Платон чувствовал, что он на верном пути. Но помогать идти ему никто не собирался. Но все же можно предположить, что таинственный хог крадет золото и устраивает из него маленькие фейерверки.
— Программа закончена! — сообщил робот, прервав его размышления. — Ожидаю новой команды. Копать дальше?
Робот очистил большую часть лестницы, найденной Андро, или вернее то, что от нее осталось. Эпицентр взрыва находился где-то недалеко от раскопа в полу, и теперь вместо ямы образовалась воронка. Зато стена «мастабы» почти не пострадала. Из груды кирпичного крошева показалась уже верхняя часть дверного проема, и образовался крошечный просвет.
— Нет! — закричали хором Ноэль и Кресс. И сообразив, что их дружный вопль лишь прибавит подозрений Атлантиде, Кресс быстро добавила:
— Дальше копать не надо. Дальше только ручная работа.
— Думаю, мы должны помочь, — предложил профессор любезно. — Так ведь, Андро?
— Конечно…
— Нет, подождите! — воскликнул Платон и даже демонстративно сделал несколько шагов назад. — А если хог ударит вновь? Ведь над нами нет даже купола…
— Он прав, — согласился Ноэль. — Вы копайте, а я буду охранять.
И взял стоящую неподалеку серую трубу — дезинтегратор средней мощности.
Платон удивился — где археолог-любитель достал армейское оружие? И кто такой хог, если от него можно отбиться этой штукой? Платону показалось, что Ноэль всего лишь изображает охранника. И от его прогулок взад и вперед вдоль разрушенной стены храма ничего путного ожидать не приходилось.
— А нельзя ли оставить этот колодец и «мастабу», как есть, до завтрашнего утра? — предложил Атлантида.
— Нельзя! — тут же ответила Кресс.
У Платона мелькнула совершенно сумасшедшая мысль, что эти двое откапывали именно «мастабу», а не его и Андро. Стало немного не по себе. Однако он решил пока не задавать вопросов и принялся осторожно выгребать обломки. Робот, получив новую команду, оттаскивал груды битого кирпича за границы бывшего храма. Наконец дверной проем был расчищен настолько, что Кресс смогла просунуть голову внутрь.
— Колодец цел! — крикнула она, освещая внутренность «мастабы» фонариком. Атлантиде показалось, что Кресс вздохнула с облегчением. — Слышишь, Ноэль?! Целый! Вот только… Внутри очень много обломков. И лежат они как-то странно… будто их специально положили ровным слоем.
— Будем выгребать обломки дальше? — поинтересовался Платон. Кресс выпрямилась и бросила внимательный взгляд на мужа — как будто вопрос задал он.
— Нет… Зачем сегодня? Все устали. Можно закрыть раскоп куполом и оставить в таком состоянии. — Кресс потеряла к расчистке завала всякий интерес. «Ее волновал колодец» — сделал вывод Платон.
— Послушай, Андро, — он отвел археологиню в сторону, — у меня появилось сильнейшее желание взглянуть на наши черные бутылки в уютной могилке. Хотя бы для того, чтобы узнать, уцелели они или нет. Пока будет наращиваться купол, я сбегаю, посмотрю…
— Зачем? — рассмеялась девушка. — Если они разбились, то уже разбились… С этим ничего не поделаешь. И потом эти кувшины ничего не стоят.
— Понимаю, ты к ним привыкла. Ну а для меня вновинку…
— Иди, иди. — Керамика Андромаху не интересовала. Как будто она нашла захоронение, а там — ни кусочка золота, ни единой монетки. Право же, кого из археологов заинтересует пустой склеп?
Атлантида не солгал — он в самом деле отправился проведать черные кувшины. Крышка из пенопластика была сплошь засыпана осколками. Но узкогорлые кувшины не пострадали. Ни один не разбился, не треснул. А ведь казалось, что взрыв такой силы, что должны были остаться одни черепки. Платон вытащил наугад один из кувшинов и спрятал под комбинезон. Потом переставил кувшины так, чтобы кража была не заметна, и закрыл крышку. Пригибаясь, добежал до вездехода и сунул находку в сервисный отсек.
Теперь можно было вернуться к остальным.
Бессмертный Вильям Шекспир
После ползания на животе в пыли и вытаскивания из «мастабы» бесконечного количества обломков любой археолог, что черный, что белый, почувствует себя разбитым. Жаль, что в доме не было комбинированного душа только самый обычный, поливающий тело то холодной, то горячей водой согласно заданной программе. Современный человек чувствует себя абсолютно несчастным, лишившись какой-нибудь малости, если к этой малости успел привыкнуть. Это наивные горожане где-нибудь на Земле-дубль, ни разу в жизни не выползавшие за стены своих квартир, где проводят время в общении с компьютером, виртуальной любовницей и виртуальным мужем виртуальной любовницы, мечтают вернуться в золотой век Сатурна и жить в единении с матушкой-природой. Первый же комар, оставивший розовое клеймо на их нежной коже, приведет мечтателей в ярость и вызовет потоки слез. Какое счастье, что на Немертее нет комаров. Еще не завезли… Но завезут… Комары, крысы и тараканы следуют за людьми повсюду. Атлантида попробовал набросать план на завтрашний день.
