– Например?! – хмыкнул Латынин, которому этот разговор нравился все меньше и меньше?
– Что такого он мог рассказать вам обо мне? Мы знакомы-то с ним всего-ничего…
– Мне бы не хотелось говорить об этом… – Эмма заставляла себя продолжать игру. Латынин переживет ее измену, Перов – тем более. А кто позаботится о самой Эмме? Она надеялась с помощью Бориса Ефимовича обеспечить себе спокойную жизнь до той поры, пока ей не удастся (возможно, опять-таки с помощью Латынина) связаться с Орловым.
– Ты молчишь?.. Ты не хочешь травмировать меня? – Он подошел к ней и обнял ее. – Ну и правильно, я и сам не хочу слышать ничего неприятного.
– Видите ли, у меня такое правило: стараться не причинять боль людям, к которым я хорошо отношусь…
– Я это уже заметил… Ласточка, ты проголодалась? Тебя привезли прямо с пляжа, представляю себе, какая ты голодная… – Он вдруг оживился и повеселел, и, хотя еще не осознал в полной мере то счастье, которое ему сулила жизнь с Эммой, что-то внутри его потеплело и настроение резко поднялось. – Сейчас я буду тебя кормить…
И убежал на кухню. Эмма, глядевшая ему вслед, усмехнулась, подумав о том, что Латынин, в сущности, добрейший и очень несчастный человек. Ему крупно не повезло, что он повстречал на своем пути такого негодяя, как Перов. Да и Эмму тоже…
С. 1994г.
Снять номер в гостинице оказалось проще, чем Наташа предполагала, – были бы деньги.
Тихая уютная комната, где ее никто теперь не потревожит, – вот единственное, что ей было сейчас нужно, чтобы привести в порядок свои мысли и попытаться решить для себя самое важное: возвращаться к Виктору или нет. Ведь без него, без его клиентов она быстро окажется на мели. Кроме того, портить с ним отношения было небезопасно, и смерть Лены Кравченко тому яркое доказательство. Но что, если он к этому убийству не имеет никакого отношения? Не проще ли будет тогда вернуться к нему, попросить прощения, сославшись на пережитый стресс, и позволить снова надеть на себя поводок?..
Чтобы выяснить, замешан ли Виктор в убийстве Лены или нет, Наташа решила действовать самостоятельно, и первое, что она сделала, это позвонила акушерке, той самой, с которой договаривалась незадолго до смерти Кравченко. Если эта женщина возьмет трубку и спокойным голосом предложит ей встретиться, значит, она ничего не знает о смерти Лены и, возможно, вовсе не она делала ей операцию.
Дрожащими руками открыв записную книжку, Наташа нашла номер телефона Марины Анатольевны. Перевела дух. И позвонила. Но кроме длинных нервирующих гудков – ничего… Тогда она набралась смелости и позвонила в общежитие, чтобы пригласить к телефону Надю Нарышкину, девчонку, которая уже дважды обращалась к этой самой Марине Анатольевне. Полина Яковлевна, вахтерша, услышав знакомый Наташин голос, сменила бесцветный дежурный тон на более теплый, почти родной:
– Наташенька? Как дела? Где устроилась? Что-то ты быстро от нас ушла, я даже не успела еще привыкнуть к тому, что ты у нас больше не живешь… А тебя тут спрашивали из милиции…
– Зачем?.. – Наташа затаила дыхание. – Зачем я им понадобилась?
– Как? Разве ты ничего не знаешь? Так Лену же Кравченко убили! В вашей комнате нашли следы крови, а Лена исчезла…
– Так, может, она и не убита?
– Ну не знаю, я не милиция… Но тебя все спрашивали, искали… Ты сейчас где?
– Звоню из автомата, вы не могли бы пригласить Надю Нарышкину?
– Так и быть, приглашу… Подожди…
Слышно было, как Полина Яковлевна шаркающими шагами направилась по коридору, негромко бормоча что-то себе под нос. Она всегда была какая-то больная, и от нее постоянно пахло кислым молоком и кошками. Уже спустя несколько минут раздались быстрые и легкие шаги Нади.
– Слушаю… – прошептала она кокетливо, с придыханием, надеясь, очевидно, услышать мужской голос.
– Надя, это я, Наташа Балясникова. Что там у вас случилось? Где Лена?
– Наташка, да ты что?! Тебя же все ищут! Ленка пропала, пустили слух, что ее убили. В вашей комнате на полу обнаружили следы крови, хотя их кто-то тщательно замывал… Говорят, что это ЕЕ кровь, понимаешь? Повторяю – все ищут тебя! Ты что-нибудь знаешь? Не бойся, я никому ничего не скажу…
– Мне нужно срочно найти Марину Анатольевну…
– Марину? Ты думаешь, что это она?..
– Да, я слышала, как Лена договаривалась с ней по телефону о встрече. Думаю, что Лена у нее…
– Что ты! Марина Анатольевна никогда не приглашает к себе в дом – сама ходит по адресу. Ты все-таки думаешь, что это она?..
– Мне нужен ее адрес.
– Но я не знаю адреса. Могу только показать, – вдруг услышала Наташа.
