можно на иномарки запчасти из-за границы выписывать.
Интересно, а какую машину Вася собрался брать? Конечно, не иномарку. Но, вдруг, резина подойдёт? Лучше придём с ним вдвоем как-нибудь и для машины выберем что-нибудь, чем я сейчас куплю ему абы что.
Только сказал Фирдаусу, что покупка техники отменяется и повёл его ещё раз в алкогольную секцию, как в отделе пластинок начался какой-то переполох. Нам, как раз, надо было пройти через них.
– Похоже, поймали кого-то, – перешёл от удивления на русский Фирдаус, хорошо, рядом никого не было. – Своровал, что ли, что-то?
Мы задержались у отдела для автолюбителей, типа, каталоги листаем, а сами наблюдали за происходящим.
– Да какой ты иностранец? – услышали мы женский голос. – Товарищ милиционер! Подойдите к нам, пожалуйста!
Милиционер от входа тут же переместился к ним и представившись, очень вежливо попросил хорошо одетого парня, похожего на Алена Делона, предъявить документы.
Тот до последнего ломал комедию, но документов иностранного гражданина предъявить не смог и его проводили в помещение недалеко от входа за неприметной дверью. Продавщица с удовлетворённым выражением на гордо поднятом лице прошла мимо нас.
Болонка, изображающая ротвейлершу, – почему-то подумалось мне. Ну, правда, играл парень неплохо. Какая ей разница, казалось бы? Ну, догадалась и догадалась. Обязательно надо было его сдать? План по валюте уже выполнили? Или здесь продавцам премии дают за каждый выявленный подобный случай?
Мы расплатились, точнее, Фирдаус расплатился моими стратегическими запасами.
– Хорошо, что заранее отдал деньги, – заметил Фирдаус, когда мы уже сели в машину, – тут надо очень тщательно шифроваться, сотрудники то ли принципиальные, то ли обзавидовались…
Тут прямо за нами резко притормозила чёрная «Волга», и мы, затаив дыхание, стали ждать, что будет дальше.
Из машины стремительно вышли двое в штатских тёмных костюмах и скрылись в магазине. Не успели мы с Фирдаусом обменяться впечатлениями, а они уже вывели «Алена Делона», усадили отработанными движениями в машину и так же стремительно, как появились, умчались прочь.
Всё понятно, парень прокололся, КГБ повязало за наличие иностранной валюты. Сядет теперь!.. С одной стороны, жёстко, не то слово. А с другой… Как вспомню, как у нас в девяностых народной расчётной единицей стал доллар, а не рубль, цены везде указывались в «у.е.». Может, с точки зрения государства, оно и правильно, что изживают, вот так принципиально, иностранную валюту на своей территории.
– Ну что, домой? – спросил Фирдаус.
– Нет, мне на Речной вокзал надо. Там надо машину посмотреть, другу предложили купить. Ты поезжай по своим делам, а я сам доберусь.
– Да давай вместе поедем, – предложил вдруг Фирдаус. – Какой там адрес? – спросил он, доставая атлас Москвы из бардачка.
Сориентировавшись, мы поехали по Ленинградскому проспекту.
– Теперь о делах, – хитро взглянул на меня зять. – Ездил отец в Австрию, нашёл ту твою плитку «Глазцаубе».
– Так, – приятно удивился я. – А что ж ты молчишь?
– Вот, докладываю, – рассмеялся он. – Скромный завод, но много чего делают. Отец очень впечатлён образцами. Набрал всего, и образцов и каталогов. Загорелся в Италии представительство открыть, уже заключил с ними партнёрское соглашение. Они готовы и с Союзом сотрудничать.
– Здорово! – сказал я. – И как нам образцы получить? Не хочешь родителей навестить?
– Несколько каталогов мне уже передали, – кивнул он назад. – Предварительно уже можно начинать разговаривать. Посоветуй, с чего начать? Как лучше сделать, что бы это всё не растянулось на годы, как здесь любят.
– Так… Так… Так… Мне нужны каталоги, цены. В ценах надо учесть доставку и таможенные сборы, если они будут. Надо подумать… И образцы, всё-таки, хорошо бы иметь.
– Аиша поедет на каникулы в конце января в Италию, сестра с мужем тоже приедут к нам повидаться и посмотреть, как мы устроились. Отец всё убеждает их переезжать в Европу… На обратном пути Аиша привезёт образцы в Москву.
– Это долго, – разочарованно посмотрел я на него.
– Это тебе кажется. Пока разберёмся, как это всё сделать, месяца три пройдёт, если не полгода, – уверенно ответил Фирдаус. – Раньше февраля образцы и не понадобятся.
Если сейчас тоже надо делать сертификаты качества на соответствие союзным ГОСТам, то образцы, по-любому, будут нужны, – подумал я, но спорить не стал. Мало ли, чего я не знаю о нынешней системе ввоза и легализации импорта. Одно ясно, она в плановой экономике может быть совершенно причудливой…
Въехав во двор дома, что указал мне Вася, мы сразу увидели нашего негра возле красного Москвича-407. Мы подъехали и встали рядом.
– Ну, показывай, – улыбаясь подошёл я к нему и вручил коробку с вискарём из «Берёзки».
Заглянув в пакет, он уважительно присвистнул. Но сам глаза от машины не отводил. Даже импортный вискарь его не отвлек.
– Вот, прошу любить и жаловать, – гордо показал он мне на это красное чудо.
Мне сразу не понравилось, что краска на машине во многих местах отслаивается. Много ржавчины. Поколупать бы её, посмотреть, что под отслоившейся краской, но хозяин же потом такой вой подымет.
– Какого года? – поинтересовался я.
– Шестьдесят первого, – ответил Вася.
– Одиннадцать лет, – многозначительно произнёс я. – Ключи есть? Открыть можно?
– Сейчас хозяин выйдет, – кивнул он. – Откроет. Вон, уже увидел нас.
Оглянувшись на дом, заметил колышущуюся занавеску. Ну, подождём. Хотя, лично на мой взгляд, машина не фонтан.
– Сколько он за неё хочет?
– Три.
– Имей ввиду, её красить надо будет сразу. Вот так, – показал я на отслоившиеся куски краски, – оставлять нельзя.
Из подъезда вышел мужик и, настороженно посматривая на нас с Фирдаусом, попытался улыбнуться, и протянул нам по очереди руку.
– Сколько аварий было? – сходу спросил я, заметив, что заднее крыло крашено.
– Две всего, – ответил хозяин.
– Можно открыть?
– Конечно.
Вообще, мне в машине понравилось, просторно. Ручка переключения скоростей на рулевой колонке, с непривычки неудобно, но сплошной диван впереди и свободное пространство между водителем и пассажиром лично мне импонировало. Правда, завёл машину не с первого раза.
– Аккумулятор старый, – пояснил хозяин. – Поменять и с полпинка будет заводиться.
Открыли капот. Двигатель тарахтел, как трактор. Фирдаус сунул было нос под капот, но потом потерял интерес и вернулся к своей машине.
– Три тысячи, надеюсь, с торгом? – откинул я коврик
