– Она убьёт меня, – сквозь слёзы сказала ведьма, – или сведёт с ума, возможно, однажды я проснусь и умру от разрыва сердца. Зачем, зачем вы не даёте мне погибнуть? Пытками приближаете к смерти, а затем лечите меня, подготавливая для новых мук! Хватит... Убей же меня! Уж лучше ты, чем она!
– Не плачь, тихо, – проговорил он, отстранив от себя ведьму и заглядывая ей в лицо. – Дай руки, – попросил Джек, и Офелия, даже не думая, что он сделает, протянула ему закованные в кандалы запястья. Она выглядела так, будто ждала, что Джек сейчас исполнит её просьбу, убьёт её, но то, что сделал палач, ввело ведьму в ужас. Офелия подумала, что она всё ещё спит и это очередная шутка Карнэ, что было бы уже невыносимо.
Джек отомкнул её кандалы и взял Офелию на руки.
– Не могу больше, – теряя сознание, услышала ведьма, – мы сбежим ото всех, ты не вернёшься к Вэриату, а я сюда. Не отпущу тебя, – он вышел из камеры, – не хочу подвергать Илиндор опасности, пусть Вэриат думает, что ты до сих пор здесь. Но тебя тут не оставлю, плевать, что теперь я считаюсь предателем. Сбежим ото всех… Плевать!
***
Сердце отбивало бешеный ритм, становилось больно в груди, кажется, даже рёбра ломило, но понять причину этого состояния у Онар не получалось. Она чувствовала испуг, задыхалась, словно от быстрого бега, и с удивлением смотрела в тёмный потолок, ведь всё было хорошо, царевна по-прежнему лежит в своей постели, ей даже не успел присниться никакой сон. Онар едва закрыла глаза, и вдруг с ней приключилась эта странная неприятность.
Она попыталась поднять отяжелевшую руку и приложить её к груди, казалось, если не сделать этого, то разгорячившееся сердце вырвется наружу, но царевна не могла пошевелиться, её одолела слабость.
Онар хотела вскрикнуть, позвать на помощь, но не смогла разомкнуть губ. А тем временем стены комнаты вдруг затрещали и стали рушиться, сворачиваясь сами в себя и забирая с собой потолок. Комната, разбиваясь на осколки, просто исчезала, будто её поедал невидимый великан. Онар испугалась, что вскоре исчезнет и она. Зажмурившись, царевна почувствовала, как у неё из-под ресниц хлынули слёзы и заструились по щекам, затекая и теряясь в светлых, шелковистых локонах волос.
Кто-то прикоснулся к её щеке и вытер слезу. Онар открыла глаза и с какой-то непонятной радостью увидела склонившегося над ней незнакомца, которого не так давно встретила у пшеничного поля.
Сейчас его глаза были цвета ночного неба. Он, как и при прошлой их встрече, подал Онар руку и она, вложив в его ладонь свою, неожиданно легко поднялась с постели. Никакой тяжести, боли в груди и слабости царевна более не ощущала.
Незнакомец вёл её прочь из рушащегося дворца. Онар шла за ним, чувствуя себя странно, ей казалось, что её связали, лишили воли, но она не хотела сопротивляться этому и просто следовала за своим, как ей думалось, спасителем, и боялась только одного – что он отпустит её руку.
***
Арона разбудил какой-то странный шум. Он сам не понял, что это было, но чувство тревоги заставило его в спешке одеться и выйти за двери.
Дворец спал. Коридоры, пустые, широкие и длинные, с картинами на стенах и голыми полами, от которых каждый шаг отдавался эхом, были подёрнуты бархатной темнотой и таинственностью. Тишина.
Арон немного постоял, прислушиваясь и глядя в высокое окно, через которое пробивался свет от лунного серпа, и вдруг заметил в стороне некое движение. Он подошёл к лестнице, ведущей к комнате Онар, облокотился на перила, заглядывая вниз на ступеньки, и вновь прислушался.
Кто-то быстро и тихо, даже невесомо, спускался вниз. Недолго думая, Арон поднялся наверх. Непонятный страх сдавил ему грудь. Он бы ни за что не ворвался в покои Онар ночью, и сейчас не стал бы этого делать, если б не увидел, что двери её комнаты раскрыты.
