— А по-русски?
— Ну, вот так и зовут ее…
— Пап, ее княгиня Эржебет зовут… Ага… Как скажешь…
Женька села рядом со мной на лавочку и вытянула ноги.
— Надеюсь, объяснять не надо, что тебя развели, как последнего мадагаскарского лоха? Ты во время звонка сказала, что что-то случилось с твоим другом. Когда ты уличила ее во лжи, она напустила на тебя страху и «наслала порчу». Развод стандартный. Я бы даже сказала, без фантазии. Эх, цыганье на Киевском интереснее работает.
— А если это правда? — со слезами посмотрела я на нее.
— Варя, тебе пятнадцать лет! — разозлилась Точка. — Ты не пробовала думать головой, а не просто в нее есть? Каждый раз, каждый гребаный раз я удивляюсь, какая жуткая каша у тебя в голове! Знаки, видения… Ты пойми, не всем знакам надо верить, не всему доверять. Тебя развели на деньги. Ты сама все ей выложила, а потом наверняка удивлялась, откуда она все знает. Было такое? Подумай как следует, было? Я удрученно кивнула.
— С Кириллом все в порядке, возможно, у него дела, возможно, еще что-то. Он взрослый, занятой парень. Он учится и работает. Он не может быть с тобой круглосуточно, не может держать тебя за руку и выполнять все твои капризы. Он освободится и все тебе объяснит. Варя, нельзя быть такой доверчивой. Слушай, а если у тебя есть лишние пять тысяч, то лучше отдай их мне. Я хочу купить рюкзак альпенстарсовский. Как раз пять пятьсот стоит. Тебе какая разница, кому деньги отдавать?
Я отвернулась. Надо меньше читать всякую дрянь и верить в чудеса. Попалась в руки к аферистке, что я теперь маме скажу?
— Девчат, папа сказал, чтобы мы ехали в школу. Его юрист подъедет после занятий. — Ярик убрала телефон и достала жвачку. — Будете?
Отсыпав каждой по две подушечки, она закинула сумку на плечо и широко улыбнулась:
— Все будет хорошо, Варь. Ты не бойся. Пока у тебя есть мы, с тобой ничего не случится.
— Только я бы хотела, чтобы ты, Ярослава, за ней присмотрела, пока у Вари мания преследования не пройдет. Вы там ближе друг к другу живете, — попросила Женя. — И вообще, заканчивала бы ты со своими потусторонними экспериментами.
— Я вообще не понимаю, как можно до этого додуматься, — фыркнула Настя.
— Варя, ты же отлично знаешь, что нормальные мастера так не работают. Ты много читаешь, изучаешь это. И тебя так глупо развели, — пожала плечами Ярик. — Вообще на тебя не похоже.
Я пристыженно опустила голову.
— А может, она ее загипнотизировала? Ты хорошо помнишь, что вчера было? — ахала Настя.
— Помню.
— Главное, чтобы она алканы с циклоалканами все-таки перестала путать, — проворчала Женя.
На большой перемене, когда мы всем классом дружно повторяли химические свойства алканов перед контрольной, Поэт прислал эсэмэску:
«Ты получила от меня письмо?»
«Нет. Ты вчера прислал?»
«Да. Посмотри, мне интересно твое мнение. Как ты?»
«Соскучилась по тебе».
«Надеюсь, на выходных увидимся. Я тоже скучаю».
Я улыбнулась. Поэт по мне скучает. Мой любимый, самый замечательный Поэт на свете!
В голове, как верно заметила Точка, у меня действительно была каша. Все сейчас думали о контрольной, я же пыталась расставить все по своим местам, расписывая на листке произошедшие событий и обдумывая. Что мы имеем? Спор Кирилла с друзьями. Его поход на озеро среди ночи. Какую-то глупую историю про попадание в Китеж. Его отчуждение. С чего я, в самом деле, взяла, что ему угрожает какая-то опасность? Мало ли какие у него дела могут быть? Опять-таки институт, хвост по английскому. Может быть, он как раз к английскому готовится, пока я тут фантазирую насчет бед, которые вот-вот на него обрушатся. Нет, все это такая глупость. Женя права. Как всегда, права.
После занятий, как и обещал отец Ярославы, к школе подъехал юрист. Им оказался мужчина лет двадцати пяти. Одет дорого и представительно. Но самое главное — это глаза. Они у него блестели, как у гончей перед охотой.
— Девушки, — учтиво кивнул он, расплываясь в улыбке. — Меня зовут Саша. Антон Палыч сказал, что вам нужна моя помощь.
— Да, Александр, нам очень нужна ваша помощь, — по-деловому отозвалась Точка. — Вот эту барышню вчера один магический салон развел на пять тысяч рублей. Нам бы хотелось вернуть деньги.
— О’кей, — потер он руки. — Поедем, покажешь. Прошу вас.
