суп по тарелкам.
— Постойте! Но суп предназначался тому дроу! — хотел было возмутиться Джонни, но был одарён суровым взглядом грифона:
— Вы потратили драгоценные продукты для своей затеи, хотя могли взять в столовой уже готовые блюда, а теперь сожрёте этот суп до последней капли! Оставшийся говяжий бульон я, так и быть, использую сегодня. А сейчас — сели и жрите!
Каждому из нас досталось по щедрой порции супа. Мы сели рядом с Матиасом и принялись есть. Дроу клевал носом, мне пришлось ему немного помочь: я поил его из тарелки, тот пытался сопротивляться, брыкаться, но целительный отвар глотал. После того, как я влил порцию супа в Матиаса, залпом выпил свою...
— Твою мать! — у дроу покраснело лицо, несмотря на тёмную кожу, миндалевидные глаза распахнулись до состояния круга. — Воды! Воды, чёрт вас дери!
— Держи, — шеф протянул Матиасу стакан холодного молока. — Вода не поможет... Этот рогатый мог бы и предупредить тебя.
— Я не успел! Мне прилетели ноги в лицо! — возмутился я.
— Хотел ты облегчить страдания друга — подготовил бы ему молоко сразу и поставил перед ним, — буркнул Александр.
— Несмотря на то, что ты грубый кусок дерьма, должен признать — ты доделал мой суп просто на десять из десяти!
— ТВОЙ СУП?! — разозлился шеф. — Этот рецепт пришёл к нам с тёплого побережья на юге ада! Не зазнавайся! И да, моя еда — за гранью вашего понимания!
— Фух... кажись, я снова трезв... — с облегчением сказал Матиас. — Ладно, Джонни, веди нас к своим на допрос...
— Допрос? — хмыкнул Александр. — Только пришли, а уже что-то натворили. Кто бы сомневался с такой-то компанией.
— Джонни?! Что с ним?! — вдруг опомнился я, когда наш бравый стражник сидел весь красный и раздувшийся. Александр закатил глаза, достал новую сигарету, подпалил её, а потом достал из шкафа небольшой шприц и тут же вколол стражнику в руку. Буквально через пару секунд Джонни начал приходить в себя.
— Аллергия на моллюсков или креветок — обычное дело! — безразлично пояснил шеф. — В секции тайской кухни лежит антидот от всего на свете. У меня регулярно идиоты-помощники травятся рыбой фугу и другими благами моря.
— Ты как? — я потряс стража за плечо.
— Нормально... сколько время?
— Ты почти убил себя самого, а тебя волнует время? — удивился Матиас. — Половина третьего, если настенные часы показывают правильно.
— У меня тут всё работает как надо! — Александр принял слова на свой счёт.
— Нам давно пора в ставку командования! Мы опаздываем! — спохватился Джонни. — А нам ещё на кухне прибираться...
— Проваливайте, — холодно велел шеф. — Чувствует моё сердце, что уборщики из вас такие же, как и повара.
— Спасибо, господин Александр! — Джонни поклонился повару и позвал нас с дроу за собой. Что ж, посмотрим, какой допрос нас ждёт и какую новую информацию я там узнаю!
Глава 21
Как я и предполагал, они нас разделили, завели в разные комнаты для беседы. Не совсем понятно, зачем, поскольку мы с Матиасом могли вступить в сговор, пока выбирали комнату. Надеяться на «пробивной» характер Джонни ни один толковый руководитель не станет, а потому ожидать, что он будет под хвост нам заглядывать каждую секунду — глупо. Просто глупо.
Джонни усадил меня в тесную круглую комнатушку, сплошь состоящую из чистых зеркал — в какую сторону ни глянь, а увидишь ты там только собственное отражение. Сам стул, на котором я сидел, тоже состоял из прозрачного материала. Честно говоря, если б Джонни не усадил меня на него, то я никогда бы не нашёл этот предмет в зеркальной комнате. К слову, стражи порядка Хроноса подрезали идею у нас, демонов, так как мой девятнадцатый брат является автором инициативы ведения допроса в таких странных условиях. Если мне сейчас прикажут полностью раздеться и временно отдать на хранение страже свои вещи, то я окажусь полностью прав. Скорее всего, вас мучает вопрос — к чему всё это? Как должно помочь расследованию и допросу? Что ж, я отвечу.
Перво-наперво надо обозначить эффект паноптикума: комната не просто так имеет круглую форму с зеркальной поверхностью — за стеклом (с большой вероятностью заколдованным) будет сидеть невидимый глазу подозреваемого наблюдатель, возможно, трое или пятеро. Зависит от серьёзности их намерений.
Далее, нарушение приватности и чувства безопасности: все ж мы знаем, зачем нам нужна одежда и как влияет на наше психологическое состояние? Одежда наш щит от враждебного мира, чем больше её на нас надето — тем сильнее мы защищены. Полностью оголяя при допросе, стражи делают психику допрашиваемого уязвимее. Прибавьте к этому тот факт, что ты постоянно наблюдаешь себя со стороны в зеркале и получишь ещё в придачу надобность постоянно себя одёргивать, чтобы не выглядеть жалко или подозрительно.
Ну и третья причина — ничего не скроешь! Буквально — НИЧЕГО! Каждый твой жест, локальное потоотделение в неожиданном месте при неудобном вопросе, сокращающийся невзначай мускул, ёрзанье на месте — всё тебя выдаст с потрохами.
И вот сейчас я, отчего-то, забеспокоился о глупой эльфийке Ним, которую ждала идентичная процедура, что и меня с дроу. Морально тяжело пропускать через себя и трудный вступительный экзамен на износ своих сил, и межпространственный переход во временной цикл, потом найти убитого студента, когда ещё не начали толком учиться, услышать угрозы от строгой распорядительницы Альсины, остаться одной без друзей на какое-то время (Бранду и Матиасу повезло оказаться среди своих или, как минимум, ребят невраждебных. Мой наставник Дейрол как-то рассказывал, что женщины в Хроносе ведут себя несколько... страннее обычного... подробностей не знаю, зато хорошо помню, как наставник с болью закатывал глаза и сжимал кулаки при упоминании студенток Хроноса), а теперь — её подвергнут унизительному допросу, от которого никак не отказаться. Выглядит, как последний гвоздь в крышку гроба её психики. Надо будет навестить её после допроса и утешить. Я же, в конце концов, не бессердечная скотина, верно?
Ждал своей участи я недолго. Уже через минуту ко мне вошёл другой страж в кристальной броне, но уже в крытом шлеме, вежливо попросил снять с себя всю одежду, аксессуары и амулеты, если таковые имеются, а потом сложить это в принесённую коробку. Я лишь улыбнулся стражу во все клыки и картинно, словно под музыку, начал
