— Эй! — Постучав в стекло, Корк прыгнул на переднее сиденье рядом с Сонни.
— Minchia! — Сонни поправил шляпу, сползшую набок, когда он вздрогнул от неожиданности, застигнутый врасплох Корком.
Задние двери распахнулись, и в машину завалились братья Ромеро и Нико.
— Черт побери, что случилось? — спросил Нико.
Сонни развернулся, чтобы видеть тех, кто сидит сзади.
— Вы в это не поверите, — сказал он, после чего вкратце объяснил, что произошло между Томом и Келли.
— Господи! — воскликнул Винни. — Том трахнул эту красотку!
— Если Лука это узнает… — пробормотал Корк.
— Даже твой отец не сможет его защитить, — сказал Нико.
— Однако какую игру ведет Келли? — спросил Сонни у Корка. — Если она признается Луке, он и ее, вероятно, убьет.
— «Вероятно»? — сказал Анджело. — Да это же яснее ясного!
— Ну и? — спросил Сонни, глядя на Корка.
— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю, — ответил тот и, откинувшись на спинку сиденья, сдвинул шляпу на глаза. — Получается какая-то задница. — Корк помолчал, и все в машине молчали вместе с ним, ожидая, когда он что-нибудь придумает. — Я сейчас слишком пьян, чтобы решать такие проблемы, — наконец сказал он. — Сонни, мальчик мой, сделай своему другу Корку одолжение и отвези его домой, хорошо?
— Отлично, господа…
Сонни выпрямился за рулевым колесом. У него мелькнула было мысль предупредить ребят не трепать языками насчет Тома и Келли; затем он решил, что в этом нет необходимости. Из троих самым большим болтуном был Нико — но и он почти ничего не рассказывал посторонним. В первую очередь именно поэтому Сонни и выбрал этих ребят. Близнецы говорили только друг с другом, да и то мало. У Корка, правда, язык был хорошо подвешен, но он не дурак, и ему можно верить.
— Я отвезу принцессу домой, — наконец сказал Сонни.
— На какое-то время мы заляжем на дно? — спросил Нико.
— Конечно, — подтвердил Сонни, — как делали всегда после дела. Нам некуда спешить.
Похлопав Сонни по плечу, Винни выскользнул из машины.
— До встречи, Корк, — сказал Анджело и последовал за братом.
Высунув ногу на подножку, Нико кивнул Корку и сказал Сонни:
— Отвези этого любителя «макаронников» и разных прочих итальяшек домой.
— Го-осподи, — пробормотал Корк, — давайте уж сделаем передышку!
Сонни выехал на Сто двадцать шестую улицу.
— Проклятие, — сказал он, — завтра мне на работу.
Привалившись к двери, Корк бросил шляпу на сиденье рядом с собой. Он был похож на ребенка, заснувшего в дороге; примятые волосы сохранили форму шляпы.
— Ты видел сиськи той девчонки из гардероба? — спросил он. — Мне хотелось нырнуть в них и плавать до тех пор, пока я не утону.
— Ну вот, начинается.
Корк швырнул в Сонни свою шляпу.
— В чем дело? — возмутился он. — Сам знаешь, не на всех нас дамочки вешаются сами. Кое-кому приходится полагаться на силу воображения.
Сонни вернул шляпу Корку.
— На меня дамочки сами не вешаются.
— Черта с два! — сказал Корк. — Скольких ты трахнул на этой неделе? Ну же, Сонни. Можешь открыть правду своему другу Корку! — Сонни молчал, и Корк сказал: — А что насчет той девки за соседним столиком? Боже, задница у нее была размером с автобус!
Не выдержав, Сонни рассмеялся. Ему не хотелось, чтобы Корк начал распространяться о женщинах.
— Куда ты меня везешь? — спросил Корк.
— Домой. Куда ты и просил.
— Не-ет. — Корк подбросил шляпу вверх и попытался поймать ее на голову. Промахнувшись, поднял ее и повторил снова. — Я не хочу возвращаться к себе. Я уже неделю не мыл долбанную посуду. Отвези меня к Эйлин.
— Корк, времени уже час ночи. Ты разбудишь Кейтлин.
— Кейтлин спит как убитая. Так что разбужу я одну Эйлин, а она ничего не будет иметь против. Эйлин любит своего младшего братишку.
— Конечно, — сказал Сонни, — потому что, кроме тебя, у нее никого не осталось.
— Что ты говоришь? У нее есть Кейтлин и еще около пятисот Коркоранов, разбросанных по всему городу, которые приходятся ей близкой или дальней родней.
— Как скажешь. — Остановившись на светофоре, Сонни подался вперед на рулевое колесо, чтобы хорошенько рассмотреть перекресток, и тронулся вперед, не дожидаясь зеленого света.
— Молодец! — одобрительно заметил Корк. — Пусть все нас уважают!
— Эйлин всегда повторяет, что, кроме тебя, у нее никого не осталось, — сказал Сонни.
