захватил лишь самый край книжных полок. В шкафу всё было намного хуже. Вода протекла внутрь, и плесени было много. Даже переодеться не во что!
Маленькую комнату потоп не затронул.
Первым побуждением было позвонить родителям, поплакаться в жилетку и попросить совета, но почти сразу Оля сообразила, что маме сейчас не до того.
Соседей сверху не оказалось дома. Немного потоптавшись перед дверью, Оля спустилась к соседям снизу.
Там жили супруги с дочерью лет десяти. Встречаясь на лестнице или во дворе, они здоровались, но по имени Оля их не знала.
Соседка оказалась дома.
— Здравствуйте. Я только выписалась из больницы и хотела узнать насчёт потопа. Вас же тоже залили?
— Ой, — махнула рукой соседка, — это безнадёжно. Старый дед там живёт. Вы проходите, проходите! Меня Света зовут.
— А я Оля.
Она окинула взглядом комнату. Здесь тоже были следы потёков на потолке и стене, но куда меньше, чем у неё.
— У меня всё хуже. Намного, — пожаловалась она. — Плесень. Пол буграми. Шкаф испорчен и вещи в нём тоже, даже надеть нечего.
— Без владельцев вскрывать квартиру не рискнули, — объяснила Света. — Ясно же, что не там проблема. У меня… ну ясно, что получше: и воды меньше было, и вытерла всё сразу.
Выглядела она так виновато, что Оле стало неловко:
— Светочка, вы не подумайте, я же не претензии какие выдвигаю, просто… я не знаю, что делать и зашла посоветоваться.
Соседка вздохнула:
— Мы и акт оформлять не стали. С Петровича взять нечего. Ну присудят ему погасить ущерб и будет он выплачивать с пенсии по три рубля, пока не помрёт. Смысл? — она поколебалась и добавила: — Оля, вы не подумайте чего плохого… У меня есть кое-какая одежда беременная. Думала за вторым пойти. Может, заберёте? Там не модное, конечно, но для дома сойдёт.
— Спасибо, — она с трудом сглотнула комок, подступивший к горлу. Она не ожидала такой отзывчивости. Нестерпимо хотелось плакать.
— Простыни с пододеяльниками нужны?
Она помотала головой: постельное лежало в шкафу маленькой комнаты и не пострадало.
С пакетом вещей она вернулась домой и в отчаянии огляделась: вокруг было так ужасно, что Оля не представляла, с какой стороны браться за дело.
После некоторых колебаний она позвонила Лёше, Сашиному бригадиру. Эти люди по крайней мере не будут драть с неё лишнего и честно расскажут, что нужно сделать в первую очередь, а что можно отложить до лучших времён. Вот!
— Лёша, это Сашина… вдова.
В сжатых выражениях она описала ситуацию и попросила помощи, а затем стала разбирать вещи. Связала в пачки влажные книги с покоробившимися страницами. Три — начало собрания сочинений Лондона — пожалела, положила, раскрыв посередине, на батарею. Затем занялась тряпками. Должно же было уцелеть хоть что-нибудь?
Оля надела резиновые перчатки не в силах побороть брезгливость. Как мерзко всё это воняло! Сырые вещи неприятно скользили в руках — гадость! И всё в расплывшихся чёрных пятнах… она добросовестно перебрала две полки. Отложила в сторону только любимую пёструю блузку: если получится отстирать запах плесени, то на ней чёрные пятна не должны быть сильно заметны, остальное упаковала — выкидывать. Посмотрела на оставшиеся две полки — и разрыдалась.
Как специально как раз в этот момент раздался звонок. Пришлось идти открывать.
Лёша приехал с двумя парнями из бригады. Они прошли в комнату и огляделись. Кто-то присвистнул.
— Очень всё плохо?
— Ну как тебе сказать… Бывает хуже, но я не видел.
— У меня есть сорок тысяч с копейками. Что можно сделать?
Лёша скорчил скорбную рожу, прошёлся по комнате, заглянул на кухню, в ванную и мрачно сказал:
— Ну, для начала мусор вынести. Не тебе же с пузом мешки таскать!
Они забрали промокшие книги и испорченные вещи и вышли. Вернулись быстро с какими-то инструментами и непонятной штуковиной: большим жёлтым цилиндром с ручкой на подставке.
— Это что? — удивилась она.
— Тепловая пушка. Собирайся!
— Куда? — испугалась Оля.
— У меня недельку погостишь. Тебе сейчас только плесенью и дышать! Я жене позвонил, не возражает.
Когда они выходили, Оля не сумела сразу попасть ключом в скважину — так тряслись руки. Лёша забрал ключи, закрыл сам и положил связку себе в карман, а потом забрал из Олиных рук пакет с вещами.
Они спустились к машине. Парни ещё что-то забрали из багажника и ушли. Лёша усадил Олю и прикрыл дверцу. Машина тронулась с места, заснеженные улицы проплывали мимо окна…
Оле чувствовала себя совершенно беспомощной, но ей стало легче. Появился человек, который о ней заботился, и можно было чуть-чуть побыть слабой.
Глава 8
Машина неслась по вечернему городу. Оля искоса поглядывала на Лёшу. Вёл он уверенно, казался расслабленным, но губы почти всё время сжимались, придавая лицу суровое и мрачное выражение.
— Извини, что я так вас выдернула. Просто не представляла, что делать и к кому ещё можно обратиться.
Собственный голос показался слишком жалобным, и она умолкла, недовольная собой.
— Нормуль. Это как раз хорошо, что ты позвонила. Многие шабашники халтурят и разводят на деньги.
Она кивнула, потом подумала, что он мог этого не заметить и сказала:
— Да, слышала об этом. А вам я доверяю. Саша много хорошего о вас рассказывал.
— Жалко его. Хороший мужик был. И работник старательный, добросовестный. Нас ценят за качество и скорость, поэтому я очень осторожно подбираю людей. Многие делают абы как, на отвяжись, а такое нам не подходит. У Санька навыков никаких не было, я его и брать не хотел, он упросил на минималку. Был сначала — так: принеси, подай, подержи… Но он так старался и так быстро учился! Пусть даже медленно что-то ещё делал, но всегда аккуратно. В общем, большие надежды подавал — и такая нелепая смерть… И тебя без помощи оставил… Родители хоть помогают?
Оля подумала, что остаться без помощи — меньшая из её бед. С уходом Саши в её сердце и жизни образовалась огромная дыра, и вряд ли когда-то она исчезнет. Но говорить этого она не стала, только вздохнула и объяснила:
— У папы инсульт. Мама сейчас с ним занимается. Ну… он говорить уже начал, ходить пытается. Она надеется, что восстановится.
— Вот оно как! — покачал головой Лёша. — Ты, если что, не стесняйся обращаться.
— Спасибо…
Разговор угас. Оля сморгнула слёзы — и не заметила, как они навернулись на глаза. Нет, нельзя думать о грустном!
Пусть даже мучит неизвестность с ремонтом. Через неделю, сказал, можно будет вернуться — уже хорошо. Как здорово, что парни согласились взяться! Саша
