После вчерашнего ужина, ей уже начало казаться, что Филипп вполне обычный, нормальный человек. Именно поэтому она и отважилась посетить его мастерскую и взглянуть на полотна, которые, по его словам, вырывали друг у друга из рук коллекционеры и богатые ценители искусства.
— Нравится?
— Да… очень необычно, — пробормотала Дейзи, боясь обидеть художника.
— Можешь не притворяться. Тебе не нравится.
— Нет, почему же? Очень… мм, очень смело.
— Однако выходит за привычные рамки, верно?
— Это не укладывается вообще ни в какие рамки!
— Именно поэтому ты и отказываешься признавать мое творчество. Это не так, как у других. — Филипп скептично усмехнулся, словно уличил Дейзи в дурном поступке.
— Филипп, ты несправедлив ко мне! — взорвалась она. — Я имею собственный взгляд и могу самостоятельно судить обо всем. Никогда слепо не следовала за большинством. Ты же то и дело обвиняешь меня в конформизме и в излишней зависимости от общественного мнения. Мне, между прочим, чертовски обидно это слышать.
Филипп расплылся в обезоруживавшей улыбке. Ямочки на щеках снова превратили его в ангела, на которого и повышать голос было как-то неловко. Дейзи сдалась.
— Я действительно несколько… мм, растерялась, когда увидела первую картину. У тебя весьма своеобразный взгляд на женщин. Твое представление о женской красоте, мягко говоря, не совсем обычно. В современном мире выше всего ценится стандарт девяносто — шестьдесят — девяносто, у тебя же абсолютно непропорциональные фигуры. Однако и в них есть какое-то свое очарование.
— Спасибо.
— За что ты меня благодаришь?
— За честный отзыв.
— Я предупреждала, что ничего не смыслю в живописи. Я лишь высказала свое обывательское мнение. Не особо ценное, полагаю.
— Напротив. Для меня оно гораздо ценнее многих хвалебных или ругательных рецензий маститых критиков.
— Ты и меня собирался изобразить подобным образом?
Филипп пожал плечами.
— Рукою мастера водит Бог. Слышала такое выражение?
— Хочешь сказать, что сам не знаешь, приступая к работе, что получится в результате?
— Лишь примерно. Детали рождаются спонтанно. Как и высокие чувства.
Дейзи молча прошла вдоль стены, к которой были прислонены картины. После того, как первое потрясение прошло, они уже не казались ей уродливыми или пугающими. Чудовища преобразились. Конечно, они не превратились в красавиц (в привычном смысле этого слова), но, по крайней мере, Дейзи не шарахалась от них.
Филипп не мешал ей. Он словно растворился в воздухе.
Неожиданно Дейзи захотелось самой оказаться на одном из этих полотен. Поначалу она даже испугалась этой мысли, однако с каждой минутой желание становилось все сильнее и непреодолимее. Она совершенно позабыла о растянутой связке. Впрочем, Дейзи позабыла в данный момент обо всем.
— Ну так что? Когда мы приступим к работе? — спросил через некоторое время Филипп.
— Завтра.
Дейзи сама поразилась, насколько легко ей далось это решение. Родители были бы в шоке, если бы узнали, что их дочь не только сорвала свадьбу, но и отправилась в Париж, чтобы позировать авангардному художнику.
— Хорошо. Я рад, что ты перестала упрямиться и согласилась. Обещаю, что не стану тебя очень долго мучить. Некоторые художники буквально издеваются над натурщицами, погружая их в холодную воду и часами держа без пищи и питья в неподвижном положении.
— Хочешь сказать, что разрешишь мне гулять по студии во время сеансов? — с иронией спросила Дейзи.
Сколь она ни была далека от живописи, но все же знала, что художнику требуется неподвижная натура. Вот поэтому и предпочитала натюрморты — по крайней мере, можно быть уверенной, что никто во время создания шедевра не пострадал.
К ее удивлению, Филипп кивнул в знак согласия.
— Как это? Ты пишешь портреты, в то время как твои модели бродят по комнате и жуют бутерброды?
Филипп рассмеялся.
— Ты проголодалась?
— Есть немного.
— Тогда мы сейчас же отправимся в ближайшее кафе. Это в двух шагах отсюда. Как твоя нога? Болит?
Дейзи опустила глаза. Ремешок босоножки натянулся. Нога покраснела и опухла, но какого-то особого дискомфорта не ощущалось.
— Все в порядке.
— Хорошо.
Филипп взял со спинки стула свой замшевый пиджак и направился к двери. Однако Дейзи остановила его.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
Филипп удивленно вскинул брови, словно уже успел позабыть о разговоре.
— А-а-а, о натурщицах. Да, я позволяю делать им все, что вздумается. В этом их сущность, особенность, пресловутая «изюминка». Именно это я и пытаюсь отобразить на своих полотнах. Контуры тела и черты лица с блеском передает любая, даже самая неудачная фотография. Настоящее искусство — изобразить нечто большее. Внутренний мир человека, что ли.
Дейзи завороженно слушала его. То же самое она могла бы сказать и о литературе. Только гениям подвластно так описать обычными словами героя, что все читают и представляют себе его как живого человека, подвластного страстям и способного либо на подлости, либо на величайшие подвиги.
— Так мы идем? — нетерпеливо спросил Филипп. — Ты ведь умирала от голода!
— С чего ты взял?
— Ну как же! — Филипп усмехнулся. — Тебя ведь волновал вопрос, позволяю ли я своим натурщицам есть бутерброды.
Дейзи почувствовала, что покрывается стыдливым румянцем. Ну вот, не успели ее вычеркнуть из списков снобов и конформистов, как тут же зачислили в компанию к обжорам.
— Я пошутил, — сказал Филипп, заметив, что она слишком серьезно восприняла его подтрунивания.
— Да? — Дейзи озорно сверкнула глазами. — А я действительно готова проглотить слона.
— Слона не обещаю, но устрицы будут непременно. Причем лучшие во всей Франции.
Филипп пропустил Дейзи вперед, снова предупредив об осторожности.
— Не беспокойся. Я сама…
Они дружно рассмеялись, вспомнив об обстоятельствах, при которых она говорила эти слова в прошлый раз.
8
Дейзи поправила выбившуюся прядь, глубоко вздохнула и постучала в деревянную дверь.
— Кто там? — раздался недовольный голос.
— Филипп, открой. Это я. — Дейзи улыбнулась, представив выражение его лица.
Послышались быстрые шаги — через мгновение дверь распахнулась.
Дейзи едва не прыснула от смеха. Перед ней стоял растерянный, взлохмаченный Филипп.
— Я тебя разбудила? — не сдержав улыбку, спросила она.
— Нет-нет, я работал.
Значит, витал в астрале, подумала Дейзи. Все художники не от мира сего. Она же насильно выдернула его из параллельной реальности. Наверное, все-таки стоило позвонить и предупредить о своем визите.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
