его интересах порядок поддерживать?
— Ты не знаешь его интересов, и я не знаю. Никто не знает. Может, он с военными сдружился и теперь против нас играет? А может, хочет нам кислород перекрыть, вот и не делает ничего.
Соля покивал и сдержался от уточняющих вопросов — знал, что ответ будет: "Я-то откуда знаю", — с другой стороны, он ждал встречного вопроса от Писаря. Его не последовало.
— Вертушки давно не было, — заметил Соля.
— Расслабься. Если бы планировался рейд, мы бы знали.
— Как с группами зелёных, да?
— Не каркай, — сморщился Писарь, не отводя взглядя от бинокля. — Одно дело, дать зелени делать первые шаги и совершать самостоятельные ошибки, а другое — херить свой источник дохода. Думаешь, на базаре из воздуха всё появится, если нас не будет?
— Ну ничего. Жигуль с Бобром поговорят с Кипарисом и их всех пересажают. И волки сыты, и овцы целы.
— Слушай, — Писарь развернулся и опустил бинокль. — Шёл бы отсюда, а? Надоел уже, — тщательно выговаривая каждое слово, продиктовал Писарь, глядя Соле прямо в глаза. Тот послушался и удалился к котелку.
Автомобиль Купца Писарь разглядел сразу и тут же оповестил об этом остальных. Никому из присутствующих не было до сталкеров, возращающихся из города, особого дела. Лодочник лишь покивал головой, продолжая чтение, Соля не обернулся, продолжая гипнотизировать еду и, наверное, мечтая о "стакане", а Жигуль так и не показался из палатки.
Писарю ничего не оставалось, как вернутся на пост. Через минуту или две он услышал шуршание ткани. Из палатки вышел Жигуль, размялся и пошёл к пригорку.
— Значит, ещё успеем на базар сегодня, — сказал спокойным, тихим голосом Жигуль, когда уже подошёл к Вите.
— Всё-таки сегодня? Не дашь отдых парням? — снова приложился к биноклю Писарь и осмотрел дома, которые оставила позади себя тёмная девятка.
— На том свете отдохнём, — прошипел Жигуль и обернулся на Солю, разглядывающего свой нож. — За Солей приглядывай.
— Болтает по рации много, — Писарь выругался.
— За Рыжим тоже посмотри.
— Думаешь, ты надолго на базар?
— На день, скорее всего. Может, больше, может, меньше. Посмотрим. В любом случае, на удачу еду, ни с чем, считай.
— А насчёт зелёных, это беспредел. Кипарис при любом раскладе в пролёте. Володя Стекло по-любому в этом замешан. Думаешь, случайно, что вчера он набрал новых ребят, а сегодня мы должны гоняться за зеленью по своей территории?
— Случайно или нет — не знаю, — сматерился Жигуль. — Там видно будет. Как только Купец проморгал?
— Не думаю, что он интересовался делами зелени или одиночек. Кто же знал?
Жигуль отмахнулся.
— Пойдём сядем, нечего их гипнотизировать бестолку, — он кивнул на машину.
Увидев командира с Писарем, Соля оживился и тут же подвинулся на бревне, уступая место. Начался бессмысленный трёп о погоде и курса рубля к золоту. Дальше разговор плавно перешёл к отношению золота к добру, найденному в городе. Следующей темой, ожидаемо, стали территории и посягательства на них со стороны одиночек, новосозданных зелёных групп и неизвестных, оставивших метку.
— Да я вот о чём говорю. Жигуль, они же нам на горло наступают. Мы и так сидим, как памятник терпению...
— Помолчи уже, — Лодочник перебил его, перевернул страницу и смерил толщину оставшихся страниц в книге, но Соля не останавливался.
— ...сколько ещё можно ждать? А завтра зелень придёт к нам? А Володя...
— Заткнись, — гаркнул подходящий к ним Писарь. — Ты всех достал. Завтра всё выяснится.
— ...Володя, говорю, тоже хорош. Да нужно прийти к ним, по стволу в каждую руку и тра-та-та, — он изобразил ножом автомат, несмотря на то, что тот был мал в размерах. Свою Сайгу он оставил в палатке.
— Это не твоё дело. Я поговорю с Кипарисом. Уймись, — спокойно сказал Гарик.
— А какой толк? — сматерился Соля, — Жигуль, даже Писарь готов на решительные действия. Если мы ничего не сделаем, я поставлю твоё лидерство под сомнение.
Жигуль, сидящий рядом, не выдержал, выбил одним движением нож из рук Феди, затем взял его одной рукой за шею, а второй за грудки и навис над ним, поднявшись с бревна. На лице нарисовалась страшная гримаса злобы. Соля тут же захрипел от боли, а рот неестественно раскрылся. Одну рук он положил на предплечье Жигуля, а вторую отвёл в сторону.
— Откуда наглости набрался? — покрыл его матом Гарик. — Ты кто такой, чтобы выступать? Сегодня уже прикончили троих таких, как ты, — почти через каждое слово Жигуль продолжал обзывать Солю матом, переодически потрясывая его за шею. Соля переставал хрипеть и уставился в глаза Жигуля. — Да я тебе голову сниму и дело с концом.
— Ладно-ладно, извини. Да, ты главный, без вопросов, — просипел Соля.
— Вот именно. Я главный. Пересчитать бы тебе зубы.
Жигуль оттолкнул всё ещё сидящего на бревне Солю на землю. Тот, держась за шею, поднялся на ноги.
— Скрылся к себе в нору, чтобы глаза мои тебя не видели, — сматерился Жигуль, сверля взглядом парня.
Соля сделал неуверенный шаг к палатке, надеясь, что кто-то из группы за него заступится, но не нашёл поддержки. Жигуль, видя сомнения Феди в его приказе, поторопил его, сматерившись. Для пущего эффекта он сделал вид, что хочет побежать за ним. Это подействовало и Соля побежал к палатке, споткнувшись по пути.
— Парень заслужил, — высказал витающее в воздухе общее мнение Писарь.
— Где они там? — Жигуль указал рукой в сторону дороги в город.
— На полпути, Гарик, — сказал Лодочник, перелистывая страницу.
— А ты по звуку опеределил что ли? — на повышенном тоне спросил Жигуль, кивнув Лодочнику. Тот спокойно указал на поднимающуюся в воздух пыль.
Жигуль встал и, похлопав Лодочника по плечу, удалился в палатку. Вскоре к Жигулю подошёл Соля и попросил разрешения войти, заглядывая через вход. Получив разрешение, он залез внутрь и прочистил горло. Командир в это время сидел, рассматривая маленькую карту на открытке, на которой уже сделал несколько пометок.
— Слушай, Жигуль. Насчёт того раза, — Соля смочил губы, пересохшие от волнения и посмотрел на Гарика. — Я погорячился. Не знаю, что нашло.
— В другой раз — "другого раза" не будет, — Жигуль повернул голову в сторону Соли.
— Да, разумно. Наверное,
