class="p1">- Прав, Виктор, - пустив скупую слезу, кивнул Роб. - Ты молодец, мой мальчик. Ты все правильно сделал. А это, - он окинул взглядом лежавшие вокруг неподвижные тела. - Это не ты такой. Просто жизнь не оставила тебе иного выбора.
- Выбор есть всегда, - хмыкнул в ответ Виктор. - Можно поднять лапки и сдохнуть на радость врагу, а можно ... - не договорив, он продемонстрировал свой револьвер. - Я свой выбор сделал. Полагаю, время покажет насколько верным он был. А теперь... - договорить он не успел и свалился подергиваясь от пробивавших тело разрядов – подкравшийся со спины и незамеченный враг все же смог достать того, кто стал причиной разразившихся в строишевшейся башне беспорядков.
- Джерар!? Что ты делаешь!? Это же Оук! - уставился в немалом удивлении на синеволосого паренька Роб.
- Я знаю, - ухмыльнулся тот и вновь выстрелил из посоха. Старик все еще прикрывал своим телом Эльзу и потому даже не дернулся, чтобы уйти с линии атаки, за что и поплатился, свалившись рядом с детьми.
- Джерар! - смотря широко распахнутыми глазами на своего лучшего друга, Эльза отказывалась понимать, то, свидетелем чего она стала. - Это же свои!
- Смотря для кого, - усмехнулся Джерар и присел у лежавшей на полу девчонки. - Ты знаешь, Эльза, годы проведенные в этом месте не прошли для меня даром. Мне, наконец, открылась истина. Ты даже представить себе не можешь всю грандиозность того, что мы делали в этой башне. И теперь я никому не могу позволить разрушить все, что уже было сделано. Присоединяйся ко мне Эльза и вскоре мы станем настолько сильными, что более никто не посмеет смотреть на нас свысока.
- А как же все остальные? Как же Роб? Ты же убил его!
- Этот дряхлый старик все равно уже ни на что не годился. А что касается остальных – я смогу найти слова, чтобы убедить их остаться здесь. Уж поверь.
- Ты не Джерар! Джерар никогда бы не сказал ничего подобного! Кто ты!?
- Я Джерар, Эльза. Просто, именно сейчас я стал самим собой. Так каким будет твое последнее слово? Ты со мной или ты против меня? - он поднялся с корточек и направил в голову старой подруги навершие магического посоха.
- Джерар, не делай этого. Ты никогда не простишь себя, если сделаешь сейчас нечто ужасное, - прохрипел лежавший рядом Роб.
- Хм. А ты, пожалуй, прав, старик. Она мне еще пригодится. Пусть не сейчас, но в будущем – точно. Я даже буду столь милостивым, что позволю ей уйти с острова. Только знай одно, Эльза. Если ты или кто-либо другой, направленный сюда по твоей наводке, ступит хоть одной ногой на остров, я убью всех наших друзей. Одного за другим. И вся вина за их смерть ляжет именно на твои плечи. А чтобы ты не сомневалась, что мне хватит духа на нечто подобное, смотри, - он медленно перевел посох с Эльзы на Роба и ухмыльнувшись, выпустил молнию.
Досмотреть жуткую картину гибели человека заменившего ей семью Эльза не смогла. Нечто черное накрыло ее сверху, а после она ощутила резкий рывок и чувство свободного падения, окончившееся приземлением в мокрый песок на берегу какого-то дикого пляжа. Отплевавшись от забившегося в рот песка, она принялась осматриваться и мгновенно наткнулась взглядом на бледное, искаженное гримассой боли лицо Оука. По всей видимости, тот находился без сознания, поскольку даже не попытался изменить положение тела, когда накатывающие волны принялись забивать его рот и нос морской водой. А следом за ним проглядывались знакомые седые волосы Роба.
Глава 4 Дела семейные
Провалявшийся в забытие следующие семь дней Виктор пропустил столько событий, что, очнувшись, сперва испугался, не узнав в стоявшем над головой зомби старого доброго мастера Макарова. Позеленевший, с красными глазами, обрамленными огромными синяками, он мало чем напоминал жизнерадостного деда. Причем, судя по отсутсвию какой-либо реакции, мастер спал стоя с открытыми глазами. Но, что было еще страшнее, он узнал комнату. Именно при побеге отсюда его чуть было не накололи на метлу, как беспечную бабочку на иголку. Тут же в голове проскочила мысль по поводу повторения процедуры тактического отступления с потенциально враждебной территории, но даже откидывание одеяла отняло у него столько сил, что закружилась голова и на лбу выступил холодный пот.
- Пациент куда-то собрался? - не предвещавший ничего хорошего голос, раздался из дальнего угла комнаты, скрываемого телом мастера.
- Здравствуйте госпожа Полюшка. Безмерно рад вновь вас...э-э-э-э...слышать, - предпринял попытку смягчить будущее лечение Виктор.
- Хм. Какой вежливый пациент, - задумчиво произнесла все еще ненаблюдаемая лекарь. - Давно я таких не муч... кхм ... не врачевала. Будет даже интересно. - То предвкушение, что сочилось в каждом слове лечащего врача, заставило Виктора побледнеть еще больше, так что даже белоснежная перина на его фоне смотрелась несколько сероватой.
- А может лучше не надо? - жалобно протянул он в ответ. - Может, не будем мешать природе самой все исправить? Время, регулярное питание и здоровый сон быстро поставят меня на ноги. Вот увидите!
- Надо, Виктор. Надо! - притворно тяжело вздохнула Полюшка и поднялась с кресла. - Природа тут, - она окинула его не предвещавшим ничего хорошего взглядом, - уже не справится. Придется помогать.
- Госпожа Полюшка, а у вас, случаем, драконов в предках не было? - вздрогнув, еле слышно поинтересовался Виктор.
- Э-э-э. Нет. Не было. А с чего вдруг такие вопросы? - потянувшая было к пациенту руки Полюшка застыла, как вкопанная.
- Да вот проскочило у вас в глазах что-то такое... Хищническое. Вот я почему-то сразу о драконах и подумал.
- Да нет, тебе явно показалось, - отмахнулась лекарь, но руки убрала за спину под полным подозрения взглядом паренька.
- Да? - плотность скепсиса в его коротеньком вопросе была столь велика, что будь он материален, его можно было бы есть ложкой. А сузившиеся до едва заметных щелок глаза, казалось, пытались просветить попавшего в их поле зрения насквозь.
- Ч-что? - под таким бесконтактным напором Полюшка даже отступила на шаг.
- Как они? - прекратив дурачиться и запугивать пожилую женщину, у которой хватало своих секретов, Виктор полностью убрал ехидное выражение со своего лица и резко сменил тему разговора.
- Только ты и твоя подруга, - тяжело вздохнула Полюшка. - Даже