Сначала медленно, чувствуя вину за это проникновение, Арон шагнул за порог её комнаты. Обычно на повороте коридора, ведущего к этим дверям, стояла стража, и Арон не мог понять, почему сейчас там никого не видно, да и вообще этой ночью было неправдоподобно тихо, словно кто-то укутал дворец в душное, тяжёлое одеяло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Арон отодвинул прозрачную ткань балдахина и увидел, что постель Онар пуста, только на подушке лежал его подарок: полуночный камень в виде месяца. Кулон мерцал призрачным голубым сиянием и источал лёгкий запах… полыни.
***
Молодой мужчина с белыми как лён волосами больше не выглядел робким. Его карий, тёплый взгляд сейчас был жесток и сосредоточен. От быстрой ходьбы за спиной у Арона развивался плащ, в руке красным пламенем полыхал факел. Позади него слышались голоса людей, Арон шёл, и шаги его гулким эхом дробились по подземелью дворца.
Когда он понял, что Онар пропала, сразу же поднял тревогу. Её искали во дворце и снаружи, выяснили, что ворота дворца не открывались, что стража ничего подозрительного не видела, а служанки Онар, находившиеся в комнате напротив покоев царевны, не спали, но не слышали ни звука.
Казалось, что дворец на то время окутал морок, Арон боялся, что так оно и было…
В подземелье, из которого, зная тайные ходы, можно было выйти из дворца к лесу, Арон бросился, не помня себя. Он сердцем чувствовал, что Онар совсем недавно прошла здесь! И подозрения его подтвердились, когда спустившись под дворец, Арон обнаружил врата, что обычно запирались на крепкий засов, над которым висел тяжёлый замок, распахнутыми настежь.
Кто-то взял у стражи ключи, но стражники клялись, что никого не видели. Никто из них не признался, что на самом деле они заснули на посту…
Арон стремительно прошёл очередной поворот, за которым слышалось журчание воды. Здесь было мокро и холодно. Шаги воинов поднимали в воздух затхлые брызги, а мерцание огня освещало заплесневелые стены.
Вдруг Арон остановился, развернулся и бросился к повороту, который только что прошёл.
– Стойте! – прокричал кто-то. – Там хода нет, завалило уже давно!
Но Арон сам это понял, когда по пояс провалился в яму и оказался в воде, видя вперед собой только груду камней и сгнившие деревянные балки, едва поддерживающие потолок.
Факел Арон уронил в воду, но темноту разогнал огонь, вспыхнувший у него за спиной, это подоспели его воины, и Арон сумел разглядеть впереди ещё кое-что… У обваленной стены, стоя по шею в воде, находилась Онар. Её ночная, кружевная широкая рубашка колыхалась под водой, то плотно облепляя тоненькое тело царевны, то расправляясь колоколом вокруг него. Волосы Онар золотыми лучами расходились по чёрной воде, а посиневшие от холода руки были расставлены в стороны. Арон даже не успел позвать свою невесту, как та повернулась к нему лицом и скрылась под водой.
Арон ринулся к ней, нырнул, стал метаться из стороны в сторону. Ударился об камень, не увидев его в темноте, вынырнул, затем вновь погрузился в затхлую, холодную воду.
Он не нашёл её, упустил свою Онар. Она исчезла.
– Откуда здесь вода?! – отплёвываясь, прокричал он. Остальные тоже пытались отыскать царевну, но безрезультатно.
– От реки, видимо, – ответил ему мужчина с чёрной густой бородой. Этот воин высоко над собой держал факел, пытаясь осветить больше водного пространства в надежде увидеть царевну. – Если Онар каким-то образом затянуло туда, откуда проникает вода, то её уже не спасти.
– Твоего мнения никто не спрашивал! – со злобой выкрикнул Арон и вновь исчез в холодной воде.
***
Облака скрыли луну, и теперь река казалась чёрной неровной дорогой, ведущей в само царство равнодушной ночи.
Листва деревьев затихла, ветер бросил свою игру и теперь, опустившись в дикие горькие травы, отдался во власть ночи, приняв от неё сны.
Вэриат сидел у реки. Он держал перед собой руки и смотрел в воду. Вот властитель тьмы поднялся на ноги, сделал несколько шагов назад, развёл руки в стороны и под толщей воды показался кокон из воздуха, внутри которого находилась окутанная кружевом и шёлком ночной рубашки девушка.
Оказавшись на поверхности, Онар распахнула глаза, громко, резко втянула в себя воздух и опять ушла бы под воду, но Вэриат схватил её за рубашку, чуть было не порвав ткань на груди, и вытянул на берег.
