водичкой залей до состояния густой каши и на глаза с губами нанеси. Сразу полегчает.
– Уф, – выдала я, поспешив смешивать порошочки. – А фофы?
– Принесу сейчас, – буркнул парень, вытаскивая из-под стола ведро.
А я, быстро смешав по ложке порошка, поспешила к окну. Очень интересно, где ворон воду набирать будет, потому что вокруг избушки ничего, напоминающего колодец, не наблюдалось.
И то, что удалось рассмотреть из-за пелены, застилающей глаза, повергло в шок. Я даже несколько раз к окну подходила, внимательно всматриваясь. Эффект у поганок оказался уж очень долгоиграющим. По идее уже отпускать должно, а меня только больше накрывает.
Двор выглядел теперь отлично благоустроенной территорией. Тут и колодец с аистом на крыше, и грядки с клумбами, и даже качели одноместные, поскорее отдыхать зовущие. Прямо лучше, чем на даче у бигбосса.
Но видимо, зря я об этом подумала, потому что тут же показался отряд кур, во главе с чинно вышагивающим петухом. Хоть бы прочей живности не водилось. А то я свиней после памятной истории недолюбливала.
– Фефя как зофут-то? – спросила у ворона, едва тот показался в избе.
– Прохор, – буркнул недовольно, но ведро поставил аккуратно, ни капли не пролив.
– Мила, – представилась, протягивая ему руку.
– И я, и я, – пропищала куколка, карабкаясь по скатерти-гиматии вверх. И Прохор её заметил, только когда она на плечо к нему угнездилась. Он обреченно вздохнул, принимая новую обузу, и вместе с Милой №2 полез на печь.
– Как глаза с губами вылечишь, зови, – и голос, главное, такой сонный-сонный, что и меня сразу на полежать потянуло.
Так что я, взяв пиалу с лечебной кашицей, пошла наслаждаться сельской идиллией. Главное, чтобы петух не щипался. Хватит с меня злоключений на сегодня.
Качели оказались очень удобные. Так, что я не только присела, но даже полулегла, слегка покачиваясь.
А вообще, хорошо, что я кукле только лицо сделать решила. А то бы ума хватило и грудь вышить…
В голове сразу картинки в ряд выстроились, по типу черно-белой комедийной киноленты. Прихожу такая на работу, а у меня четверочка без пушапа. Сначала грудь за угол заворачивает, потом только я. Не сдержалась, захихикала, чуть с качелей не свалилась.
Не-е-е, мне и второго-то размера за глаза. Итак вон Коробцов двинулся. Интересно, как он там. Надеюсь, полегчало. Потому что он меня своей последней выходкой напугал до заикания.
Устроившись максимально удобно, нанесла кашицу на все лицо. Для профилактики, так сказать. Лучше предупредить, чем потом по пластическим клиникам бегать губы корректировать.
Я, наверное, задремала. Потому что, когда попыталась открыть глаза, поняла – не могу. Слиплось все и засохло.
Что за день-то такой, господи? Я сползла с качелей и решила не вставать. Так хотя бы руками можно нащупать куда ползу. И это я правильно придумала, потому что через каких-то два шага нащупала куриную лапу.
– Только не ори, я тебя умоляю, – простонала я, уже готовая к голосовой атаке. Но курица вполне адекватно выдала.
– Ты не Мила, ты чудовище!
– Ты почему превратился опять? Еще и лапами раскидываешься? – решила я первая пойти в атаку.
– На разведку летал, – невозмутимо выговорил Прохор. Еще и нахохлился важно,как пить дать.
– Я ж все равно не вижу ничего, превратись в человека, отведи меня в дом, пожалуйста. Ползком, боюсь, наткнусь еще на грабли, или порежусь.
– Нет. Мне нравится, что я вижу, – хохотнул птиц. И я решила, что как только себя в порядок приведу, выгоню его из дома. А то сам меня хозяйкой называл, а теперь издевается.
А еще, я поняла, что до ночи мне отсюда не выбраться. Только вот есть хотелось уже нестерпимо. Но идти куда-то, когда перед глазами сплошные галлюцинации – не дело.
– Прош, а поесть можно мне что-то? – взмолилась жалостливо, становясь на колени и руки в молитвенном жесте складывая.
– Прохор я! – взревел ворон и улетел. Гад. Так что пришлось ползти, надеюсь, хоть в правильном направлении.