— Как у любой ирландки, у нее тяга к мелодраме, — сказал Корк. Подумав над своими словами, он добавил: — Сонни, а ты никогда не задумывался над тем, что кого-нибудь из нас могут убить? Ну, на деле?
— Нет, — сказал Сонни. — Мы все пуленепробиваемые.
— Конечно. Но ты все-таки задумывался?
Сонни не беспокоился о том, что кого-нибудь из них убьют, его или одного из ребят. Он планировал каждое дело так, что если каждый выполнял свою задачу — а это неизменно бывало так, — никаких неприятностей не должно было возникнуть. Посмотрев на Корка, Сонни сказал:
— Гораздо больше меня тревожит мой папа. До меня доходят кое-какие слухи, и, я так понимаю, у него большие нелады с Марипозой.
— Нет, — не раздумывая, ответил Корк. — Твой отец слишком хитер, и его защищает целая армия, черт побери. Насколько я слышал, шайка Марипозы — это лишь сброд недоумков, пытающихся посношать дверную ручку.
— Кто тебе сказал такую чушь?
— У меня есть воображение! — крикнул Корк. — Помнишь пятый класс? Миссис Хэнли? Лицо как гнилой кочан? Она любила хватать меня за ухо и приговаривать: «Какое же у тебя воображение, Бобби Коркоран!».
Сонни остановился у булочной Эйлин Коркоран. Подняв взгляд на расположенную над магазином квартиру, он увидел, что все окна, как он и ожидал, темные. Машина стояла на пересечении Сорок третьей улицы и Одиннадцатой авеню, прямо под фонарем. Рядом с булочной кованая чугунная решетка охраняла двухэтажное жилое здание из красного кирпича. Ограда заросла сорняком, а маленький дворик перед крыльцом был завален мусором. Окна и фронтон здания были отделаны гранитом, что, вероятно, когда-то придавало ему нарядный, праздничный вид, однако гранит давно потускнел, потрескался и покрылся слоем грязи. Похоже, Корк не торопился выходить из машины, и Сонни не имел ничего против того, чтобы посидеть в тишине.
Наконец Корк нарушил молчание.
— Ты слышал, что отец Нико вылетел с работы? Если бы не Нико, всей семье пришлось бы стоять в очереди за бесплатной похлебкой.
— Как Нико объясняет, откуда у него деньги?
— Никто у него не спрашивает, — сказал Корк. — Послушай, я все хотел тебе сказать: Хукс не хочет, чтобы мы и дальше грабили Марипозу, а если мы будем продолжать, то больше не сможем использовать Луку в качестве посредника.
— Это еще почему?
— Слишком опасно. Мы сидим у Марипозы занозой в заднице. — Посмотрев на улицу, Корк снова повернулся к Сонни. — Нам нужно заняться чем-то другим: разбоем, похищением или еще чем-нибудь.
— О похищениях забудь, — сказал Сонни. — Ты что, спятил? — Не дождавшись ответа Корка, он добавил: — Дай мне пораскинуть мозгами. Я обязательно придумаю, что делать дальше.
— Хорошо, — сказал Корк. — Но не тяни слишком долго. Со мной-то все в порядке, но у Ромеро вся семья окажется на улице, если близнецы перестанут приносить домой бабки.
— Господи, — пробормотал Сонни, — у нас что, Администрация общественных работ?[22]
— Можно сказать, мы выполняем Закон о восстановлении национальной промышленности,[23] — усмехнулся Корк.
Сонни посмотрел на него, и оба прыснули.
— Мы — это и есть «Новый курс», — давясь от смеха, сказал Сонни.
Корк надвинул шляпу на глаза.
— Господи, как же я пьян, — сказал он.
Вздохнув, Сонни сказал:
— Мне нужно будет поговорить с отцом. Эта необходимость каждое утро таскаться на работу меня убивает.
— И ты ему признаешься, — произнес Корк сквозь шляпу, сползшую на лицо, — что хочешь стать гангстером?
— Я гангстер, — сказал Сонни, — как и он. Единственная разница в том, что отец пытается делать вид, будто он законопослушный бизнесмен.
— Он законопослушный бизнесмен, — сказал Корк. — Он руководит компанией «Дженко пура», торгующей оливковым маслом.
— Совершенно верно, — согласился Сонни, — и все бакалейные лавки в городе предпочитают закупать «Дженко пура», если не желают страховать свое имущество от пожара.
— Ну хорошо, твой отец ведет свой бизнес жестко, — сказал Корк. Выпрямившись, он поправил шляпу на голове. — Но, приятель, разве без этого можно добиться успеха в бизнесе?
— Да, конечно, — сказал Сонни, — но законопослушные бизнесмены не занимаются игорными притонами, тотализатором, ростовщичеством, профсоюзами и всем прочим из папиного арсенала. Зачем ему притворяться, будто он не тот, кто есть на самом деле? — Откинувшись назад, он посмотрел на Корка так, словно действительно надеялся услышать от него ответ. — Все те, кто становится у отца на пути, умирают. Понимаешь, на мой взгляд, это делает его гангстером.
