– Понимаю, – многозначительно усмехнувшись, Казаниз приложил ладошку ко рту и тихо поделился: – Но если тебе так не терпится, то у нас наверху есть гостевые комнаты.
– Нет‑нет, сегодня у нас культурная программа, – отмахнулось начальство.
Ладно уж, не такая это и проблема. Рисуется мужик мной, как своей девушкой. Помнится, бывало и такое.
– В любом случае представителю Казначейства Оствуда всегда рады в нашем заведении.
Ага. Так он банкир?
Не хило…
– И не надейся опустошить мои карманы, – отшутился Сирейли. – Ведь как тебе известно, налоги вашего заведения поступают в казну. А значит, поступают ко мне в банк в конечном итоге.
И почему, спрашивается, мне вдруг перехотелось иметь дело с этим денежным воротилой?
– Кредитная линия?
– На тысячу сальков, – небрежно бросил герцог. – Не больше.
– Хорошо.
Казаниз картинно поклонился, состроив мне глазки, и быстренько удалился, лавируя между столиками, стоящими плотно друг к другу.
– Что бы я ни делал – не возмущайся, я обратно отыграюсь.
В ответ лишь пожала плечами.
Не люблю азартные игры. Даже когда приходилось просто за ними наблюдать со стороны – интереса не вызывало. Скорее, отвращение. Не люблю риск. Точнее не так. Я его не терплю и плохо сплю ночами, если по воле судьбы приходилось участвовать в розыгрыше или же лотерее. Выиграть я, конечно же, ничего не выиграла. Но нервы себе потрепала знатно. Поэтому все эти рекламные штучки – мимо меня. Сарафанное радио – вот безупречный инструмент маркетинга. Действует безотказно. Стоило одной коллеге купить себе шнековую соковыжималку, к концу квартала осталось только трое из десяти дизайнеров нашей компании, кто не купил себе эту бесполезную штуку.
Нет, сок это здорово. Но в моём случае – он выходил для меня просто золотым. Купи фрукты, дотащи до дома или закажи доставку, почисть шкурку из‑за консервантов, нарежь, закинь в соковыжималку, получи стаканчик и ещё целые полчаса потрать на то, чтобы отмыть ковш и ножи.
Бр‑р‑р. А я же умная, купила не абы какую, а красивую, корпус из нержавейки, блестящий, как раз под интерьер подходящий. Отвалила полсотни тысяч рублёвских и долго потом сокрушалась из‑за бесполезной траты денег.
– М‑м?.. – отвлёк меня герцог.
К настоящему моменту он уже успел подойти к столу и устроиться на одном из пустующих стульев. Я осталась стоять, хотя мне явно намекали сесть рядом.
Пришлось уточнить у руководства, склоняясь к нему:
– Мне тоже придётся играть?
– Ни в коем случае, сиди рядом и наблюдай. Мне нужно будет твоё мнение об игроках.
Кивнула и приступила к работе.
Первым делом взгляд мой зацепился за игрока с большой стопкой красных квадратных фишек. Пухловатый, лысоватый, розовая рубашка расстёгнута на три пуговицы, а оттуда выглядывает золотая цепочка толщиной в два указательных пальца. М‑м‑м, местный авторитет?
Заметив мой интерес, мужичок прошёлся по мне сальным взглядом и облизал губы.
Бр‑р‑р.
Зато его пассии, что восседали по обе стороны от лысоватого «папика», посмотрели на меня с неприкрытой ненавистью. Вздохнула и отвела взгляд. Да уж, давненько я с подобным не сталкивалась. Разве что в метро приходилось иногда видеть разных людей, скажем так.
– Тридцать три слона, – герцог тихонько пояснил, – это игра до тридцати трёх очков. У кого первого наберется нужный набор карт, тот и победил. А каждый кон раздачи карт ставки либо остаются прежними, либо повышаются.
Прикинула в уме и поняла, что мне в такое точно не играть. Посмотрела в другую сторону. А там… кучерявый жилистый мужчина красовался тёмным загаром и густой растительностью на руках, в которых держал уже пять карт.
– Повышаю, – сказал он громко, пряча карты в руке.
Чем‑то он напоминал мне шулера. Не знаю, в чём именно было дело, может быть в ловкости, с которой он обращался с картами?
– Я пас, – авторитет скинул свою раздачу на стол. – Одна шваль попалась.
– Доигрывайте и я присоединяюсь. – Герцог медленно и аккуратно вытащил бриллиантовые запонки. На вид очень дорогие. Сложил их на красное сукно и принялся закатывать рукава.
– М‑м? – поинтересовалась я, мол, что ты делаешь.
– Правило игры, – тихонько ответил мне герцог. – Чтобы сложнее было мухлевать.
Хм. Допустим, можно вообще не играть…
Но думаю, мы здесь с определённой целью, раз мне приказано не удивляться проигрышу. Интересно, что он имел в виду под «приглядеться к игрокам»? Мухлюют ли они? Или дело в другом?
– Дорогая, сядь, – в этот раз Сирейли уже приказывал, а не намекал взглядом. Нехотя подчинилась.
– Может быть, мадам желает опробовать изысканное мускатное? – За нашими спинами бесшумно материализовался Казаниз, невольно заставляя обернуться к нему.
– Благодарю. – Я подхватила бокал, прежде чем герцог успел запретить.
– О, какой прекрасный голосок у нашей музы, – блондин Казанова флиртовал, отвлекая от «работы».
Как бы ни хотелось поддаться и потратить лишние минуты за праздным разговором, я предпочла продемонстрировать преданность и протянула бокал Сирейли.
– Дорогой, выпьешь?
– Нет, не сейчас, – хмуро ответил он.
Нагнулась и прошептала ему на ухо.
– А что мне было делать?
– Просто отказать, – проворчал наниматель. Но тем не менее слегка смягчился.
– Эй, вы там, голубки! – авторитет недовольно засопел. – Вы прибыли сюда миловаться или играть?
Праудмор блеснул острым взглядом и ничего не ответил. Казаниз принёс квадратные, предположительно, фишки и водрузил их справа от герцога.
– Ваша подпись…
– Нет, не буду, держи мои запонки в залог. – С этими словами Праудмор протянул бриллиантовые заколки для рукавов и водрузил их на поднос. А когда работник игорного дома недоумённо приподнял брови, прибегнул к иному аргументу:
– Или ты хотел получить мою подпись на расписке, чтобы потом выгодно её продать фальшивомонетчикам, м?
– Ни в коем случае! – возмутился тот. – Я лишь впервые встречаюсь с таким видом кредитной линии.
– Ты прекрасно осведомлён о моей платёжеспособности, поэтому можешь даже не переживать.
И снова авторитет отличился, хмыкнул и с издёвкой предложил.
– А хочешь, я выкуплю его запонки за тысячу сальков?