План получился таков:
1. Осмотреть дворец.
2. Осмотреть главные гробницы.
3. Отыскать в архиве материалы аэросъемки.
4. Выпустить из челнока F-5 5001 и дать ему команду освободить колодец «мастабы» от камней.
План явно был поверхностным. Но деталями можно заняться завтра. А теперь Платон решил осмотреть похищенный кувшин. На первый взгляд ничего интересного. Знаменитая посредственная черная керамика. Высокий очень неустойчивый кувшин с известным любому начинающему археологу узором. Горло высокое, но не узкое. Но для чего он? Честно говоря, ни один ученый не мог сказать точно, что можно хранить в этой посудине. Ну, разумеется, кроме профессора Брусковского. Профессор считал, что в черных кувшинах хранили консервы. Более нелепой консервной банки Атлантида за всю свою жизнь не встречал. Платон подсел к своему мощному компу с выращенным исключительно для научных занятий позитронным процессором и агрегатом тахионной связи. Попытка выйти в галактический Интернет не удалась. Никакого ответа. А уж у профессора Рассольникова тахионная связь и налажена, и оплачена. Но связи не было, хоть тресни. Атлантида попытался связаться с Ройком — все с тем же эффектом. Ясно, что Андро была не права насчет пиратов: им ничто не мешало обосноваться на Немертее. Как раз из-за этого мертвого молчания в эфире. Или связь «глушит» военный спутник Лиги Миров? Нет, это предположение выглядело еще более нелепым, чем версия о космических флибустьерах.
Одного Атлантида не понимал: каждая планета по тахионной связи должна выдавать раз в час определенный сигнал. Если такой связи нет, она считается находящейся под угрозой, и Лига Миров тут же отправляет на неблагополучную планету своего разведчика. Тахионный маяк — что-то вроде сенсорного браслета, который каждый человек носит на Руке, — гарантия безопасности. Платон велел компьютеру проверить, когда в по-оледний раз уходил сигнал маяка.
— Пятнадцать минут семь секунд назад, — тут же отозвался компьютер.
Вот так… То есть маяк работает безупречно, а мир вокруг мертв и нем.
И сама Немертея тоже онемела.
Атлантида перевел комп в режим автоматической связи. Загадок слишком много, чтобы пытаться с наскока их разгадать. Древняя цивилизация, не имеющая ни письменности, ни каких-либо исторических документов. Барельефы, статуи — и ни одного значка, который можно принять за букву. Практически полное отсутствие изделий из металла, зато повсюду каменные скульптуры и предметы из пластмассы, пеномассы и подобных штучек… И надо всем — золотая сеть неизвестного назначения. Сети уже нет, конечно… но она была… И еще эти гробницы с «плененными» покойниками. Да, голова идет кругом. Решительно, надо развлечься… Вот только как, если нельзя выйти в Интернет? А как развлекаются Ноэль и Кресс? Им, разумеется, проще. Но не весь же вечер валяться в постели. В доме не было единого управляющего компьютера — пришлось зайти к хозяевам лично. В этот вечер Кресс вела себя не особенно любезно: к столу не вышла, и Ноэль один забавлял Андро и Платона вялыми байками из жизни археологов-любителей. Теперь Ноэль сидел в темной столовой, смотрел, как с неба падают светляки, и механически листал старинное наставление по археологии, адресованное детям. Видимо, это его развлекало.
— У вас есть электронные книги?
— Библиотека рядом со столовой. Неужели захотелось почитать? — спросил Ноэль, не оборачиваясь.
— Представляете, да… Такой вот неистребимый атавизм.
Название «библиотека» говорило о непомерном самомнении хозяйки. Подозревать в амбициозности хозяина Платон не стал. Во всей «библиотеке» Атлантида насчитал семнадцать экземпляров электронных книг. Третьим номером ему попалась пьеса «Троил и Крессида» В. Шекспира. Английский оригинал с переводом на космолингве плюс еще двенадцать переводов на максимально распространенные галактические языки. Наверняка, глядя на эту книжку, современные писатели умирают от зависти. Четырнадцать языков! И у каждого свои нюансы, своя палитра. Как будто книга рождается не один, а четырнадцать раз. Не умножение, но возведение в степень. А что осталось нынешним словоплетам? Давиться пастообразной универсальностью космолингв и мечтать… не о степенях и возведении, а о лишней сотне кредитов за включение очередной «звездной баланды» в сеть тахионной связи.
