дёрнул к себе. Шестиног тотчас перевернулся на спину. Раскинул мощные лапы в разные стороны и замер, покорно ожидая других наказаний.
Паломник нахмурился и грозным тоном сказал: — Ещё раз бросишь меня в столкновении с врагом, я тебя немедля убью!
Гир представил себе, как вонзает нож в сердце мохнатого пса. Даг сильно вздрогнул и ещё сильнее затрясся. Охотник слегка сжал пальцами его беззащитное горло. Тотчас отпустил и отдал строгий приказ: — Вперёд! Направленье на юго-восток!
К полудню друзья, наконец-то, вышли на едва заметную тропку паломников. С этого времени дела пошли веселее. Двигаться по хорошо известным местам было значительно легче, и даже казалось, что куда безопаснее. Однако, знакомый лиственный лес выглядел странно тихим и совершенно безжизненным.
После полученной взбучки, Даг не отходил от хозяина дальше, чем на десять шагов. Он всеми силами хотел показать, что готов выполнить любой, самый сложный и опасный приказ.
Неожиданно для себя, охотник вдруг размечтался. Ему представилось, что все крупные неприятности, подстерегающие его на трудной дороге, остались далеко позади. Теперь он быстро доберётся до древнего храма, а затем, совершенно спокойно вернётся обратно.
Словно в подтверждение его глупых мыслей, им опять весьма повезло. Дальнейший путь прошёл без больших неприятностей. Ближе к позднему вечеру, они благополучно добрались до новой стоянки.
В высокой стене плотных кустарников, Даг быстро нашёл низкую прореху меж веток. Нырнул в тесный лаз, лёг на живот и, неуклюже перебирая мощными лапами, устремился вперёд.
Встав на карачки, Гир двинулся следом за другом. Скоро они выбрались на небольшую прогалину, в центре которой росло старое, очень толстое дерево. Охотник знал, что в узловатом стволе имеется большое дупло, расположенное на высоте роста крупного триба.
Паломник поднялся на ноги. Обошёл всю полянку и внимательно осмотрел мягкую землю возле места ночлега. На его придирчивый взгляд, всё оказалось в полном порядке.
К своему удовольствию, паломник не обнаружил поблизости свежих следов. В последние месяцы, здесь не появлялись большие животные. Четверорукие монки сюда вообще никогда не заглядывали.
Даг тоже не чувствовал какой-либо опасности. Всё это время, наказанный пареньком, шестиног вертелся поблизости. Теперь он ни на шаг не отходил от молодого хозяина. Путался у него под ногами и постоянно заглядывал Гиру в глаза.
Напустив на себя строгий вид, охотник показывал, что он всё ещё сердиться на мохнатого друга. Он вернулся к месту ночёвки. Сжал правой ладонью копьё. Взял в левую руку топор и постучал им по толстому комлю.
В дупле было тихо, как и везде. Похоже, что там никто не таился: ни птица, ни змеи, ни какой-нибудь зверь. Иначе они бы выдали себя шевеленьем и разными звуками.
Подросток подтащил толстый сук, лежавший возле ствола. Поставил его вертикально и прислонил к узловатому дереву. Словно по удобной стремянке, он взобрался наверх. Выставил дротик перед собой и весьма осторожно глянул в большое дупло.
Как он и думал, там было пусто. На дне лежали иссохшие ветки, оставшиеся со времен прошлых походов к древнему храму. Гир выбросил мусор наружу. Спустился вниз, и устало повалился на землю прямо возле мощных корней.
Шестиног молчком сидел рядом с охотником. Он ничем не привлекал к себе внимание молодого хозяина, ни мыслеформой, ни тихим даже поскуливанием. Хотя по всему было видно, что ему очень не терпится отлучиться по своим очень важным пёсьим делам.
Гир решил, что достаточно наказал мохнатого друга за его безоглядное бегство от клыкача. Он не стал больше мучить животное и отпустил его от себя: — Беги уж… — милостиво бросил паломник.
В этот раз, зверь отсутствовал на удивление мало. Слегка отдохнув, паренёк устало подумал, что пора приготовить еду. Он поднялся на ноги и принялся за ежевечернее разведенье костра. В этом году он шёл в поклоненье один и приходилось делать всё самому.
Из кустов появился верный напарник. Он медленно подошёл к, сидящему на корточках, трибу и бросил к ногам здоровую полосатую крысу. Лесной грызун был больше ушастых зверьков раза в три, а то и в четыре. Он везде чувствовал себя довольно уверенно. Кроме охотников и шестиногов врагов в лесу у него почти не имелось. По крайней мере, у взрослых матёрых самцов.
Правда, Лон говорил, что несколько раз видел кости животного в местах ночёвок охотников-монков, но на этом список недругов крысы сразу кончался. Все остальные обитатели лиственной чащи обходили её дальней сторонкой.
Даже огромный клыкач старался с ними без нужды не встречаться. Уж очень острые зубы и когти были у таких грызунов. К тому же они, с невероятным упорством сражалась за свою драгоценную жизнь. Не щадили при этом, ни себя, ни врагов.
Даже опытный Даг, не нападал в одиночку на такого крупного зверя. Всегда звал на помощь хозяина. До тех пор отвлекал грызуна, пока умелый охотник не убивал злобную тварь стрелой или дротиком.
— «Видимо эта большущая крыса слегка зазевалась. Вот шестиног и воспользовался удачной оказией». — устало сказал себе паренёк: — «Правда их почти никогда не удаётся застигнуть врасплох. Скорее всего, Даг специально пошёл на столь опасную схватку. Хотел искупить свою большую вину».
В глубине души, Гир хорошо понимал, что мохнатый напарник удрал не от разъярённого копытного зверя, а от крупной стаи ужасных шершней. Точно так же, сломя голову, и он сам драпал от проклятых, ядовитейших ос. Однако спустить такое поведение пса без наказания, было нельзя. Это всё равно, что оправдать его трусость.
— «Шестиног должен всегда находиться рядом с хозяином». — сурово произнёс паренёк.
Даг виновато опустил лобастую голову. Униженно подогнул мощные лапы и поджал длинный хвост. Он смотрел на Гира умоляющим взглядом. Весь его вид являл собою крайнюю степень раскаяния.
Паломник опустился на корточки и внимательно осмотрел морду виноватого зверя. Судя по глубоким кровоточащим ранам, крыса оказалась готова к нападению пса. Она отчаянно боролась за жизнь, но, естественно, не смогла устоять в такой жуткой драке.
Значит, Даг напал на неё, чтобы искупить своё позорное бегство. Хорошо, что он ощущает такое большое чувство вины. Будет служить значительно преданнее, чем делал до этого.
— Один на крыс больше никогда не охоться! — строго приказал напарнику Гир: — Зови сразу на помощь. Понял меня?
Шестиног виновато завилял мохнатым хвостом. Охотник мех для воды и хорошенько промыл раны мохнатого друга. К тому времени, горячка боя с шестинога сошла. Даг тихо скулил, невольно переступал на месте ногами, но всё же терпел очень сильную боль.
Подросток присыпал порезы толчёной травой из небольшого мешочка и наложил на них толстый слой
