его сегодня. Скажи, ты меня понял?
— Конечно понял.
— Так уж ты, будь добр, удержи его, ладно? Ты что, тоже перебрал?
— Самую малость.
— Господи, а тебе можно доверять?
— Сделаю все, что смогу.
— Звучит не очень обнадеживающе. До свидания… Джон, тебе придется уехать. Эти буяны могут ворваться в любую минуту. У тебя есть деньги на такси? Возьми у меня в сумке мелочь.
— Звонила твоя дама сердца?
— Да.
— Помирился?
— Не совсем.
— Зря, всегда лучше помириться. Дернем еще коньяку или прямо закатимся к Бренде?
— Давай дернем еще коньяку.
— Джок, ты ведь воспрянул духом, верно? Нельзя падать духом. Я вот не падаю. Раньше падал, а теперь нет.
— Нет, я не падаю духом.
— Тогда дернем еще коньяку и поедем к Бренде.
— Идет.
Через полчаса они сели в машину Джока.
— Знаешь что, на твоем месте я не сел бы за руль…
— Не сел бы?
— Ни за что. Скажут еще, что ты пьян.
— Кто скажет?
— Да тот тип, которого ты задавишь. Обязательно скажет, что ты пьян.
— И не ошибется.
— Так вот, я на твоем месте не сел бы за руль.
— Идти далеко.
— Давай возьмем такси.
— К черту все, я вполне могу сесть за руль.
— Давай вообще не поедем к Бренде.
— Нет, как можно не поехать, — сказал Джок, — она нас ждет.
— Я не могу идти пешком в такую даль. И потом, она вроде не так уж хотела нас видеть.
— Ей будет приятно, если мы приедем.
— Да, но это далеко. Пойдем лучше куда-нибудь еще.
— А я хочу к Бренде, — сказал Джок. — Люблю Бренду.
— Она молодчина.
— Молодчина, что и говорить.
— Давай возьмем такси и поедем к Бренде.
На полпути Джок сказал:
— Давай не поедем к Бренде. Давай поедем куда-нибудь еще. Давай поедем в грязный притон.
— А мне все равно. Вели ехать в гнусный притон.
— В гнусный притон, — сказал Джок, просовывая голову в окошечко.
Машина развернулась и помчалась к Риджент-стрит.
— Можно ведь позвонить Бренде из притона.
— Да, надо ей позвонить. Она молодчина.
— Молодчина, что и говорить.
Машина свернула на Голден-сквер, а оттуда — на Синк-стрит, сомнительной репутации улочку, где обитали в основном уроженцы Азии.
— Знаешь, а он, по-моему, везет нас в «Старушку Сотнягу».
— Не может быть. Я думал, ее давным-давно прикрыли.
Но вход был ярко освещен, и обшарпанный швейцар в фуражке и обшитом галунами пальто подскочил к такси и распахнул перед ними дверцу.
«Старушку Сотнягу» ни разу не закрывали. В течение жизни целого поколения, пока, как грибы после дождя, нарождались новые клубы, с самыми разными названиями и администраторами и самыми разными поползновениями на респектабельность, безбедно проживая свой короткий и чреватый опасностями век и принимая смерть от рук полиции или кредиторов, «Старушка Сотняга» неколебимо противостояла всем козням врагов. Не то чтобы ее совсем не преследовали — вовсе нет. Несть числа случаям, когда отцы города хотели стереть ее с лица земли, вычеркивали из списков, отбирали лицензию, аннулировали право на земельный участок; весь персонал и сам владелец то и дело садились в тюрьму; в палату подавались запросы, создавались всевозможные комитеты, но, какие бы министры внутренних дел и полицейские комиссары ни возвеличивались, чтобы затем бесславно уйти в отставку, двери «Старушки Сотняги» всегда были распахнуты настежь с девяти вечера до четырех утра и в клубе всегда было разливанное море сомнительного качества спиртного. Приветливая девица впустила Тони и Джока в замызганное здание.
