союзники намерены в ближайшие дни направить в Дагестан Тарлана».
— Да что этот молокосос Тарлан сможет сделать в Дагестане? Неужели более подходящего человека союзники не нашли? — произнес вслух Урахов, чтобы заинтриговать Шамси-Заде, внимательно следившего за каждым его движением.
— Он вдохновит горцев на борьбу с этими безбожниками — большевиками.
— Да, пожалуй, так, доктор, — сказал Урахов, скрывая свою радость, что получил такое важное сведение о намерениях врагов.
— Ты должен через своих людей поднять авторитет Тарлана среди горцев. Связываться тебе с ним непосредственно Кларк запрещает.
* * *
Урахов поселился теперь в Темир-Хан-Шуре. Работая экспедитором одной из областных торговых организации, он имел возможность выезжать в округа Дагестана и тем самым «удовлетворял» просьбу Кларка. Периодически он выезжал в Баку и передавал Шамси-Заде соответствующие сведения и донесения...
* * *
Кларк был очень доволен новым резидентом, так быстро освоившимся в своей новой роли. Англичанин решил передать ему трех агентов, оставшихся после гибели Рустема без связи с центром. Получив их координаты, Урахов немедленно сообщил о них в ЧК.
Николай Семенович и Мустафаев выехали в округа по названным адресам. На основании собранных доказательств все трое английских агентов были арестованы и преданы суду революционного трибунала. Аресты производились так, чтобы о них знало как можно меньше людей, в том числе их британский шеф — Кларк.
От имени арестованных «шпионские» сведения для Кларка составляли теперь чекисты и передавали их Урахову, а он снабжал ими Шамси-Заде. Представители СИС посылали очередные задания и инструкции, в которых Урахову предлагалось привлекать к сотрудничеству с английской разведкой новых людей. С помощью чекистов он подобрал нескольких таких «преданных» англичанам агентов.
По мере подготовки новых «агентов» для «Интеллидженс Сервис» Урахов под различными предлогами ставил перед Кларком вопрос о прекращении связи со старой агентурой. Англичанин, при желании, мог бы проверить, минуя «Нельсона», эту агентуру. Не найдя никого на месте, он догадался бы, в чем дело.
Раз от новой агентуры поступают ценные сведения, полагал Кларк, зачем ему нужно держать в агентурной сети старых дармоедов, как о них отзывался его стамбульский шеф. Кларк получил возможность отличиться и перед шефом: «Нельсон» привлекает к сотрудничеству с СИС новых ценных людей...
* * *
Однажды во время очередного обсуждения оперативного плана Рамазанов, обращаясь к подчиненным, сказал:
— Военные действия по ликвидации бандповстанческих отрядов подходят к концу. Наши войска и партизаны успешно разгромили крупные силы противника, о чем, безусловно, известно Кларку и его хозяевам. Поэтому наши планы по организации дальнейшей работы мы должны строить, исходя именно из новых условий.
Полагаю, что англичане, убедившись в полном крахе остатков дагестанской контрреволюции, перейдут к организации на нашей территории глубокой подрывной деятельности, рассчитанной на долгие годы борьбы с нами. Мы должны готовиться к дальнейшим боям на невидимом фронте. Пожалуй, мы выведем на нашу территорию ряд эмиссаров и агентов противника и выясним, что делается в эмигрантских центрах, существующих в Стамбуле и Париже...
Глава четвертая
КОНЕЦ «ВЕЛИКОЙ» МИССИИ
В богато обставленной гостиной фабриканта собралась стамбульская знать. Отец Гюзель устраивал прощальный вечер. Виновником торжества был Тарлан, будущий муж дочери состоятельного турка.
До этого вечера Кларк под разными предлогами не разрешал дагестанцу посещать дом Гюзель. Английский разведчик боялся, что нетерпеливый горец может испортить все дело, так ловко начатое им с помощью своего верного агента.
Дальновидный турок сразу мог догадаться, что Кларк намечает какую-то авантюру, используя его родную дочь. Поэтому представитель СИС оттягивал это знакомство и устроил его так, чтобы фабрикант имел только одну встречу с «женихом». А за вечер он не сможет распознать человека. Тем более, что Кларк подготовил дагестанца по всем правилам...
Тарлан был в новом офицерском мундире. Он стоял вместе с англичанами в углу гостиной.
Фабрикант открыл вечер. Кларк представил Тарлана участникам торжественного ужина.
— Дамы и господа! Сегодня мы собрались у уважаемого эфенди по двум причинам. Мой друг мсье Тарлан просит руки Гюзель. Прошу всех поднять бокалы за счастье виновников торжества, — сказал англичанин и осушил свой бокал.
Гости фабриканта не сводили глаз с Тарлана и Гюзель, сидевших между Кларком и отцом. Женщины завидовали молодой турчанке; мужчины думали, что фабрикант счастлив тем, что приобрел перспективного наследника. Были и такие, которые смеялись над наивным хозяином. К последней категории гостей относились те, которые знали о похождениях дочери фабриканта.
— Второй причиной нашего торжества, — начал новый тост Кларк, — является то, что мсье Тарлан завтра покидает наш прекрасный Стамбул и отправляется для выполнения возложенной на него исторической миссии. Леди и джентльмены! За здоровье и успехи мсье Тарлана!
— Да поможет всевышний новому предводителю газавата! — прокричал кто-то из гостей фабриканта.
К концу ужина Кларк, обращаясь к гостям, сказал, что мсье Тарлан неважно себя чувствует и что он просит произнести тост от его имени, в котором хочет поблагодарить всех за оказанное ему уважение.
Лишь Гюзель понимала, что Кларк хитрит, желая поскорее увести дагестанца. Боялась только того, чтобы отец не понял всей этой игры. Бедный старик не выдержит такого удара.
Чтобы не дать возможности будущему «полководцу» вступить в беседу с родителями Гюзель, Кларк вывел его через черный ход на улицу и отвез на железнодорожный вокзал, откуда в сопровождении свиты отправил к турецко-советской границе.
* * *
Сотрудники Мехмета последние дни принимали все меры к тому, чтобы не упустить из вида Тарлана, который все это время находился в компании Кларка.
Наконец-то, с пограничной заставы сообщили, что английская свита, оставив Тарлана, отбыла в Стамбул. Обозленный Мехмет тут же выехал на заставу. Разговор между ним и дагестанцем был довольно длинным.
— Этот проклятый англичанин ни на минуту не отходил
