– Да, – спокойно ответила она, – для мужчин-омо это страшное унижение.
И это вполне нормально что гермафродит лоя не понимает какой ужас пережила кирмианская девушка, сказала себе Элен и решила переменить тему.
– Кстати, слушай, я тут вспомнила. Ты извини меня конечно, но не мог бы ты мне объяснить, почему когда ты вступился за меня, этот бугай так перепугался. Ты только не сердись, Тал. Но ведь ты такой маленький, что ты мог сделать взрослому мужчине?
Лоя недоверчиво улыбнулся.
– Ты и этого не знаешь!.. Ну Элен. Наши пуны, – он указал на обмотанные кожаными полосками длинные рукояти у себя за плечами, – вымачиваются в быстродействующих минеральных и растительных ядах. А двигаться мы можем очень быстро. Я мог бы нанести этому грубияну легкую царапину и через несколько минут он бы скончался в ужасных судорогах. Впрочем, это зависит от яда.
Элен посмотрела на Лоя с выражением, которого он не понял.
– Ну а как бы еще мы могли выжить в этом мире. Если бы не наши яды, то все остальные народы просто бы растоптали нас и нам пришлось бы навсегда укрыться в подземельях и пещерах, как черным лоя.
– А друг с другом вы не воюете?
– Очень редко. В основном все вопросы, даже самые спорные у нас решает собрание "гилменгов". Это можно перевести как "большелобые", то есть мудрые. Правда говорят, – Талгаро быстро и широко улыбнулся, сверкнув молочно-перламутровыми ровными зубам, – что гилменги частенько принимают решения, просто подбрасывая монетку. Но в любом случае белые лоя не любят воин, ведь это такое безумие убивать кого-то из-за чего бы то ни было. Разумные существа не должны допускать такого.
– Я согласна с тобой. – Девочка пару секунд подумала и сказала: – А теперь, Тал, представь, что этот лесоруб напал на меня. И не важно чего он там хотел, получить какое-то своё удовольствие или избить меня, потому что я чем-то ему не понравилась или еще что-то. Но сначала он ударил меня ножом, а теперь бежит на меня с топором. И Кит, защищая меня, убивает его. Ты бы все равно считал, что мы с Китом не правы и нас следует осудить и казнить?
– Ну конечно же нет, мисс Элен! – С горячностью воскликнул Талгаро.
– Но тогда какая разница? Эта девушка точно такой же человек как и я, только немного старше.
По физиономии лоя и взметнувшимся узорам его ауры девочка поняла что разница для него всё же есть. И видимо достаточно ощутимая. "Наверно лоя очень уж сильно не любят людей из Кирма", решила девочка.
– Хорошо, мисс Элен, я согласен, кирмианка имела право на защиту, но к чему ты клонишь, я не понимаю.
– А что тут понимать? – Подняв голову, недовольным тоном сказал Кит. – Мисс Элен определенно намерена попытаться спасти эту девушку. Не так ли?
– Спасти? – Изумился Талгаро.
– Да, намерена, – с вызовом ответила девочка.
Пес тяжело вздохнул и сказал по радиосвязи:
– Ещё в космосе я не раз говорил вам о совершенной недопустимости вмешательства во внутренние дела каунамцев. Мало того что это может быть опасно для вас, так еще и напрямую противоречит Талитанскому соглашению, Конвенции Униквита. И потом, разве вы забыли зачем мы здесь? Разве это как-то поможет найти мистера Акари? Не говоря о том, что это отнимет у нас время.
– Мой папа первым бы вызвался ей помочь, – сказала девочка вслух, повернувшись к голове робота.
– Вот уж вряд ли, – возразил Кит, по-прежнему посредством радио. – Ваш отец, как представитель Космопола, несомненно предпочел бы следовать "Униквите" и первый бы запретил кому бы то ни было вмешиваться в дела аборигенов.
Элен заговорила на языке миточей, одной из восьми инопланетных рас, входящих в Звездное Содружество, наравне с землянами:
– "Униквита" здесь ни при чём. Я не собираюсь менять мировоззрение аборигенов или как-то воздействовать на естественную последовательность исторических процессов данного общества.
– Казуистика, – объявил Кит. – "Униквита" запрещает любое вмешательство.