Мы гурьбой последовали за Александром и вчетвером втиснулись на заднее сиденье служебного «Мерседеса».
— Сейчас покажешь мне дверь, а дальше я сам разберусь. Вы только стойте подальше от входа, чтобы вас не заметили, — инструктировал меня Саша по дороге в салон. Машина медленно пихалась в пробке. — Только для того, чтобы я говорил, мне нужны детали. Рассказывай все подробно.
И я рассказала, как увидела объявление, как потом увидела рекламный щит, как позвонила и как пришла. Саша листал какую-то толстую книгу, что-то помечал в маленьком блокноте, кивал и посмеивался:
— Ох, девчонки, в Москве таких магов-самоучек десять тысяч. Неужели вы думаете, что они все что-то умеют делать?
— Варя у нас сама талант! Вы бы видели, как она гадать умеет, — похвасталась Настя.
— Все это глупости. В общем, Варвара, сидишь в машине и не высовываешься. Остальное сделаю я.
Мы подъехали к дому. Саша помахал нам рукой и отправился на «дело». Мы напряженно смотрели ему вслед. Ох, что сейчас будет…
Его не было минут десять, и мы все начали сильно волноваться. Даже Женька и Ярик сидели тихо.
Саша вышел из магического салона и осмотрелся. Его лицо озаряла улыбка, походка была уверенной и спокойной. Я залюбовалась этим мужчиной, почему-то тут же представив себе, что это мой отец, вот он специально приехал откуда-то, чтобы мне помочь.
— Хороший фотомонтаж, — плюхнулся он на сиденье и захлопнул дверцу. — Варя, видела, каких картинок налепила твоя тетка? Я даже сначала поверил. Если не забуду, я тебе покажу исходники.
— Все-таки обманщица? — ахнула я.
Он удивленно обернулся и посмотрел на меня.
— А ты сомневалась? — протянул мне деньги.
— Нет, но все-таки я верила… — пробормотала я под всеобщий хохот.
Он приложил палец к губам. Мы кое-как замолчали.
— Володь, она. Можно брать, — сказал он в трубку невидимому собеседнику.
— Что это значит? — спросила Настя.
— А то, что Загорулько Лидия Николаевна из города Гадяч — профессиональная мошенница, находящаяся в розыске на Украине. Поехали, нам тут больше нечего делать, иначе в понятые загребут.
— Как вы узнали ее настоящее имя? — спросила я.
— Все просто. Антон Палыч записал псевдоним княгини, потом мы позвонили знакомым в Главное управление, а там выяснилось, что женщина в международном розыске. Ну, я договорился, что они берут мошенницу после нашего визита, а то денег бы тебе тогда не видать.
— Круто! — в один голос ахнули мы.
— А почему? — обиделась Ярик.
— А потому, что никто не будет рисковать детьми. Правда, им самим, детям этим, рисковать подобным образом совсем никто не мешает. — Саша недовольно покачал головой и вздохнул, словно объяснял выпускнику ясельной группы, что мир не такой безобидный, как может показаться на первый взгляд. — Варвара, оборот этого рынка только в Москве составляет около сорока миллионов долларов в год. Люди пользуются путаницей в вопросах с лицензированием подобной деятельности, пиарятся, зарабатывают на человеческом доверии. Хорошо, если хотя бы от этой дамы удастся избавиться, их же ничего не пугает. Как тараканы, включил свет — разбежались. Выключил — и они снова тут. Ведь клиенты приходят по своей воле, деньги отдают без расписок, не говоря уже о каких-то контрактах и оформлении сделки. В следующий раз, если решишь отправиться к такой шарлатанке, вспомни, пожалуйста, что у тебя за десять минут выпытали пять тысяч рублей, посчитай, сколько таких Варь «гадалка» может принять за день, и сравни получившуюся сумму с зарплатой своих родителей за месяц. Это очень отрезвляет.
Я виновато отвернулась. Потом зачем-то посмотрела на «магический салон» — около подъезда стояло несколько милицейских машин. Так ей и надо. Как же мне повезло, что у меня есть подруги, что у них такие хорошие родители, которые не оставили меня в беде. Представляю, что бы сказала мама, если бы узнала о том, куда я дела все наши деньги, что чуть…
Настя попросила водителя высадить нас на перекрестке. Там, через дорогу, наш любимый «Слон». Надо посидеть и обсудить все, посплетничать, посмеяться. У меня словно в голове что-то щелкнуло и вернуло мозги на место. Я смотрела на подруг, на себя, на все свои поступки со стороны, и становилось мучительно стыдно и за выходку в институте, и за то, что не доверяю Поэту, и за себя, потому что была глупой кисейной барышней из позапрошлого века. И еще, надо будет сказать Кириллу про то, как мы ездили в деканат и беспокоили Зою Михайловну. Ведь будет лучше, если он узнает об этом от меня, а не от нее.
