удивлением, шокированная тем, что он сохранил мой рисунок.
— Я знаю, — сказал он и взял бумагу у меня из рук. Самюэль снова положил его между страницами своей книги и встал.
— Я же выбросила его.
— И это знаю. Я нашел его в корзине для бумаг и спас. У меня много твоих работ, — бросил Сэм через плечо. Указав на листок из блокнота, приклеенный к пробковой доске над его столом, он улыбнулся мне. Я узнала рисунок, который сделала, когда мне, должно быть, было лет пять или шесть. Фигурки Энди, Самюэля и меня держались за руки под солнечным небом. Наши лица украсили цветные улыбки, и даже тогда я нарисовала розовое сердце над головой самой высокой фигуры.
— Я понятия не имела, — пробормотала я.
— Эмилия, — тихо сказал Самюэль. Он вернул свой ежегодник на полку, затем сел рядом со мной. — Мы так долго были друзьями.
— Да, — я кивнула. Это было новое и радостное открытие — осознать, что Самюэль тоже с нежностью вспоминал нашу детскую дружбу.
— Тебе не кажется… учитывая все, через что мы прошли вместе, мы должны быть в состоянии… прийти к какому-то соглашению относительно всего этого шаферства? — Самюэль опустил подбородок и посмотрел на меня сквозь длинные темные ресницы.
Если бы я не видела этот взгляд так много раз в прошлом, у меня, возможно, закружилась бы голова от его интенсивности. Взгляд был убийственным.
Но это был тот же самый взгляд, который Самюэль использовал, чтобы получить последнее печенье из банки. Таким же взглядом он уговаривал официанток в закусочной отпустить его пораньше, потому что у него было свидание. Это был тот же самый взгляд, который парень использовал, чтобы избежать наказания от своей матери. Это был взгляд Самюэля, когда он чего-то хотел. И на этот раз парень пытался использовать его на мне.
— Ты просто хочешь, чтобы я сдалась и позволил тебе быть шафером! — обвинила я.
— Эмилия, будь благоразумна. Я его брат, — продолжал Самюэль тем же ровным, отвлекающим голосом.
— Забудь об этом, — я упрямо покачала головой. — Я не собираюсь просто… передать тебе это право. Тебе придется выиграть его честно и справедливо.
— Я сделаю это, ты же знаешь, — Самюэль встал. — Я никогда не проигрываю. Лишь пытался избавить тебя от небольшого смущения.
— Всегда джентльмен, — саркастически ответила я.
Энди воспользовался этим моментом, чтобы выглянуть из-за двери спальни брата.
— Мне показалось, что я слышал здесь голоса, — он повернул голову, чтобы посмотреть между своим братом и мной.
Самюэль, казалось, снова напрягся. Я чувствовала себя глупо, думая, что он был милым из альтруистических соображений.
— Я уже выбрал пару фильмов, — сказал Энди. — И принес домой пиццу.
— Мне нужно убрать свои краски, — пробормотала я.
— Ты придешь после? — Энди помахал фильмами в руке, чтобы соблазнить меня.
— Если хочешь…
— Конечно, мы хотим, чтобы ты пришла, — сказал Самюэль, засовывая руки в передние карманы. Его лицо было настороженным. Трудно было сказать, что он на самом деле думал.
Энди улыбнулся брату за то, что тот поддержал приглашение.
— Хорошо, — выдохнула я. — Вернусь через полчаса.
ГЛАВА 6
Я вернулась к своему мольберту и сняла крышку с палитры. Пока размышляла, набрала немного краски на кисть и приложила мягкую щетину к бумаге, выводя более темные деревья на передний план композиции. Темнота на фоне света была хорошим отражением моих нынешних размышлений.
Как получилось, что Самюэль мог быть таким милым в один момент — и таким раздражающим в следующий? Свет и тьма. Я не могла за ним угнаться.
Капнула темно-зеленой краской в банку с водой. Опустившись на колени, я наблюдала, как почти черный цвет теряется в спиральном следе, когда вода начала разрывать его на части. Затем я погрузила кисть в воду и смывала краску с тонких соболиных волосков, пока вода не приобрела однородный светло-зеленый цвет. Я улыбнулась, увидев разницу в банке.
Может быть, Самюэля просто нужно было немного расшевелить.
Я не могла расслабиться, чтобы закончить картину, поэтому тщательно высушила кисть и собрала свои принадлежности, прежде чем отнести их в дом. В любом случае у меня не было времени на рисование. К тому моменту, как я все убрала, снаружи начался проливной дождь. Я натянула плащ и побежала через двор к Далтонам.
И, конечно, поскользнувшись, упала на задницу.
Энди со смехом открыл дверь. Я лежала на боку у него во дворе, чувствуя, как дождь проникает повсюду, куда не доходил мой ярко-желтый дождевик. Мои джинсы были покрыты грязью.
— Эм? Что, черт возьми, мне с тобой делать? — крикнул Энди, перекрывая шум проливного дождя.
Я покачала головой и поднялась.
— Мне нужно переодеться!
— Иди сюда. Можешь надеть что-нибудь из моего.
Я поднялась по ступенькам крыльца и вошла в прихожую, оставляя за собой капли воды.
— Иди наверх и найди что-нибудь, — Энди развернул меня к лестнице. — Принеси свои вещи вниз, когда закончишь, и мы бросим их в стирку.
— Спасибо, — пробормотала я.
На середине лестницы я встретила Самюэля, который спускался вниз. Его взгляд переместился с макушки моих мокрых волос на мои промокшие теннисные туфли. Я была похож на утонувшую крысу.
— Кто напал на тебя на этот раз? — ухмыльнулся Самюэль.
— Моя собственная неуклюжесть, — я пожала плечами. — Это часть радости быть мной.
Парень шутя отшатнулся от меня, чтобы избежать моего беспорядка, пока шел мимо меня вниз по лестнице. Я поднялась в спальню Энди, где нашла слишком большую толстовку и пару фланелевых пижамных штанов. Затянула шнурок на талии, чтобы штаны не спали, а значительную часть штанин пришлось закатать, чтобы я могла ходить, не спотыкаясь. Я выглядела нелепо. Энди был значительно выше меня. Но, по крайней мере, мне было тепло, сухо и комфортно.
Держа свою грязную одежду подальше от тела, я направилась в прачечную за кухней и бросила свои вещи в стиральную машину. Энди стоял перед открытой дверцей холодильника, держа телефон между ухом и плечом.
— Да, Лил. Эм прямо здесь. Да… — он посмотрел на меня снизу вверх. — Поговори с Лили минутку. У меня заняты руки.
Я потянулась, чтобы забрать телефон у Энди.
— Алло?
— Эмми! Привет! — Голос Лили был мягким и чистым и обладал мелодичностью, что могло заставить человека легко представить, как она озвучивает принцессу Диснея. Вот почему было весело слышать, как она говорит кому-то, чтобы он отвалил. Несмотря на всю ее нежность и очарование — с Лили шутки были плохи. Она была задирой, завернутой в крошечную, очень женственную упаковку.
— Лили! Как у тебя дела? — Я искренне любила невесту Энди.
— Застряла на работе, — ответила
