Моему удивлению не было предела, ну серьезно, где Нино и где бар?
Она же, увидев мое удивление, подозвала Жанну и попросила вина.
— Ой, нет, что вы… я… не пью.
— Это хорошо! Но сейчас не отказывай, ты у меня в гостях.
Я согласно кивнула. Нино сама разлила красное вино по бокалам и, не чокаясь, выпила.
— Слушай мою историю и не перебивай. Мой сынок Саша всегда мечтал о собственном клубе. Ну чтоб девушки, друзья — все могли собираться у него в гостях. Посидеть, потанцевать… мало ли чего нужно молодежи. Мы с отцом всегда находили причину для отказа: мал еще, вот закончишь институт, тебе надо набраться опыта, сначала поработай официантом, барменом, управляющим — потом суйся в этот бизнес.
Она замолчала, выпила еще стопку. Стеклянный взгляд разглядывал стену напротив.
— Когда Сашу убили, ему было двадцать семь лет. Как какому-то его кумиру, музыканту. Помню сынок говорил, что есть даже какой-то там «клуб двадцати семи», когда многие известные люди умирали именно в этом возрасте. Он тогда еще пошутил, мол, как было бы здорово, если бы и он тоже. Мол, после тридцати жизни нет и прочее…
Тут она натянуто улыбнулась и снова о чем-то задумалась. Мне было не по себе. Зачем эта несчастная женщина изливает мне свою душу? Разве смогу я, чужой человек, прочувствовать её боль так, как она, возможно ждет от меня? Я уже пожалела, что вообще поехала с ней в этот ресторан. Нужно было поблагодарить и выйти поближе к дому. Но я была в таком шоке, что просто не подумала отказаться.
Между тем Нино разлила остатки вина по бокалам и продолжила.
— Он вот так же, как ты, возвращался с работы. Барменом у нашего друга работал, по-нашему же совету… Я не знаю почему Саша не взял машину в тот день, может прогуляться хотел. Такси тоже вызывать не стал.
Я не перебивала её, сердце от жалости сжималось в тугой комок.
— Его ограбили, избили. И никто, понимаешь, Алиса, никто не помог моему мальчику! Он ведь еще метров двести полз, пока силы были. А потом умер. Вот так, прямо посреди улицы и умер.
Я сглотнула ком в горле.
— Уже пять лет прошло, а я до сих пор не понимаю, почему???
На глазах несчастной матери появились слезы и мне до одури захотелось разреветься.
— Теперь ты, наверное, понимаешь почему я остановилась? — Нино взглянула на меня с такой надеждой на то, будто от этого что-то зависело. Хотя кто знает, может для нее и зависело. Может она уже не в первый раз вот так останавливается, чтобы помочь кому-то. Может таким образом она каждый раз спасает так и не спасенного сына…
— Да, — прошептала я.
Внезапно женщина перестала плакать, быстро взяла себя в руки и уже абсолютно по-деловому спросила:
— Так ты говоришь тебе нужна работа?
Я, поразившись столь стремительной перемене, в ней произошедшей, снова неуверенно кивнула.
— Тот бар, про который я тебе говорила, я открыла для Сашеньки. В его честь. Там часто теперь собираются его друзья, некоторые работают.
Я молча слушала, не очень представляя пока, что именно она хочет мне предложить.
— Ты в сфере услуг когда-нибудь работала?
— Нет…
Тут бы мне и признаться, что я вообще никогда и нигде не работала, но я снова почему-то промолчала.
— Не беда, — бодро воскликнула Нино, — все когда-то начинают. А образование какое?
— Я… я… психолог я.
— Ну-у-у… — протянула Нино, — это конечно не совсем то, что нам нужно. Но все-таки… Администратором пойдешь?
Я чуть пожала плечами. Мне сейчас что администратор, что конструктор лайнеров — всё одинаково незнакомо и страшно.
— Да не переживай ты, работа не пыльная. С людьми ладить тебя учили. Всего-то надо в дела бара вникнуть, что почём, да я научу.
Я, честно говоря, сегодня, вот именно сегодня не планировала куда-либо устраиваться. В чем честно и призналась.
— Ну я тебя не тороплю. Телефончик запиши, надумаешь-позвони.
Она стала подниматься.
— Я тебя отвезу.
