Я прижал к себе пакет с пирогами словно родное дитя и подозрительно огляделся. Что за фигня-то? Серый туман изнанки мира опутал меня щупальцами и вытолкнул прочь из подпространства. Я тут же окружил себя щитом. Вдруг враги, а у меня тут пироги. Нехорошо, если отнимут.
Изнутри своего туманного кокона я всё видел и слышал, а вот снаружи ничего не было видно и слышно. Я сразу заметил сосредоточенную девчонку и огненную пентаграмму. Серьёзно? Она вызвала меня и заключила в ловушку? Меня? О великие демоны, куда орать.
Я вздохнула, аккуратно поставил пакет на пол и укрыл его туманом, нечего светить личным перед маленькой дурочкой. Вот кто с таким испуганным лицом и такой смехотворной ловушкой вызывает высших демонов? Как этой дрожащей веточке вообще сил-то хватило?
Про ум я вообще молчу. А если бы к ней пришёл не милый, добрый и сытый я, а какой-нибудь отморозок? Нет, решительно нужно проучить эту глупышку, припугнуть, чтобы больше не лезла, куда не следует. Я не стал принимать демоническую ипостась, просто навёл правдоподобную иллюзию и развеял щит.
— Демон! — возликовало глупое создание и зажало ладошкой рот, я закатил глаза. Дитё дитём.
Ну, приступим. Я усилил магией голос, добавил рычащих и хрипящих ноток. Получилось жутко, в стиле блэк метал. Девочка задрожала сильнее и проблеяла, что ей нужна помощь. Она меня боялась, но продолжала говорить.
Она тряслась как осиновый лист от моих угроз, большие глаза стали ещё больше, буквально заняли половину кукольного лица. Я почти ласково коснулся пентаграммы. Да она сейчас развалится и без моей помощи. Защита рассчитана на низших чертей и трещит по швам от самого моего присутствия внутри.
Девчонка побледнела от натуги, я смерил её любопытным взглядом и сжал свою демоническую мощь, чтобы несчастная пентаграмма не разлетелась вдребезги раньше времени. Я всё не мог понять, эта малышка глупая или просто отчаянная. Говорит, всего понемногу. Я еле подавил смешок. Какая прелесть.
— Знаете, я передумала, — пропищала она, — приятно было познакомиться, лёгкого вам пути!
Какая странная логика у этого создания. Она попыталась выкинуть меня обратно на изнанку, я с любопытством наблюдал за её потугами. Ладно, пора заканчивать этот спектакль, а то пироги стынут. А эта дурочка и так стала уже прозрачной от страха.
Она шагнула к пентаграмме, пошатнулась и начала падать. Мою левую ладонь опалило холодом, я зарычал от неожиданной колющей боли. Я сделал шаг вперёд, разрушая ловушку, и подхватил на руки эту дурочку. Успел в последний момент. Она оказалась такой лёгкой, почти невесомой.
Она была без сознания, а я вдруг понял, почему она казалась мне почти прозрачной. Эта маленькая идиотка нализалась зелья для увеличения силы. Я грязно выругался и осмотрел комнату. Покрывало на одной из кроватей было смято. Положил девчонку туда и закутал в кокон из одеяла и покрывала.
Она была ледяная. Просто ледяная и полупрозрачная. Вот где мозги у этой ведьмы? Я посмотрел на её ладонь, с которой медленно исчезал квадрат. Ага, вон где её мозги. «Ложь или Смех». Точно отчаянная и глупая.
Ну вот что за фигня? Эти ведьмы совсем ополоумели на своём шабаше? Одна подглядывает в форточку за приличным демоном на каникулах, извращенка, вторая к себе в спальню вытащила и рухнула без чувств. Одни озабоченные кругом. А бабуля ещё говорит, что жениться надо. Ага, сейчас. Не родилась ещё моя истинная.
Я с раздражением снова потёр левую ладонь. Холод сменился зудом, кожу на мгновение опалило пламенем. Я опустил взгляд на левую руку и не сдержался, грязно выругался. Вот и не верь в бабушкины предчувствия. Круто съездил на выходные к бабушке, пирогов поесть. Очешуенно просто. Чёртовы ведьмы.
