Я высвободил правую руку и кого-то ею ударил — он упал, и другой занял его место. Синий человек прямо напротив меня бросил камень; он попал мне в плечо, но я только еще больше обезумел. Я поднял в воздух брыкающееся тело и бросил его на кого-то, а потом ударил кулаком кого-то еще. Я весь дрожал. Галабия на мне была уже вся рваная и грязная, поэтому я оборвал с себя ее остатки и отбросил их в сторону.
Я оглянулся. Они больше не приближались ко мне, и это было нечестно — останавливаться, когда мне так хотелось все крушить. Я поднял человека, лежащего у моих ног, и снова швырнул его на землю. Потом я поднял его еще раз, и тут кто-то закричал: «Эй, Карагиозис!», — и стал обзывать меня на ломаном греческом. Я уронил человека на землю и обернулся.
Там, перед костром, стояли двое — один высокий, бородатый, другой приземистый, тяжелый, безволосый, как будто сделанный из смеси шпаклевки с землей.
– Слышишь, грек, мой приятель говорит, что одолеет тебя! — крикнул высокий, что-то такое делая за спиной у другого.
Я двинулся к ним, и человек из грязи и шпаклевки бросился на меня.
Он поймал меня врасплох, но я быстро очухался, схватил его под мышки и рванул вбок. Однако он восстановил равновесие почти так же быстро, как я, и обхватил меня одной рукой за шею сзади. Я сделал то же самое, а заодно захватил его локоть, и мы сцепились намертво.
Он был силен.
Поскольку он был так силен, я все время менял захваты, испытывая его.
Кроме того, он очень быстро двигался и приспосабливался к каждому моему движению почти мгновенно, как только я успевал об этом подумать.
Я резко выдернул свои руки и отступил на ту ногу, на которой был ортопедический ботинок. На мгновение освободившись, мы кружили один вокруг другого, и каждый ждал, пока другой откроется.
Из-за его маленького роста я держал руки низко и сильно наклонился вперед. На мгновение мои руки оказались слишком близко к бокам, и он сработал быстро — я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так быстро двигался; он поймал меня в захват с такой силой, что я покрылся каплями пота, а бока обожгла сильнейшая боль.
Его руки все сжимались, и я понял, что он скоро меня раздавит, если я не разорву его захват.
Я сжал пальцы в кулаки, подвел их к его животу и толкнул. Его хватка стала еще крепче. Я отступил назад и навалился всем весом на выставленные вперед руки. Мне удалось поднять кисти повыше между нами и вложить правый кулак в левую ладонь, и я начал сжимать их, поднимая руки. У меня кружилась голова, поясница горела огнем. Я напряг все мускулы в спине и плечах и почувствовал, как сила перетекает через мои руки и концентрируется в сжатых пальцах. Тогда я рванул руками кверху. На пути попалась его челюсть, но это не остановило движения.
Мои руки взлетели над головой, а он упал навзничь.
Я должен был бы сломать ему шею, с такой силой мои руки ударили его в челюсть — он, наверное, смог поглядеть на свои пятки сзади.
Но он мгновенно вскочил на ноги, и я понял, что передо мной не обычный смертный, а одно из этих созданий, рожденных не женщиной. Скорее, как Антей, он вышел из чрева самой Земли.
Я с силой опустил руки ему на плечи, и он упал на колени. Тогда я схватил его за горло, встал от него справа и подвел свое левое колено ему под спину. Я навалился и попытался сломать его, давя на плечи и бедра.
Но мне это не удалось. Он все сгибался и сгибался, пока не коснулся головой земли — дальше гнуть было некуда.
Никто не может так согнуться, не сломав себе при этом спину, но он смог.
Я с усилием приподнял его коленом и отпустил, и он тут же снова на меня напал.
Тогда я попытался его задушить. Руки у меня были гораздо длиннее, чем у него. Я схватил его обеими руками за глотку и стал с силой давить большими пальцами на то место, где должна находиться трахея. Он просунул свои руки под мои у локтевого сгиба и начал тянуть вниз и наружу. Я продолжал жать и ждал, что вот-вот его лицо потемнеет и глаза выкатятся.
Мои руки уже сгибались в локтях под его нажимом.
И тут его руки проскользнули и схватили меня за глотку.
Вот так мы стояли и душили друг друга. Только его нельзя было задушить.
Его пальцы как шипы впивались в мои шейные мышцы. Я чувствовал, что мое лицо наливается кровью, в висках начинало стучать.
Издали послышался крик:
– Останови его, Хасан! Он же не должен этого делать!
Голос был похож на голос Рыжей. Во всяком случае, именно это имя пришло мне в голову: Рыжая. Что означало, что где-то поблизости находится Дональд Дос Сантос. Кроме того, она произнесла «Хасан» — это имя стояло под другой внезапно проявившейся картинкой.
Все это означало, что я — Конрад и нахожусь в Египте, а кружащееся передо мной лишенное выражения лицо — это лицо голема-борца, Ролема, создания, которое может быть установлено на пятикратное превышение человеческой силы, и, вероятно, так и установлено; создания, которому можно передать рефлексы накачанного адреналином кота — и, несомненно, все они были задействованы.
Вот только голем теоретически не мог убить, разве что в результате несчастного случая, а Ролем пытался убить меня.
Это означало, что его блок управления не работает.
Я ослабил хватку на его горле, видя, что это не срабатывает, и подвел ладонь левой руки под его правый локоть. Потом другой рукой я схватил сверху его правую кисть и присел как можно ниже, продолжая давить кверху на его локоть, и тянуть за кисть.
Когда он потерял равновесие и наклонился влево, отпустив мое горло, я продолжал держать его кисть и выкручивать ее так, что локоть повернулся кверху. Я напряг левую руку, перехватил его руку выше локтя у своего уха и дернул книзу, ломая сустав.
Никакого результата. Никакого хруста. Рука просто уступила — согнулась назад под неестественным углом.
Я выпустил его кисть, и он упал на одно колено, но тут же снова вскочил. За это время рука сама собой выпрямилась и снова согнулась в естественном положении.
Если я верно представлял себе Хасана, то таймер Ролема должен был быть установлен на максимум — два часа. А это, с учетом прочих обстоятельств, довольно долго.
Но к этому моменту я уже знал, кто я такой и что я делаю. И я знал, как устроен голем. Голем, с которым я имел дело, был предназначен для борьбы. Значит, боксировать он не мог.
Я бросил быстрый взгляд через плечо на то место, где я стоял, когда все началось, — около радиопалатки. До нее было футов пятьдесят.
Тут он меня почти поймал. За ту долю секунды, пока я переключил внимание назад, он сделал рывок одной рукой схватил меня сзади за шею, а другой — под челюсть.
Он сломал бы мне шею, если бы мог продолжить в том же духе, но в этот момент произошел очередной толчок, и довольно сильный, который швырнул нас обоих на землю — и мне удалось вырваться из этого захвата.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