— Ой нет, что вы…
— Ты мне не выкай. Я для тебя теперь Нино. Ты хороший человек.
— Откуда вы… ты знаешь?
— Я людей нутром чую. Насквозь. Всю душу твою чую. Хороший ты человек. И собеседник хороший. На работу не пойдёшь, так звони- хоть поговорим. Вижу, тебе есть о чем рассказать. Жизнь побила…
Я опустила голову. Вдруг захотелось прижаться к этой странной большой женщине, стало так невыносимо жалко себя.
— Пойдем, Алиса, — поздно уже.
Глава 2
Весь следующий день я только и делала, что думала насчет предложения новой знакомой. А уже вечером позвонила Нино с согласием.
И вот теперь я работаю администратором в небольшом клубном баре «Сандро» и иногда, как, например, вчера, заменяю всех по очереди. То официанта, то бармена, то управляющую.
В "Сандро" все строго. Нино заботится о репутации, и я точно знаю, что ничего запрещенного к нам не попадает, обходит стороной. Охранники на это дело имеют отличный нюх и в зале всегда есть кто-то из «своих», кто следит за порядком. Сильно пьяных тоже выпроваживают быстро, поэтому почему ребята не заметили того типа, что так нагло приставал ко мне, осталось под вопросом.
Два выходных я ничего не делала. Только пялилась в телевизор, бездумно переключая каналы и лениво жевала пиццу. И мне было абсолютно плевать, наберу ли я лишние килограммы или нет.
Жизнь стремительно теряла сякие краски, превращаясь в череду сменяющих друг друга рабочих смен.
«Разве ты этого хотела? Об этом мечтала?»
В голову лезли непрошенные мыли — откуда тогда в баре взялся Макс?
Это, пожалуй, единственное, что меня сейчас хоть как-то волновало.
Он что, следит за мной? И как давно он знает, что я работаю здесь?
Загадки, сплошные загадки.
Когда я переехала в другой город, то никому не сообщала, куда именно еду. Сама тоже не представляла, а потому просто выбрала по списку ближайший, чтобы совсем не терять связь с городом и со спокойной душой отчалила. Три часа на машине, и я дома. Хотя зачем мне тот дом? К Юльке разве что иногда приезжала, да к Петруше раз в неделю с гостинцами. Когда собиралась на новое ПМЖ, звала старика с собой, но он категорически отказался.
Сашка же уехал от деда спустя месяц. Я не знаю, на что он рассчитывал, когда все это затеял. А также куда он теперь подался… не раз предлагала обратиться в полицию, но все зря. Сашка совсем меня не слушал и не слышал. Все, что я смогла для него сделать — это дать внушительную сумму денег для переезда куда-нибудь подальше.
— Ты хозяйку предупредил? Вещи забрал?
Бывший партнер отрицательно покачала головой.
— Она ведь хватится тебя, когда придёт время оплаты. Придет, а все вещи на месте. В полицию заявит, тебя начнут искать.
— Ха… ты не знаешь эту стерву. Её только деньги волнуют. Не заявит. Она неофициально сдает, так что…
Я смотрела на человека, променявшего нормальную жизнь на ничто, и удивлялась, как же я раньше не замечала в нем червоточинки.
— Но как же? А документы? Ты получается и документы предъявить не сможешь нигде? Если так опасаешься, что тебя найдут.
— С такими деньгами, Алиска, не пропаду, — усмехнулся Сашка.
А я вздохнула. Я действительно дала ему много, очень много денег. Почти все, что взяла за одну из фирм дяди. И теперь мне предстояло ехать в свою новую жизнь налегке.
Нет, мне не было жаль этих денег, они не последние. Я вообще отношусь к материальному философски. Может это потому, что у меня никогда не было недостатка в них, а может мне просто все равно. Уж кому как не мне знать, что счастье ими не измерить. Все родные мне люди давно умерли и никакие деньги не помогли им остаться тут, со мной.
Я как-нибудь перекантуюсь, не могу же я в самом деле обращаться к Вертелецкому за помощью. Он-то уверен, что денег на моих счетах, тех самых, что он только на днях перевел, хватит с лихвой на долгое время. Ну-ну…
— Лиса, спасибо тебе. Спасибо. Ты даже не представляешь… ты самая лучшая в мире. Понимаешь?
