раз в тот момент, когда дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся Лидия, которая держала в руках поднос с чайником и чашками. Заметив, что жандармы стоят у выхода, она замерла, не зная, что делать.
— Проходите, мастер Лидия, — произнёс я и указал на стол. — Если наши гости хотят остаться на чай…
— К сожалению, у нас еще много дел, Василий Михайлович, — ответил Листьев. И жандармы вышли из кабинета. Лидия же прошла к столику и поставила поднос.
— Мастер Евграфов сказал отпустить всех сотрудников домой. После сегодняшнего инцидента приема уже не будет.
Я взял чайник, налил в чашку настоявшийся отвар. Достал из кармана батончик энергона. Сделал глоток напитка и произнес:
— До чего же прекрасным вышел напиток. Кстати, по поводу инцидента. Мастер Лидия, вы стали свидетелем нападения и убийства. И если вам нужна моя помощь…
Секретарь на секунду задумалась, а затем мотнула головой:
— Не нужно.
Я вскрыл батончик, откусил о него, и принялся торопливо жевать. Довольно прикрыл глаза, чувствуя, как проходят остатки выгорания, а вещество, из которого сделан батончик, начинает вырабатывать силу.
— Поверьте, мне будет несложно, — произнес я и потер ладони. А затем активировал «астрального двойника». И заметив начинающее темнеть пятно, указал в свободное кресло:
— Прошу вас, присаживайтесь.
* * *
Работа с Лидией не заняла много времени. И когда пятно стало бледно-серым, я отпустил девушку. И налил в чашку отвара, который уже начал остывать.
— Спасибо вам, Василий Михайлович, — поблагодарила меня секретарь.
— Не за что, — довольно ответил я, отменил способность «астрального двойника», рассеяв силуэт. — Если у вас начнутся кошмары, или состояние, близкое к депрессии и подавленности — сразу же обращайтесь ко мне.
Девушка кивнула и вышла из кабинета. Я же сделал глоток чая и откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Отметив, что после помощи Лидии я чувствовал себя прекрасно. Даже еще одного батончика энергона не понадобилось. Хватило легкого транса.
Дверь открылась, и в кабинет вошла Муромцева.
— Если вам все же нужна помощь душеправа, я готов провести сеанс, — не открывая глаз, произнес я.
— Василий Михайлович, убийство одного человека не идет ни в какое сравнение с тем, что мне довелось видеть в своей жизни, — послышался голос девушки.
— Двух человек, — поправил я секретаря.
Муромцева промолчала.
— Сегодня приема не будет, — продолжил я. — В связи с этим трагическим обстоятельством. Сейчас жандармы опрашивают всех, кто был во дворе и мог что-нибудь видеть. После чего будет приниматься решение, соответствовали ли требования к охране лекарского корпуса всем необходимым пунктам. Но думаю, это быстро решат нужные люди. Значит, у нас вышел дополнительный выходной. На который у меня появились планы.
Виктория усмехнулась и покосилась в сторону приемной, но я с осуждающим видом покачал головой:
— Фу, какие пошлые у вас мысли, Виктория Ильинична. Я всего-лишь имел в виду небольшое, независимое расследование. Может быть, у нас получится пролить свет на это темное дело?
— Вы хотите попытаться распутать это убийство? — удивленно переспросила Виктория.
— Вряд ли этим будет заниматься жандармы, — ответил я. — Дело спишут за гибелью подозреваемого. Особенно если Холодов бастард, и со стороны родни будет некому следить за ходом дела.
— Там же все понятно. Один из пациентов совсем обезумел и решил прикончить какого-то бедолагу. Вот и все.
Я кивнул:
— Уверен, что так же подумают и жандармы. Но! — поднял указательный палец и продолжил. — На убитом была обычная одежда, а не ряса лекарни. Но он был ранен у больничного крыла. И это уже наводит на разные интересные мысли. Разве вам не любопытно, что он там делал, Виктория Ильинична?
Глава 8
Обед
— И с чего вы хотите начать расследование? — поинтересовалась Муромцева.
Я ненадолго задумался:
— Полагаю, с обеда, — произнес после паузы, и пояснил. — В связи с сегодняшними событиями пообедать так и не удалось.
Девушка удивленно подняла бровь, а затем усмехнулась:
— А если серьезно?
— Для начала, хотелось бы узнать, кто такой этот Холодов, и что он делал возле лекарского крыла, — ответил я встал с кресла, и направился к двери. — Это даст нам догадку, как этот человек довел до приступа гнева нашего стрелка.
— А если этот человек просто хотел кого-нибудь убить? — хитро уточнила девушка.
Я покачал головой:
— Вряд ли.
— Почему?
Я остановился у двери. Обернулся и ответил:
— Потому что если бы он был признан агрессивным и опасным для общества, то его никогда бы не выпустили на прогулку в общий двор. Только в закрытый внутренний дворик, в чип-браслетах, которые блокируют силу, и под усиленной охраной. При попытке к бегству, его бы без сожаления убили.
— Может быть, он бежал из корпуса и хотел вырваться с территории? — предположила Муромцева.
— Не может, потому что тогда бы в корпусах было поднята тревога, — возразил я. — И вся охрана комплекса блокировала бы комплекс. Я не был в местных лекарнях, но обычно миньонов-разведчиков в таких корпусах так много, что бежавшего хворого найдут уже через минуту.
— И что остается? — уточнила Виктория.
— Ну, моя версия в том, что этот самый Холодов смог очень сильно повлиять на душевное равновесие стрелка. Но Холодову этого показалось мало. И он зачем-то решил проведать стрелка уже в больничном корпусе. Что и стало его роковой ошибкой. Кстати, сегодня приемный день?
Я открыл дверь и вышел в приемную.
Лидия сидела за столом. Смотрела в монитор, и быстро стучала пальцами по клавишам. Заметив меня, она отвлеклась от своего занятия и улыбнулась:
— Вы домой, Василий Михайлович? — уточнила она.
— Сначала на обед, — ответил я.
— В нашем комплексе есть отличная столовая, — произнесла девушка. — Уверена, блюдо дня вам очень понравятся
Обедать в комплексе мне не захотелось, поэтому я покачал головой:
— Обязательно ее посещу, но не сегодня.
Лидия кивнула:
— Хорошо. Было бы неплохо составить меню для повара. Чтобы он точно знал, что готовить для вас.
— Я составила список блюд для княжича Юсупова, — внезапно заявила Виктория, а потом улыбнулась мне, — Вы ведь не возражаете, мастер, что я занялась своей работой?
— Конечно, спасибо вам за вашу заботу. Но сегодня я хотел
