Глава 10
В субботу утром Шона дольше, чем обычно, крутилась перед зеркалом, возясь с прической и косметикой. Она расчесывала и закручивала волосы, пока они не начали блестеть, затем поэкспериментировала с карандашом для глаз, смешав мягкие серовато-синие тона с лиловатыми. Потом она подкрасила брови и ресницы и чуть-чуть подрумянила щеки. Поглядев в зеркало, она осталась вполне довольной результатом своих усилий.
На подъездной дорожке к дому раздался гудок автомобиля. Встрепенувшись, Шона подбежала к окну. Чак собрался раньше нее! Она торопливо натянула шерстяные брюки и надела гармонирующий с ними темно-лиловый свитер. Когда зазвонил дверной звонок, она натягивала свои лучшие черные сапожки.
Слетев вниз по лестнице, она схватила в охапку пальто и перчатки. Родители были на кухне, а Джин еще спал.
— Я открою, — крикнула Шона и бросилась отпирать входную дверь. — Входи, Чак, — пригласила она, переводя дыхание.
На нем были «варенки», плотная куртка военного образца, старые кроссовки и темная вязаная шапочка. Он удивленно уставился на нее.
— А я думал, вы с Мелиссой собираетесь сегодня заняться венками.
Шона кивнула.
— Да, верно.
— Но ты так нарядилась.
— Ничего подобного. Это все старье. — Краешком глаза Шона заметила, что ее мать стоит в дверях кухни и вид у нее изумленный. Ведь эти брюки и свитер она покупала вместе с Шоной какой-нибудь месяц-другой назад.
Шона поспешно забрала из рук матери термос с горячим какао, чмокнула ее в щеку и помахала рукой отцу.
— Пошли! — сказала она Чаку.
По какой-то причине разговор у них не клеился; обычно шутливый и легкий, Чак вдруг стал принужденным, натянутым. Шона обрадовалась, увидев, что у входа в «Праздничные поздравления» дожидается покупательница. Пока они подбирали елку и привязывали ее к машине покупательницы, натянутость прошла.
— Здорово вчера повеселились, — сказал Чак, кладя выручку в ящик для денег. — Но что ты скажешь о пении Хека? — Он состроил уморительную гримасу. — Человека с таким голосом следует посадить в тюрьму за зашумление окружающей среды!
Шона рассмеялась.
— Сказать, кто меня удивил? Кенни. У него красивый голос. Правда, пел он так тихо, что надо было сидеть рядом, чтобы услышать.
У Чака насмешливо поднялись брови.
— О каких еще скрытых талантах Кенни ты хотела бы мне поведать?
Шона так и думала, что он станет поддразнивать ее по поводу Кенни.
— То же самое я могла бы спросить у тебя о Мелиссе, — парировала она.
— Ты же знаешь Мелиссу. Скрывать свои таланты — этого она не умеет.
— А что она умеет? — спросила Шона, не зная, как ей понимать его ответ.
Он широко улыбнулся.
— Что касается тебя, то тебе следует принимать во внимание то, что она умеет делать венки. Похоже, ей не терпится начать. Кстати, я обещал привезти из ее дома пару столов. Она хочет поставить их в гараже, чтобы вам было где развернуться.
Шона наморщила нос.
— По правде сказать, я не уверена, что справлюсь с этим делом.
— Мелисса тебя научит. Ты наверняка быстро все освоишь.
Сама мысль о том, что ей придется чему-то учиться у Мелиссы, бесила Шону, но ведь уговор дороже денег. Чак отнес в гараж керосиновый обогреватель и поехал за столами.
Шону ничуть не удивило, что вернулся он с Мелиссой, выглядевшей, как всегда, сногсшибательно в своем красно-коричневом свитере под цвет рыжих волос. Покупателей было немного, и Шона не могла сослаться на занятость и отложить начало работы над венками. Поэтому вместе с Чаком она принялась носить в гараж срезанные еловые ветви, а Мелисса тем временем отправилась в салон матери за прочим необходимым материалом.
Утренние часы показались Шоне бесконечно долгими. Несмотря на то что обогреватель немного прогрел ледяной воздух в гараже, у нее мерзли ноги, обутые в легкие сапоги, пальцы рук закоченели и не слушались. Зато Мелиссе холод, казалось, был нипочем. Руками она работала так же бойко, как языком. Она без умолку тараторила о мальчиках из школы, художественном салоне ее матери и грядущем рождественском бале и при этом сооружала венок за венком.
— Я слышала, ты уже купила себе бальное платье, — заметила Мелисса, ловко связывая бантом яркую ленту.
Шона удивленно посмотрела на нее.
— Кто это тебе сказал?
— Чак. Он говорил, что ты купила его вчера. — Мелисса воткнула в бант пару метелок высушенной травы. — Где ты его купила? Какого оно цвета?
— В «Махоганиз». Цвет у него темно-лиловый. — Шона понимала, что если она не поспешит сменить тему разговора, Мелисса спросит, кто пригласил ее на бал. Поэтому она, сделав вид, что обожглась, уронила аппарат для склейки.
— Ай! Эта штука горячая!
— Будь поосторожней! — предупредила Мелисса и добавила к своей композиции из лент пучок веточек. — Брустер хочет, чтобы я пошла на бал с ним, — продолжила она разговор на прежнюю тему, не поддавшись на уловку Шоны. — Он вообще-то ничего, но… с ним, как бы тебе сказать, не будет чувства соперничества, победы.
— Значит, ты отказалась идти с ним?
— Не совсем так. А вдруг никто другой меня не пригласит?
— Иными словами, ты ждешь, не пригласит ли тебя кто-нибудь получше? — сухо уточнила Шона.
— Вот именно! — воскликнула Мелисса, не заметив сарказма.
После минутного колебания Шона все-таки не удержалась и спросила, не поднимая глаз от зеленых ветвей:
— Ну а с кем ты хочешь пойти?
— Точно я еще не решила. Есть у меня на примете пара мальчиков. — Мелисса прикрепила бант к своему венку. — Джин еще никого не пригласил?
С облегчением вздохнув, Шона покачала головой.
— По-моему, нет.
— У меня прямо слабость к баскетболистам, — со смешком призналась Мелисса. — Помимо же баскетболистов, есть только один человек, кто мне симпатичен, — это Чак. А ты? С кем пойдешь ты?
Прежде чем Шона нашлась, что ответить, дверь, ведущая в гараж из офиса, открылась и вошел Чак.
— Как у вас дела? — спросил он.
Шона оглядела свой единственный законченный венок. Он выглядел таким жалким рядом с тремя красавцами венками, которые Мелисса сделала без видимых усилий.
— У меня совсем плохо получается, — призналась она.
— Я не хотела ничего говорить, но раз уж ты сама все понимаешь… — Мелисса хихикнула. — Вообще-то твой венок пышный, и хвоя свежая, зеленая, — тактично добавила она. — Он только немного простоват, вот и все. Одних еловых веток и красной ленты недостаточно, его нужно украсить. Но не отчаивайся — со временем ты набьешь руку.
Тут вошел Джин, громко топая. Вечером ему предстояла игра, и он заметно нервничал. Он вышел на улицу проверить, нет ли покупателей, и снова вернулся. Плюхнувшись на пустую бочку, он посмотрел на часы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
