когда её волчица опять спряталась.
Ну за что мне такое наказание!
Больше всего я опасался, что продолжит свой бунт — мне совершенно не хотелось применять свою Альфа — силу в замке. Всё — таки, одно дело молодая невеста, которая в спешке ещё не осознала своего счастья, другое дело — будущая герцогиня и названная Луна стаи.
Я оставил её в спальне, дав немного времени, чтобы успокоиться. А пока кивнув парням, чтобы быстрее спускали в блондинку и принимались за работу.
Тая
Где- то за полчаса до посадки в мою комнатушку осторожно постучались — и женский голос на английском поинтересовался, можно ли ей войти.
— Да, конечно, — ответила я, пересаживаясь с пола на кровать. В спальню заглянула всё та же безупречная блондинка, которую только недавно гм… оприходовали подручные Этьена. Девушка, чья прическа и одежда мифическим образом сохранила свою свежесть, принесла с собой несколько больших пакетов с вешалками.
— Мадам, здесь ваша одежда. Сейчас я вернусь с обувью.
— Простите? — не поняла я.
— Господин герцог заказал это специально для вас, — улыбнулась стюардесса, блеснув белоснежными зубами. — Для вашего первого появления в его владениях.
— А что не так с моей одеждой? — спросила я, оглядев свои недешевые, в общем — то, джинсы и тонкий свитер, за который два года назад отдала четыре с половиной тысячи.
— Здесь кашемировое платье цвета слоновой кости, — объясняла девушка, открывая молнию на одном из пакетов. — И соболиная шубка.
Оставив меня разглядывать подарки француза, она вышла за дверь, чтобы буквально через минуту вернуться с большой коробкой, в которой, как выяснилось, находились высокие сапоги — как раз под кашемировое платье.
— Вам помочь переодеться, мадам? — вывернув ноги в пятую балетную позицию, вежливо поинтересовалась девушка. Я замотала головой.
— Я не стану надевать мех.
— Что? — уставилась на меня блондинка. — Мадам…
— Не стану. В куртке приехала — в куртке и выйду.
— Но мадам… Господин Герцог сам выбирал эти вещи.
Я пожала плечами.
— Сожалею, что он потратил время зря.
Девушка до того растерялась, что какое — то время молча переводила взгляд с шубы на меня и обратно.
— Мадам, я прошу вас.
— Простите, но я против натурального меха. Мы не имеем права убивать животных ради наших хотелок в то время как современные технологии позволяют легко обходиться без этого.
Девушка осторожно кивнула и, пятясь задом, вышла из комнаты.
Пока я рассматривала свои полусапожки — пусть и не из люксовых брендов, но из хорошей эко кожи, в спальню ворвался француз.
— Таис, что за чушь мне только что передали? — поинтересовался он, раздражённо прищурившись. — Что за ерунда насчёт меха?
Я вздёрнула подбородок.
— Может, для кого — то это и ерунда, а для меня — нет. Я считаю, это варварством — убийство беззащитных зверьков ради их шкурок.
— Таис, эти беззащитные зверьки — мелкие хищники, которые охотно лакомятся ещё более мелкими травоядными. И чем охотно лакомятся волки. В чем проблема?
— Во — первых, я не волк.
— Спорное утверждение.
— И даже не волчица.
— Совсем спорное утверждение.
— В любом случае, я не ношу шубы.
— Таис, это естественный круговорот в природе.
— Естественный круговорот в природе — это когда животные бегают по лесу, наслаждаясь свободой. Несчастные же зверки, из которых сшили эту шубу, всю жизнь провели в маленьких грязных клетках, без солнца, свежего воздуха и нормальной еды.
— В клетках… — медленно повторил за мной Этьен, как будто задумавшись о чем — то своём. Произнеся в полголоса длинную фразу на родном языке, он мотнул головой — будто отгоняя какие — то плохие воспоминания, и затем криво мне улыбнулся.
— Это всего лишь мелкие зверьки… Скажи ещё, что ты мяса не ешь.
— Не ем, — охотно подтвердила я. Растительная диета помогала мне лучше контролировать свое «сумасшествие», оттого — то я уже давно записалась в полные вегетарианки.
— Не ела, — раздраженно поправил меня Этьен. — С сегодняшнего дня ешь. И шубу наденешь как миленькая — моя жена должна выглядеть достойно.
— А то что? — истерично рассмеялась я. — Снова принудишь меня этой своей Альфа- силой?
— Умница, — довольно осклабился Этьен. — Я знал, что ты быстро усвоишь урок.
Возвышаясь надо мной словно скала, он казался таким же холодным и безразличным как бездушный неживой камень. И этот мужчина считает, что я его предназначенная пара? Ха!
— Что ж. — Я прочистила горло, принимая временное поражение. ВРЕМЕННОЕ. — Полагаю, что и к этому я должна привыкнуть.
По крайней мере, белье оставлю своё, подумала я с какой — то глупой мстительностью.
Этьен, прищурив свои опасные зеленые глаза, вдруг ядовито рассмеялся и протянул руку к одному из пакетов… в которым оказался кружевной комплект нижнего белья и упаковка тонких чулков на резинке.
— Если не хочешь, чтобы я сам занялся твоим переодеванием, не забудь и об этой маленькой детали гардероба. — Язвительно протянул Этьен. — Волосы можешь оставить распущенными.
Это был приказ.
Ядовитые слова были готовы сорваться с моего языка, но Альфа и тут меня опередил.
— Мне остаться, чтобы понаблюдать за твоим переодеванием? — приподнял он бровь. — У меня не закончено пара документов, которые я хотел просмотреть до посадки, но, думаю, документы потерпят ради такого зрелища.
Сглотнув, я отвела взгляд в сторону.
— Нет.
— Нет — что? — уточнил Этьен.
— Не надо.
— То есть я могу надеяться на благоразумие с твоей стороны?
Начав по — новой судорожно считать на латыни, я коротко кивнула и замерла — ожидая, когда он выйдет за дверь.
— Я пришлю стюардессу, чтобы она тебе помогла, — отрезал француз, открывая дверь. — Очень надеюсь, что моя будущая герцогиня не ударит в грязь лицом в первый же день своего царствования.
А я… я послушно выполнила всё, что он сказал.
Переодела белье, одежду, нацепила дорогущие сапоги и даже позволила стюардессе сделать мне макияж. Косметика, кстати, которую использовала блондинка, была полностью новой и даже ещё запакованной. Меня, если честно, так и подмывало поинтересоваться, не сам ли герцог выбирал сие великолепие, но я вовремя прикусила язык.
К моменту снижения кукла, которой я себя сейчас ощущала даже и без ментального воздействия, была готова.
— Молодец, — появляясь в дверях, похвалил то ли меня, то ли стюардессу Этьен. Скорее всё же меня, потому что на стюардессу он бросил лишь один короткий взгляд, отчего девушка тут же ретировалась из спальни, кое — как протиснувшись перед Этьеном.
Шуба, распакованная, лежала в кресле — я собиралась набросить её перед самым выходом.
— Осталась одна маленькая деталь, — заметил Этьен, с одобрением разглядывая моё преображение. Вытащив из кармана брюк небольшой футляр, он извлёк
