с выпученными глазами.
– Ее костюм, Вик!
– Да. Я нашел его в платяном шкафу Беркли.
Я посвящаю Бенни в курс всего, что узнал о Милсе и о доме на Кервуд-авеню, затем демонстрирую фотографию Аниты. Но Бенни так потрясен, что почти не реагирует на снимок.
– Значит, это Беркли… – задумчиво говорит он. – Может, именно поэтому я и не нашел никаких следов. Скорее всего он убил ее у себя, раздел, положил в машину и отвез в дюны. Ты веришь, что все так и происходило?
– Я ничего не знаю, Эд. И начинаю сомневаться в самых очевидных вещах. Каждый раз, когда мне кажется, что я нашел что-то, случается новое событие, которое ставит под вопрос все предыдущие. Единственная возможность довести дело до конца – собрать всевозможные улики, сведения, которые попадут к нам в руки, и сохранять хладнокровие. А когда ничего нового уже невозможно будет достать, начнем делать выводы. Теперь я собираюсь заняться Ледбреттером. Ты хорошо сделаешь, если поедешь со мной.
Выводя машину из узких ворот, я добавляю:
– После того, как мы поговорим с Ледбреттером, вернемся в бюро. Не стоит коллекционировать лишние сведения, если мы не знаем, к чему они могут привести.
– Зачем Милс ходил шарить к Беркли? У тебя есть идея?
– Нет. Но я доволен, что пришел раньше. Я уверен, что он не пропустил бы фотографию. Мне кажется, пришло время разузнать прошлое Аниты. Она, вероятно, долго выступала в мюзик-холле, гораздо дольше, чем работала манекенщицей. Это видно по фотографии. Ты, может быть, нападешь на что-либо интересное…
Бенни наклоняется над сиденьем и берет фотографию Аниты. Он рассматривает ее все время, пока я еду Океан-бульваром.
– В таком виде девушка не станет фотографироваться за просто так, из любви к искусству, – делает он неожиданный вывод. – Ха! Представляешь, каково нацелить объектив на такой лакомый кусочек?
Я ворчу что-то неопределенное. Он продолжает:
– Да, думаю путешествие во Фриско – неплохая идея. – Он держит фотографию на расстоянии вытянутой руки. – Много бы я дал, чтобы она моргнула мне глазом.
– Убери это, – резко говорю я. – Вечно с тобой морока…
– Ну, ну, не притворяйся святым. А знаешь, неплохая мысль – прикрепить эту фотографию к объективу телескопа Ледбреттера. Я уверен, что после такого зрелища он перестанет высматривать парочки в дюнах.
Мы свернули с дороги и едем краем пляжа. Мне кажется, я знаю, где находится хижина Ледбреттера, и если это действительно там, где я думаю, то оттуда открывается отличный вид на дюны, так как домик стоит на небольшом возвышении.
Вскоре машина увязает в песке, и оставшуюся четверть мили до домика мы идем пешком, предварительно спрятав фотографию и вещи Даны в багажник машины.
– Луна вчера светила, как прожектор, – замечает Эд. – И если он вчера бдительно нес вахту у телескопа, бог знает, что он мог увидеть… Ты хочешь предложить ему монету?
– Не знаю. Мне кажется, лучше показать зубы. Если его соответственно настроить, он может рассказать нам всю свою грешную жизнь, и это не будет стоить нам ни цента.
– Если бы он хотел денег, Джек заставил бы его говорить…
– Увидим.
Нам пришлось пересечь массив крутых спусков, и когда мы осилили его, перед нами открылась обширная панорама дюн. В пятидесяти метрах от нас, окруженная пальмами, находилась хижина Ледбреттера. На плоской крыше, наполовину скрытой деревянной решеткой, сверкал раструб телескопа.
Никаких признаков жизни возле дома. У жилища Ледбреттера такой же заброшенный и унылый вид, как у девушки с кривыми ногами на конкурсе красоты.
Мы приближаемся, утопая в песке. Подходя к двери, я бросаю взгляд через окно в комнату. Мебель очень старая, на столе остатки завтрака. Скатертью служит обрывок газеты.
Бенни стучит в дверь, и она открывается от первого же толчка. В ожидании, что кто-то появится на стук, мы рассматриваем маленькую прихожую. Тишина. Никто не появляется.
– Вероятно, он разыскивает птичьи гнезда либо принимает солнечные ванны, – предполагает Бенни. – Или же сидит на крыше.
Мы немного отходим назад и смотрим на крышу, но ничего не видим, кроме сверкающего дула телескопа. Бенни громко свистит, спугнув целую стаю птиц. Ледбреттер не появляется.
– Поднимемся на крышу, – предлагаю я. – Может быть, удастся увидеть хозяина через телескоп.
– Отличная идея, – соглашается Бенни. – Никогда не знаешь, что тебя ожидает. Вдруг обнаружим еще кое-что интересное.
Мы входим в дом и поднимаемся по лестнице. Вверху виден люк, ведущий на крышу. Я осиливаю подъем, открываю люк и оказываюсь на плоской крыше. Бенни следует по пятам.
Перед нами телескоп, снабженный медными колесиками, большой деревянный ящик, где хранятся пустые пивные бутылки. Целый рой мошек взвивается вверх при нашем появлении.
Ледбреттер лежит на спине. Посреди лба у него зияет дыра от пулевого ранения. Из раны пролилось немного крови, она еще только начала подсыхать. Одно несомненно: он уже никогда не сможет подглядывать за парочками в дюнах.
– О Господи!.. – восклицает Бенни, хватая меня за рукав.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
На будильнике 5.10. Опущенные шторы создают приятный полумрак и защищают от палящих лучей солнца. В то время как я изнываю от жары – с закатанными рукавами рубашки, с развязанным галстуком и расстегнутым воротником, – Паула холодна, как глыба льда.
– В доме никого не было, – начинаю я, стараясь воссоздать атмосферу. – Мы поднялись на крышу. Он был там. – Я останавливаюсь возле окна, чтобы посмотреть на сверкающую в лучах солнца улицу. – Он был убит из пистолета-автомата калибра сорок пять как раз в то время, когда смотрел в свой телескоп. Пуля проделала изрядную дыру в его черепе. Думаю, смерть наступила минут за двадцать до нашего прихода.
Паула не выглядит удрученной, она красит губы, но нет сомнения – ей не очень нравится то, что я рассказываю.
– Около дома целые заросли кустарников. Я уверен, что убийца прятался там, ожидая, пока Ледбреттер не появится на крыше. Хорошая работа, Паула. Скорее всего, пуля окажется в черепе. Держу пари, флики обнаружат, что беднягу убили из того же оружия, что и Дану. – Я гашу сигарету, качаюсь на стуле и протираю глаза. – Это примерно все. Мы постарались исчезнуть как можно быстрее. Нас наверняка никто не видел.
Паула бросает на меня тревожный взгляд, берет сигарету и закуривает.
– Мне это не нравится, Вик. Можно было избежать этой смерти, если бы мы рассказали Брендону о Серфе.
– Возможно, но я сомневаюсь. Во всяком случае, Ледбреттер сам напросился на пулю. Ему нужно было только рассказать все, что он знает, фликам или Джеку. Но он предпочел заигрывать с убийцей.