Глава 11. Чебурашка и крокодил Гена
Розэ
Я проснулась от ощущения чьего-то недоброго взгляда и противного чавканья почти над самым ухом. Неужели демон меня уже доедает? Я с трудом разлепила ресницы и повернулась на звук. На моём столе сидел мужик и с каменным лицом жевал пирожок, не отводя от меня злобного взгляда. Чавкал, естественно, не он, а Мелоун, обгрызающий свой пирог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я дёрнулась и чуть не свалилась с кровати. Меня спеленали как младенца! Душу заскребли кошки, внутри всё похолодело от страха. Кто этот мужик в драной одежде? Что он делает в моей комнате? Где тот страшный демон?
— Проснулась? — мрачно спросил он, — выспалась?
— Д-да, — икнула я, не отрывая от него испуганных глаз.
— Молодец какая, — с сарказмом произнёс он и поднялся, откладывая надкушенный пирожок в странный яркий мешок с изображением клубники.
— В-вы к-кто? — проблеяла я и попыталась откатиться к стенке.
— Несчастная жертва криворукой ведьмы, — выдохнул он, нависая надо мной.
Его ладони опустились по обе стороны от моего лица, он наклонился так низко, что я смогла рассмотреть серебристые лучики в его тёмных, похожих на ртуть глазах. Его горячее дыхание со вкусом вишни опалило мои губы. Я вжалась в матрас.
— Н-не понимаю, — прошептала, испуганно глядя в его глаза.
— А так? — любезно спросил он.
На дне его зрачков я увидела тлеющее бордовое пламя. Я тут же вспомнила жуткого демона, которого призвала каким-то чудом. По телу прокатилась волна мурашек. О Матерь-Ведьма, неужели то чудовище — это он?!
— А где рога? — вырвалось само собой.
— Праотец, за что мне это? — простонал демон и резко выпрямился, — ведьма, ты хоть поняла, что ты натворила?
— Вы меня не сожрёте? — решила я уточнить самое главное сейчас.
Потому что если всё равно сожрёт, то нет смысла с ним беседовать. Буду невежливой закуской, могу себе позволить. Демон в облике человека медленно прикрыл глаза, выражая всю скорбь мира. Мне даже стало его жалко, горемычного, но вопрос собственного будущего волновал меня чуточку больше душевного состояния демона.
— Было бы что у тебя жрать, — он распахнул глаза и посмотрел на меня с высоты своего роста, — одни кости. В чём душа держится, не понятно. Ты воздухом и светом питаешься, что ли, растение?
— Эй! — я оскорблённо поджала губы, — давайте без оскорблений! Есть будете или нет?
— Да в этом хорьке мяса больше, чем в тебе, — махнула он в сторону возмущённо поперхнувшегося Мелоуна, — а я не люблю обгладывать кости.
— Ну знаете!.. — возмутилась я, — тогда что вам надо от меня?
— Мне надо?.. — возмущённо переспросил он, вздёрнув тёмно-вишнёвые брови, — от тебя?..
Он снова навис надо мной, пронзая серебром глаз. Я зачарованно разглядывала его лицо, я ведь никогда раньше не видела демонов. А этот был чертовски, демонически красив. Темно-вишнёвые волосы, коротко стриженые, но с длинной чёлкой, убранной назад. Сейчас они непослушными прядями падали на высокий лоб и глаза, одна из них щекотала мою щёку.
У демона было совершенно человеческое лицо, ни намёка на демоничность, только на дне зрачков тлеют алые угли. Правильные черты лица, слишком правильные для человека, слишком привлекательные даже для ведьмака. О Матерь-Ведьма, о чём я думаю, когда надо мной нависает демон?
— Ты, одноклеточная чебурашка, — выдохнул он, снова опаляя мои губы своим горячим дыханием, их закололо сотнями иголочек, — призвала меня и привязала к себе. И от мучительной смерти тебя отделяет только моё хорошее воспитание и эта метка.
Он отстранился и сунул мне под нос свою лапищу. Я испуганно скосила глаза к кончику носа, чтобы увидеть, что он мне пытается показать. На широкой ладони, ниже большого пальца, ближе к запястью темнел странный узор. Рассмотреть я его не успела, демон резко сжал ладонь в кулак и убрал её.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И что теперь будет? — осторожно спросила я.
— Я буду есть пироги, а ты лежи и думай о своём поведении, — ответил он и вернулся на стол.
Я растерянно наблюдала, как он откуда-то достал чашку с чем-то горячим и принялся уныло пожирать содержимое своего цветастого пешка со странными ручками. Мелоун то и дело бросал на меня злорадные взгляды, мол, сама виновата, я же пытался тебя остановить.
