Оглядевшись вокруг, мама останавливается на Кариме. И кажется, её мужу не нравится то, что сейчас открывается правда какие они «прекрасные». Правду перед теми, кто дорог Кариму.
Испугавшись выражения лица своего мужа, мама быстро решает перекрутить всю ситуацию в свою сторону.
И этого я ей не прощу.
— Катя, ты что… ей всё рассказала? — с придыханием и почти плача говорит мама, смотря на меня. Мне в глаза смотря и играя роль жертвы. — Ещё и соврала?
— Я вру?! — вскакиваю, оскорблённая её словами. — Я не вру. Но не хочу выяснять отношения при всех. Я, пожалуй, пойду. Алиса, встретимся завтра в универе. Рустам, ты не мог бы меня проводить?
— Нет! — подруга вскакивает вслед за мной. — Пусть эта уходит, а ты важный человек в нашей семье! Да, пап? Рустам? Диана? — смотрит на родных, а после оборачивается к Кариму. — И если ради подруги мне придётся отказаться и от тебя, то я готова.
— Ольга — жена моего брата, поэтому… я воздержусь, — заговаривает Дана, держа спину ровно.
Но по её лицу видно, что она разрывается между братом и падчерицей.
Сочувствую ей.
И ненавижу себя за то, что из-за меня это началось. Из-за меня мать Рустама перед выбором.
Лучше бы я молчала и никогда никому не показывала своих слёз из-за матери и отчима.
— Пап?
— Я не лезу в чужие семьи, — заговаривает господин Лапин. — Но если вы, Ольга, и правда бросили свою дочь… то уважения в моей семье вы и не получите! Я приверженец семейных ценностей и не понимаю, как можно бросить своего ребёнка.
— Карим… Катя! — восклицает мама, с жалостью посмотрев на нас.
Ждёт поддержки от меня, но я не намерена её давать ей. Не после того, как она обвинила меня во лжи, дабы спасти себя и своего муженька.
— Не надо этих жалобных мордашек! — вступается Алиса. — Надо было делать эти жалобные мордашки, когда Катя просила вас приехать навестить её или хотя б на каникулы её к себе забрать! Ей нужна была мать! А вы променяли дочь на… х… прости, пап! — зло выпаливает тяжело дыша. Оборачивается к своему дяде. — А ты, Карим? Ты ведь нормальный мужчина! Не мог позаботиться о ребёнке? О маленькой… куколке? Ты же часто у нас бывал. Мог бы поехать и разок взять Катю с собой! Поверь, много она не ест, и затрат у тебя бы совсем не было! Она у дедушки лишний раз стесняется денег взять, а у тебя и подавно не взяла бы! Вы вдвоём со своей женой эгоисты, из-за которых пострадала психика ребёнка! Хорошей девочки, о которой мечтают другие родители. Хорошо, что у неё дед отличный и не дал ей пойти по кривой дорожке! ОН, — выделяет это слово. — воспитал Катю такой. Самой лучшей из тех, кого я знаю! А вы её ломали на протяжении долгих лет!
Подруга начинает меня обнимать, а я плачу, потому что, чёрт возьми, приятно! Приятно, что за меня она вступилась и высказала им всё.
Возможно, со стороны кажется, что она грубиянка, но на самом деле она свободна. И свою свободу проявляет в прямолинейности. Не боится сказать кому-то плохое слово. Не боится расправы и осуждения. И отец её в этом поддерживает.
— Я не знаю, что там происходило между Каримом и Ольгой, но я согласен с каждой фразой Алисы, — заговаривает Рустам, встав и заключив нас двоих в объятия. — Катя, моё предложение в силе, — шепчет, а затем громче добавляет, чтобы все услышали. — С этой кукушкой тебе и правда делать нечего. Ещё этой меркантильностью заразишься! А мои девочки такими быть не могут.
— Рустам! — одёргивает сына Дана.
— Да, мама! — кивает. — Возможно, кое-где Катя ошибается, не зная всей правды, но сути это не меняет. Ольга вышла замуж за Карима из-за денег и на дочь ей было плевать. А дядя даже не попытался узнать свою падчерицу. И это очень странно и непохоже на него, — высвобождает нас из своих объятий. — Вспомни себя, когда ты за Лапина выходила. Сразу обо мне рассказала и поставила ему условие: либо он женится на тебе и принимает меня в вашу семью, либо вы расходитесь. Так поступает женщина и мать… — хмыкает и берёт нас с Алисой за руки. — Пойдёмте, девчонки. Вам умыться надо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ольга, мы можем выйти? — звучит строгий голос Карима, и мама испуганно вздрагивает.