– Так ты все-таки была у нее?
– Ну была, была… – сдалась наконец Надя. – Когда у меня был маленький срок, она мне специальный массаж такой сделала… Скажи, где встретимся, я тебе покажу… Да и схожу вместе с тобой. Ой, Ленку-то как жалко!
Наташа назначила ей встречу возле центрального рынка в три часа дня. Да, Надьке можно было доверять, она была, что называется, своей в доску девчонкой. С ней Наташа будет чувствовать себя более уверенно, и вдвоем они уж сумеют припереть Марину Анатольевну к стенке… В крайнем случае, расспросят, что, а точнее, КОГО она видела в тот день в общежитии, если она вообще там была.
Выкурив сигарету, Наташа вышла из номера, спустилась в холл гостиницы и, стараясь не смотреть в сторону администратора из опасения, что ее фотографии уже могут быть распространены по городу и что ее на самом деле ищут как человека, который последним видел живую Лену Кравченко, быстрым шагом направилась к выходу. Любой окрик, звонок или просто громкий звук могли бы вывести ее сейчас из равновесия – настолько напряжены были ее нервы.
Но ее никто не окликнул.
Встретив в толпе праздного люда (иначе не назовешь эту пеструю массу разряженных людей, шатающихся по центру города с маской беспечности на лице) знакомое и такое родное личико Нади Нарышкиной, Наташа бросилась ей навстречу, и они обнялись, словно не виделись целую вечность.
– Пойдем, мне нельзя бывать в таких людных местах, меня могут увидеть… – Наташа крепко схватила Надю за руку и потащила в кафе, расположенное неподалеку от цирка, где в этот час можно было укрыться в самом углу, за стойкой бара, и долгое время оставаться там незамеченной.
Горячий кофе, легкий и ненавязчивый гул голосов, торопливых посетителей, преимущественно молодых женщин, забежавших сюда выпить чаю или кофе с куском торта, немного успокоили все еще находящуюся в шоковом состоянии Наташу, до которой словно теперь по-настоящему дошло, что же приключилось с ней в последнее время.
– Надя, я здесь ни при чем, ты мне веришь?
– Я-то верю, но твое бегство совпало с ее исчезновением, а когда пришла милиция…
– А с какой стати вообще появилась милиция, и почему вы решили, что Лену убили?
– Девчонки говорят, что Лена незадолго до того, как пропала, просила у них деньги взаймы, плакала, говорила, что ей срочно нужно уехать… А потом, уже на следующий день, вдруг сказала, что выходит замуж… И выглядела она такой счастливой, словно и впрямь замуж собралась. Но я сразу поняла, что что-то здесь не так. Вполне вероятно, что тот, кто обрюхатил ее, сначала предложил ей избавиться от ребенка, а потом, когда она устроила истерику и, возможно, стала его шантажировать тем, что все расскажет его жене…
– Какой еще жене?…
– Да это я так, в качестве предположения. Словом, между ними, наверное, произошел разговор, который закончился для Лены чудесным образом, – ее любовник сказал, что женится на ней. Вот она и обрадовалась… А на самом деле он мог прийти и убить ее. Или, что уж совсем невероятно, Лена умерла от потери крови во время операции, которую ей сделала Марина Анатольевна. Дело в том, что в вашей комнате нашли следы ее крови, а кто-то из девчонок вспомнил, что Лена собиралась позвонить акушерке, чтобы сделать аборт.
– Значит, ее не нашли? – спросила охрипшим от волнения голосом Наташа, с ужасом вспоминая лес, запах сырой земли и вой ветра, когда они с Виктором зарывали тело несчастной Лены.
– Я точно не знаю, но слухи ходят всякие… Меня от всей этой истории в дрожь бросает. Постой, ты сказала, что думаешь, будто Лена у Марины Анатольевны?.. Но с чего ты взяла? И с какой стати ей там быть, если прошло так много времени?.. Если бы Ленка была жива, она бы объявилась, тем более что и в газетах и по телевизору каждый день проходит информация об ее исчезновении. Честно говоря, мне непонятно, зачем ты вообще собралась к Марине? Ведь если в смерти Лены виновата она, то навряд ли ты застанешь ее сейчас дома – она наверняка прячется где-нибудь, отсиживается. Но мне не верится, что все так просто. И не забывай, что кровь-то обнаружили в вашей комнате…
Надя рассуждала вполне логично и не понимала, зачем понадобилось Наташе искать женщину-акушерку, которая могла быть виновна в смерти (или исчезновении) ее подружки; кроме того, ей в любую минуту могла прийти в голову мысль о том, что Наташа практически сбежала из общежития и ее бегство совпало с тем временем, когда пропала Кравченко. Если она не так глупа, то, сопоставив эти факты, ей будет несложно прийти к выводу, что сама Наташа может быть замешана в этой истории с Леной, если вообще не является ее участницей. И вполне возможно, что этот вывод уже созрел в голове Нади Нарышкиной и она готова его выдать тотчас со свойственной ей прямотой и наивностью, если бы не слова, которые совершенно внезапно сорвались с ее языка и просто-таки потрясли и без того находящуюся на грани нервного срыва Наташу:
