— Почему ты нам не сказала? — призвала я Уну к ответу.
Уна поморщилась.
— Ну, такими вещами вообще-то не хвастаются.
Остальные девочки словно онемели. Лус затаила дыхание. Бетти кусала нижнюю губу: того и гляди, совсем отъест. Одна только Кики держалась невозмутимо. И я тотчас же поняла: Кики давно все знала.
— Я не предательница,— пробормотала Уна.
— Разумеется, нет,— заверила ее Кики.— Никто так и не считает.
Ди-Ди перехватила мой взгляд и обернулась к Уне.
— Тебе следовало открыться нам раньше,— с ученым видом изрекла она.— Есть ли еще что-нибудь, о чем нам следует знать?
— Нет,— отрезала Уна.
— А я считаю, ты ужасно храбрая, что рассказала нам все как есть.— И Бетти обняла Уну за плечи.
— Это многое объясняет,— устало вздохнула Лус.
— Дайте-ка минуточку подумать.
Я уперлась лбом в стол. В моем сознании видоизменялись и обретали новую форму миллионы воспоминаний. В комнате воцарилась тишина. Одна из Униных «бабушек» принесла чайник и шесть миниатюрных чашечек. Когда же Иррегуляры снова остались одни, Кики отхлебнула чая и набрала в грудь побольше воздуха.
— Теперь, когда новость вы переварили, давайте поговорим о деле.
— А почему ты считаешь, что наш найденыш принадлежит твоему отцу? — полюбопытствовала Ди-Ди.
Кики ободряюще кивнула Уне.
— Мой отец не просто контрабандист. Он еще и «змееголовый»[16].
— Что такое «змееголовый»? — не поняла Лус.
— Они нелегально переправляют иностранцев в Соединенные Штаты,— объяснила Уна.— Главным образом бедняков, которым нужна работа. Эти горемыки обещают «змееголовому» тысячи долларов за доставку, а по прибытии вынуждены выплачивать долги. И до тех пор, пока долг не погашен, они живут на положении рабов. Отец заставляет их трудиться денно и нощно на своих фабриках, а система там потогонная.
— А что, если они откажутся? — осведомилась Ди-Ди.
— Тогда их могут избить до полусмерти,— отвечала Уна.— Или вообще убить.
— А твоя мать в этом тоже участвует? — поинтересовалась я.
— Про мать мне почти ничего не известно; я знаю только, что изначально она была «заказчицей» Лестера Лю. Она умерла при родах. Когда отец узнал, что я — девочка, он не захотел иметь со мной дела. Отдал меня миссис Фэй. Она и ее фабричные подруги позаботились обо мне.
— А чем ему девочки-то не угодили? — вознегодовала Лус.
— В Китае фамилию наследуют мальчики. Их святая обязанность — позаботиться о родителях, когда те состарятся. А девочки, как только подрастут, входят в семью мужа, так что многие считают, что от девчонок никакого толку нет. Мой отец в этом вопросе весьма старомоден. В его глазах я — это пустая трата денег.
— Да ты шутишь! — закричала Бетти.— Он вообще видел тебя хоть раз?
— Профессиональный преступник о таком детище может только мечтать,— подхватила Ди-Ди.
— Да, один раз я с ним виделась,— кивнула Уна.— Когда мне исполнилось десять, миссис Фэй рассказала мне про отца. Сообщила, между прочим, что он баснословно богат; а я-то знала, что бабушки с трудом концы с концами сводят. С тех пор я каждый день надевала свое единственное платье и шла искать его. Думала, если он меня увидит, то, может статься, сменит гнев на милость. И вот однажды я и впрямь с ним столкнулась: у самого входа одной из его потогонных фабрик. Он беседовал с двумя парнями о некоей нелегальной партии товара, что должна была прибыть той ночью. Они видели, что я слушаю, но не придали этому значения. Подумали, малолетняя дурочка все равно ничего не поймет. Потом парни ушли, а я подбежала к Лестеру и сказала, что я его дочь. Сначала он рассмеялся. А потом сказал, что я — никто и ничто, пока он сам не решит иначе.
— Как это ужасно! — На накладных ресницах Бетти повисла слезинка.
— Вот придурок! — согласилась Лус. Вообще-то сказала она не «придурок», а кое-что похлеще.
— Ну ничего, я с ним поквиталась,— продолжала между тем Уна.— Я пошла прямиком в полицию и рассказала про нелегальный товар. Так что едва корабль вошел в гавань, как его тщательно обыскали. Трюм оказался битком набит статуями, украденными из храма в Камбодже. Люди Лестера Лю были арестованы, но сам он сбежал. Вылетел в Шанхай прежде, чем полиция смогла его допросить. А в день отъезда прислал мне записку. Всего несколько слов. «Когда я вернусь, я найду тебя».