Глава 10
Карим
— Дорогой, я… — начинает Ольга, следуя за мной на балкон. — Она… Катя… она… просто Катя...
— Хватит! — обрываю её одним резким рыком, а после, схватив за руку, толкаю на балкон, где нас никто не услышит. Закрываю за нами стеклянные двери и подхожу к деревянным перилам на нём.
— Карим, прошу, выслушай меня! — слёзно молит.
— Не оправдывайся, — кидаю и достаю сигарету, которую от нервов начинаю крутить в руках. — Я знаю Алису слишком хорошо, чтобы не верить ей и её словам. Просто так поливать кого-то грязью она не будет. Не так воспитана. И даже мой племянник поддержал Алису и твою дочь. Он сделал это даже несмотря на то, что зависит от меня в какой-то степени. Как думаешь, кому я больше поверю? Тем, кого люблю или тебе?
— Они врут! — настаивает на своём.
— Тогда почему Катя ни разу не была у нас дома?! — наступаю на неё с вопросами. — Почему ты говорила мне, что она этого не хочет? Почему сейчас всё окружение твоей дочери кричит о том, что она хотела к нам?
— Она не хотела! Правда!
— Не верю, — чеканю по слогам, сдерживая себя. — Тебе не верю.
— Я… я не подпускала её к нам, потому что ты сказал, что детей не хочешь! — выпаливает очередную ложь.
Усмехнувшись, отхожу от неё. Пару секунд молчу, думая о том, каким же дураком я был, что тогда повёлся на её провокацию и вообще предложил ей этот брак. Но… я бы не вынес этот ад в очередной раз.
Не смог бы…
Никогда не смогу.
— Я предлагал тебе взять твою дочь сразу же к нам, как только узнал о том, что она у тебя есть, — заговариваю вновь. — Я был против наших с тобой детей, но против твоей дочери ничего не имел. Ты сама решила, что ей не место рядом с нами. И обманывала не только меня, но и Катю. Подло и некрасиво. И ты уже так делала. Поэтому я тебе не верю.
— А маленькой прошмандовке Лапиной, да? — ядовито кидает и подскакивает ко мне. — Может ты вообще спал с ней? А?
— Может быть и спал, — безразлично кидаю. — Я не обещал тебе хранить верность. Как и ты мне.
— Карим!
— Оль, не начинай. У тебя ведь есть любовник, и я тебе ничего не говорю, — останавливаю её. Назар недавно о нём прознал. — И мы здесь не наши половые связи обсуждаем, а то, что ты обманывала меня и забивала хрен на свою дочь.
— Я… я не хотела её! Вообще, аборт сделать хотела, но отец уговорил! Я не обещала, что буду заботиться о ней, — оправдывается «кукушка».
В который раз убеждаюсь, что сделал тогда неверный выбор. Ошибку.
Надо разводиться. чёрт возьми! Не могу я с ней быть!
Мы с Ольгой непонятно кто друг для друга. Я для неё кошелёк, а она для меня человек, который даёт мне сотую часть ощущения дома. Человек, который не даёт свихнуться окончательно. Не даёт расклеиться. Ведь рядом с ней мне надо притворяться. Не показывать слабость.
Может, поэтому она рядом? И я до сих пор не подал на развод?
— Но ты врала мне, — с сожалением поджимаю губы. — Сказала бы просто, что не хочешь с дочерью общаться. Ты понимаешь, что она ребёнок. Для неё Я — монстр, который отобрал у маленькой девочки мать! Ладно, я это исправлю! Постараюсь и додам то, что должен был, но тоже забил хрен. Но как ты можешь смотреть дочери в глаза? Как могла обвинять во лжи её? Прилюдно!
— Я растерялась! Хотела тебя спасти!
— Не надо, Оль! Я виноват! И признаю свою вину. Да, стыдно перед родными, но я заслужил это. И ты заслужила, — говорю чётко и без сомнений. — Почему ты так с ней? Ты вроде бы тянешься к ней, постоянно по телефону говоришь, но почему не позволила ей быть с нами? Я ведь тебе предлагал. Выделил даже бюджет, чтобы ты её перевезла, и она поступила у нас там? Она могла выбрать любой универ и её бы туда даже без экзаменов приняли!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я боялась, — наконец говорит правду. — Боялась того, что ты влюбишься в неё. Променяешь меня на… неё! Она молодая, красивая, свежая. Бросишь меня… У тебя ведь раньше только молоденькие и были.