— Не откажитесь подписаться, — попросила она, и Тони с Джеком подписали вымышленными именами бланк, гласивший: «Меня пригласил на вечеринку с выпивкой в дом № 100 по Синк-стрит капитан Уэйбридж».
— С вас по пять шиллингов.
Содержание клуба обходилось недорого: никому из персонала, за исключением оркестрантов, жалованья не платили, а обслуга перебивалась как могла, обшаривая карманы пальто и обсчитывая пьяниц. Девиц пускали бесплатно, но им вменялось в обязанность следить, чтобы кавалеры раскошеливались.
— В последний раз, Тони, я здесь был на мальчишнике перед твоей свадьбой.
— Ты тогда здорово надрался.
— Вдрабадан.
— А знаешь, кто еще тогда надрался? Реджи. Он сломал автомат с жевательной резинкой.
— Да, Реджи был вдрабадан.
— Слушай, ты уже воспрянул духом, больше не грустишь из-за этой девчонки?
— Да, воспрянул.
— Тогда пошли вниз.
В зале танцевало довольно много пар. Почтенный старец залез в оркестр и пытался дирижировать.
— Нравится мне этот притон, — сказал Джок. — Что будем пить?
— Коньяк.
Им пришлось купить целую бутылку. Они заполнили бланк заказа винодельческой компании Монморанси и заплатили по два фунта. Этикетка гласила: «Самые выдержанные ликеры, настоящее игристое шампанское. Завоз винодельческой компании Монморанси».
Официант принес имбирный лимонад и четыре стакана. К ним подсели молодые девицы. Звали их Милли и Бэбз.
Милли сказала:
— Вы надолго в город?
Бэбз сказала:
— Сигаретки не найдется?
Тони танцевал с Бэбз.
Она сказала:
— Любите танцевать?
— Нет, а вы?
— Не особенно.
— Тогда посидим.
Официант сказал:
— Купите лотерейный билетик — разыгрывается коробка шоколада.
— Нет.
— Купите один для меня, — сказала Бэбз.
Джок принялся излагать спецификацию томасовских чушек.
Милли сказала:
— Вы женаты, верно?
— Нет, — сказал Джок.
— Это сразу видно, — сказала Милли. — Ваш приятель тоже женат.
— Тут вы не ошиблись.
— Вы просто не поверите, сколько джентльменов сюда приходит поговорить о своих женах.
— Только не он.
Тони, перегнувшись через столик, рассказывал Бэбз:
— Понимаете, у моей жены тяга к знаниям. Сейчас она изучает экономику.
Бэбз сказала:
— Мне страсть как нравится, когда у девушки есть интересы.
Официант сказал:
— Что изволите заказать на ужин?
— Да мы только пообедали.
— Ветчинки вкусной не желаете?
— Знаете, что я вам скажу: мне надо позвонить. Где тут телефон?
— Вам правда нужно позвонить или в туалет? — спросила Милли.
— Правда позвонить.
— Телефон наверху, в конторе.
Тони позвонил Бренде.
Она подошла к телефону не сразу.
— Слушаю, кто говорит?
— Мистер Энтони Ласт и мистер Джоселин Грант-Мензис просили передать…
— А, это ты, Тони? Что тебе нужно?
— Ты меня узнала.
— Узнала.
— Так вот, хотел тебе передать, но раз я сам говорю с тобой, значит я сам могу тебе все передать?
— Да.
— Так вот, мы с Джоком просим нас извинить, но мы никак не можем выбраться к тебе сегодня.
— А…
— Надеюсь, ты на нас не обидишься, у нас куча дел.
— Да ладно.
— Я тебя, случайно, не разбудил?
— Да ладно.
— Тогда спокойной ночи.
Тони вернулся к столику.
— Говорил с Брендой. Похоже, она сердится. Как ты думаешь, наверное, все-таки надо к ней выбраться?
— Мы же ей обещали, — сказал Джок.
— Некрасиво подводить даму, — сказала Милли.
— Теперь уже слишком поздно.
Бэбз сказала:
— Вы офицеры, правда?
— Нет, почему вы
