поговорим?
— На улице слишком много глаз.
— Тогда квартира наверху — где жили братья.
Мое предложение не несло какого-то скрытого смысла. Если Трубецкой считал, что я зарвался, то я считал точно так же — только в его отношении. И не собирался уступать, и уже тем более спускать на тормозах его наезды на меня.
Будь моя помощь случайной — не вопрос. Нежданной — тоже. Но когда за явные благие намерения хотят еще и на место поставить — это уже перебор.
Мы вышли из квартиры тихо, прикрыли за собой дверь. Я не хотел устраивать потасовку наподобие драк без правил. Такое надо решать исключительно по-джентльменски. Но без секундантов.
Пальто и трость я оставил в квартире Ульяны. Нога не доставляла мне хлопот и потому в поддержке я не нуждался.
Простой замок на деревянной двери этажом выше Павел вскрыл почти бесшумно, но весьма эффектно — оттянув полотно в сторону и изо всех сил выдернув его наружу. Меня этот маневр совсем не впечатлил.
Внутри в сравнении с жильем рыжей девушки оказалось пустынно. Простая мебель, две раздельных кровати, столик, прямой шкаф без украшений и полка с книгами. В маленькой комнате я весьма неожиданно обнаружил кухню.
Я вернулся назад, встал в проходе и наблюдал за Трубецким. Тот, закончив осматривать поле предстоящей битвы, уставился на меня:
— Не передумал? — спросил я, хрустнув суставами пальцев.
— Еще чего, — заявил шпион. — Только давай стол отставим, а то тут как-то тесновато.
— Давай, — согласился я, и через несколько секунд стол уже оказался приставлен в упор к стене. Пауза затянулась.
— А может зря мы его отставили? Знаешь, так эффектно можно было бы его сломать.
— Предлагаешь вернуть на место? — Трубецкой ухватился за эту идею едва ли не с радостью.
— Сомневаюсь, на самом деле. Но в целом можно. Я тут подумал: может быть он нам и вовсе не помешает, а?
— Ты что, предлагаешь мир?
— Не вижу смысла драться из-за таких пустяков.
— Пустяков? — шпион резко отпустил стол, и он громко ударился о пол.
— А что, наш повод тебе кажется очень серьезным? — я обошел Трубецкого и распахнул дверцы шкафа, чтобы посмотреть, что в нем находится. Нашел несколько пар брюк, рубашки и прочие вещи. Ничего особенного. — Черт, да я же помог тебе найти Ульяну!
— Я уже сказал, что я просто выжидал подходящий момент.
— И не узнал меня, когда я входил. Так совпало?
— Ты меня в чем-то обвиняешь?!
— Только в том, что ты не можешь согласиться с реальностью моей помощи тебе. К тому же мы нашли Ульяну благодаря мне. С тобой в таком виде никто бы и разговаривать не стал. Но я не стану отнимать лавры победителя у тебя.
— О чем ты сейчас говоришь?
— Для нее ты останешься спасителем, — произнес я, но Трубецкой моего намека не понял. — Чтоб тебя, да если бы она была тебе безразлична, ты бы вместе со мной отправился допрашивать людей. А где ты был? — я отошел к окну так, чтобы видеть входную дверь. — С ней у доктора. Не отвечай, цвет твоего лица мне говорит обо всем куда лучше.
— Это уже слишком!
Трубецкой перемахнул через стол, скользя по нему так, чтобы зацепить меня ногой. Несмотря на тесноту, я успел отскочить в сторону. Еще не успев приземлиться, шпион замахнулся. Места было мало, и я, разгадав его удар, успел перехватить его тычком в сгиб локтя.
Опасный противник всегда спокоен. Он смотрит и видит. Анализирует и действует на основании этого. Что происходило с Павлом в последние дни — я не знал. Но его поведение заметно отличалось от того, что я привык видеть.
И действовал он предсказуемо. Или не желал меня покалечить? Эта мысль пришла мне в голову чуть позже, когда мне удалось нейтрализовать еще пару ударов. Бить Трубецкого я не собирался. И чувствовал себя как-то глупо.
Но только до тех пор, пока не пропустил чувствительный тычок под ребра. Павел быстро сработал, обездвижив мою левую руку, подошел вплотную и нанес удар, не дав мне возможности его блокировать.
Я наступил ему на ногу и тут же ударил в голень, размашисто, как заправский футболист. Отвлекся от его рук и только в последнюю секунд заметил кулак, летящий в голову.
Наклонился так, что его рука лишь прошлась над ухом, слегка ссадив кожу на виске. Из приседа я выпрыгнул, схватив шпиона за шею. Толчок оказался настолько сильным, что он, издав невнятный звук из стиснутой глотки, опрокинулся на стол и тут же сломал его с грохотом.
— Вот и мебель в расход пошла, — прокомментировал я, добавив Трубецкому локтем по грудине.
Тот закашлялся, и я позволил ему снова встать на ноги, надеясь, что он отступится. Или хотя бы решит взять паузу, а там мы спокойно договоримся.
Но он начал ходить по кругу — солнце светило в окна, и шпион явно намеревался сделать так, чтобы оно било мне в глаза.
— Может, закончим? — предложил я.
— Сдаешься? — торжествующе спросил Трубецкой.
— Вообще я думал, что это ты уже устал, — пошутил я и потер ударенный бок.
Шпион опустил руки, повел плечами, едва заметно поморщился — похоже, что я довольно сильно ему приложил. Потом глубоко вдохнул и бросился на меня с такой скоростью, что я не успел и в сторону отскочить.
Как паровоз, он сбил меня с ног и впечатал в шкаф, с хрустом разломав при этом обе дверцы сразу. Я оттолкнул его, попытался опереться на ноги, но оказалось, что стою я очень неустойчиво: соскользнул с обломков дверей, упав прямо на Трубецкого, который и сам оказался на полу.
— Осторожнее! — крикнул он мне в самое ухо и отпихнул в сторону.
Я перевернулся на спину и увидел, что шкаф угрожающе накренился и готовится падать. К счастью, времени было достаточно, чтобы я успел протянуть руку Павлу и оттянуть его к себе до того, как хлипкая конструкция упадет на него сверху.
— Мать вашу! Что здесь происходит?! — крикнула Ульяна и тут же схватилась за косяк, чтобы не упасть.
Мы одновременно с Павлом дернулись, чтобы ей помочь, но я уступил, позволив ему вскочить первым. Шпион приобнял ее за талию и тут же повел вниз.
Я же поднялся, отряхнулся от опилок и