Элен сердито поглядела на него и, снова перейдя на унилэнг, выпалила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну и ладно. А мы все равно освободим ее.
– Я категорически против этого.
– Ты допустишь убийство невиновного человека?
– Вы же знаете, мисс Элен, моя основная директива защищать вас, все остальное для меня несущественно. А освобождение этой девушки сопряжено с большим риском для вас. Я не должен допускать подобного.
– Ой, да какой там риск?! – Отмахнулась девочка. – Сходим ночью в тюрьму, ты сломаешь её, если будет какая-то охрана, нейтрализуешь её иглами, выведем девушку за город и всё.
– Блестящий план, мисс Элен, – голосом полным сарказма, проговорил Кит. – Однако даже самый поверхностный анализ вашего, несомненно тщательно проработанного плана, созданного, как я подозреваю, примерно за секунду, выявляет целую уйму возможных вариантов развития событий с высокой статистической вероятностью, приводящих к весьма плачевному финалу. И для вас, и для этой девушки. Я не могу вам этого позволить.
– Кит, я люблю тебя…, – попыталась девочка, но робот тут же резко оборвал её.
– Прекратите! Эта нелепая уловка здесь не уместна.
Элен приподнялась, развернулась, встала на колени и, оказавшись лицом к морде металлического пса, пронзительно поглядела ему в глаза. Затем заговорила на языке миточей:
– Кит, ну к чему этот спор? Мне не хочется опять про это говорить, но мы ведь оба знаем, что дедушка рассказал мне все нюансы и ограничения твоего ключевого поведенческого алгоритма.
– Вы так уверены что прямо все? – Усмехнулся робот.
– И я знаю, – продолжала девочка, не обращая внимание на реплику пса, – что ты можешь физически ограничивать меня, только если есть прямая очевидная непосредственная угроза моей жизни или моему здоровью. А все эти статистически возможные варианты событий с хитроумно вычисленными вероятностями просто бабушкины сказки. И на основании них ты не можешь препятствовать мне физически, твоя доминанта поведения не затронута, триггеры чрезвычайных мер не активированы и у тебя нет оснований принуждать меня. Мы же всё это уже обсудили с тобой вчера, у полицейского истребителя.
– Обсудили, – спокойно согласился Кит. – Но вчера вы совершали вчерашнюю глупость, а сегодня намерены совершить новую. И я снова пытаюсь воззвать к вашему разуму, мисс Хомо Сапиенс. Но по-видимому напрасно, не так ли?
Девочка провела пальцами по могучей металлической лапе, прикоснулась к черным когтям из "алмазной стали" и затем с тоской и болью поглядев в глаза собаки, трагично, с надрывом произнесла:
– Значит моя любовь к вам, сэр Кит, для вас всего лишь нелепая уловка?! Да?
Пес вздохнул.
– Мисс Элен, актриса из вас совершенно никудышная, если бы мисс Вивьен Манро увидела ваши кривляния, ей было бы стыдно за вас.
Глаза собаки, до этого момента сплошь черные и не слишком широкие, побелели, в них проявилась ярко-синяя радужная оболочка и в её центре маленький зрачок. Глазницы пса расширились. Теперь они очень сильно напоминали глаза девочки. И он заговорил, на этот раз вслух, не по радио, распевно и тоже излишне с надрывом, заговорил голосом Элен:
– О нет, любовь твоя не так сильна, Чтоб к моему являться изголовью. Моя, моя любовь не знает сна. На страже мы стоим с моей любовью.
Девочка отпрянула назад. Ей было и стыдно перед своим роботом и немного обидно за то что он вроде как насмехается над ней, но всё же больше стыдно. И она отвернулась, боясь что умный пёс догадается об этом.
– Ну а ты, Талгаро, пойдешь со мной спасать кирмианку? – Спросила она, не подумав, только чтобы прервать диалог с роботом.
– Мисс Элен, перестаньте! – Возмущенно воскликнул Кит снова по радиосвязи. – Хотя бы Талгаро не впутывайте сюда.
Осознав до конца что она предлагает маленькому лоя, Элен совсем уже застыдилась и поспешно проговорила:
– Прости, Тал, это я по глупости сказала. Это ведь тебя совсем и не касается.