— Не хочу сыпать соль на раны, но зря ты не рассказала нам все раньше,— упрекнула подругу Ди-Ди.
— Я надеялась, что ничего рассказывать и не понадобится,— призналась Уна.— Я думала, он обо мне напрочь позабыл. Не то чтобы я серьезно подорвала его бизнес. С тех пор как он улетел в Шанхай, он процветает и богатеет. Да половина Чайнатауна оказалась здесь только благодаря ему.
— Может, он и впрямь про тебя позабыл? — оптимистично предположила Лус.
Уна нахмурилась.
— Ты погоди. Сперва взгляни вот на это.— Она ненадолго вышла и, вернувшись, поставила перед Лус прямоугольную картонную коробку.— Лестер Лю мне вот что прислал. Да загляни внутрь, не бойся.
Лус опасливо приподняла крышку — как если бы ожидала увидеть внутри скорпиона или отрезанное ухо. А вместо того вытащила дракона. Бронзовую статуэтку Фу-цзяня, китайского дракона, хранителя потаенных сокровищниц. Именно он стал символом для свирепой преступной банды, взявшей себе его имя. Кто-то шумно охнул. Возможно что и я.
— Узнаете? — осведомилась Уна.
Все мы видели этого дракона прежде. Несколькими месяцами раньше я обнаружила его в сумочке, принадлежавшей похищенной девочке по имени Мици Миллиган. Древняя статуэтка оказалась ключевой уликой, что вывела нас к логову банды «Фу-цзянь». Сидония Галацина прятала там жертв похищения, надеясь заманить Кики на верную смерть. Той же ночью полиция совершила налет на тайное убежище, а дракон таинственным образом исчез.
— Вы понимаете, что это значит? — Уну била мелкая дрожь.
— Это значит, что Лестер Лю осознает: ты входишь в состав группы, которая нанесла непоправимый урон его контрабандной деятельности,— отметила я,— Ты, Уна, здорово влипла.
— Это точно,— согласилась она.— Почему и взять не могу в толк, с какой стати ему приглашать меня на ужин.
— Что?! — воскликнула Лус.
— Всех вас он тоже пригласил.
— Что?! — в свою очередь поразилась Кики.
— Дракона доставили по почте как раз тогда, когда ты исчезла,— принялась оправдываться Уна.— Я хотела сперва переговорить с тобой, но к тому времени, как ты вернулась, мы уже были слишком заняты: охотились на белок да прочесывали туннели в поисках чужаков.
— Ты хочешь сказать, что Лестер Лю и меня знает? — Бетти была на грани обморока.
— Не думаю, что ему известно твое имя,— успокоила Уна.— В записке говорится просто-напросто: «Приглашаются также Кики Страйк и ваши одаренные подруги».
— И на когда же назначен этот ужин? — осведомилась Кики.
— На пятницу.
— То есть у нас в запасе полтора дня.— Я прямо-таки слышала, как в голове Кики кипят и бурлят идеи.— Жаль, что на подготовку так мало времени. В любом случае, не думаю, что стоит идти всем шестерым. Это ловушка, и не следует нам находиться одновременно в одном и том же месте. Мы с Ананкой охотно сопроводим тебя, Уна.
— Спасибо, что про меня не забыла,— буркнула я, гадая, и почему это все самые неприятные поручения выпадают именно на мою долю.
— Не за что,— подмигнула Кики.
— Кстати,— нервно улыбаясь, встряла Уна,— это не столько вечеринка, сколько торжественный вечерний прием. Форма одежды — вечерние платья.
Я застонала, и в эту самую минуту в столовую заглянула миссис Фэй. Момент был выбран крайне удачно; на мгновение я даже заподозрила, что старушка подслушивала. Миссис Фэй коротко переговорила с Уной.
— Мальчик пришел в себя,— возвестила та.
Остальные торопливо вышли из комнаты, а я потянула Кики назад. Дернула я ее за руку слишком сильно; Кики обернулась ко мне, скупо улыбаясь и давая понять, что она того и гляди даст сдачи.
— Ты ведь знала про Лестера Лю? — прошептала я.
Льдисто-голубые глаза Кики неотрывно глядели на меня.
— Да, знала,— отозвалась она.
— И давно ли?
— С самого начала.
— А ты не считаешь, что тебе следовало поделиться этой информацией с остальными? — не отступалась я.— Вообще-то предполагается, что мы — команда. Мы не можем позволить себе таких секретов.
— То есть я должна была обо всем рассказать тебе? Ничего личного, Ананка, но это же не моя тайна, не мне ее и разбалтывать.
И хотя Кики попала в самую точку, мне было крайне досадно думать, что они с Уной скрыли правду от остальных, точно от детей неразумных, не способных хранить секреты. Мне вспомнились тысячи понимающих взглядов, которыми эти двое обменивались на протяжении многих лет, и я внезапно почувствовала себя полной дурой.
