Возможно, Смерть отправила Ра в опасное путешествие именно поэтому. Не потому что это судьба Ра, а потому, что Смерть случайно зашла к ней в дом и поняла, что появился шанс отправить кого-то в Нижний мир. И она воспользовалась шансом, и Ра согласилась попытаться, ведь она понимала, что если бы не этот случай, то была бы мертва.
Мысли бушевали в её голове, сменяли друг друга, вились неукротимым роем, и Ра в отчаянье опустилась на колени. Она понимала, что всё, на счёт чего рассуждала, возможно, только "её" правда. Это не ложь и не ошибочное мнение, но и не истина. Надо уметь отличать свою правду от истины. Хотя, как знать, быть может, Ра как раз и видела истину, просто сомневалась, она ли это.
— Если всё действительно так… Если решить, что все мои доводы верны, то значит… Не во мне дело, не моя это судьба, предрешено для людей лишь одно — их ждёт смерть, за которой, наверняка, лежит ещё множество дорог. Вот и я, встретившись со Смертью, куда-то иду, только я всё ещё жива, да и иду по поручению Смерти… Так что же получается… Она, бедная, решила поверить в смертную, поручая ей задание, которое та вряд ли способна выполнить. Как же это… Смерть… Надеется на меня?
Ра вдруг увидела всё случившиеся с ней другими глазами, посмотрела на всё со стороны и ей захотелось… помочь Смерти.
Она поднялась, заплела распустившиеся волосы в длинную косу и продолжила путь.
Странная штука — жизнь, стоит запутаться в вихре рассуждений и увидишь, как внешне всё просто, и ещё больше понимаешь, что каждый видит мир по-своему. И кто докажет, что их видимость мира ошибочна, не является истиной?
Ра улыбнулась, она противоречит сама себе, но сейчас могла бы с уверенностью сказать, что весь мир состоит из противоречий.
— Интересно, знала бы Смерть, что порой творится у меня в голове, с какой ненормальной связывается, она дала бы тогда мне это задание? Или она знала и посчитала, что только ненормальный человек может его выполнить? Хм, я ведь вижу этот мир не так, как все. Более того, я верю, что вижу его настоящим, и при этом признаю, что, возможно, ошибаюсь.
Она шла, но на этот раз к рассвету. Дойдёт до дубовой рощи, отыщет дорогу к лунному озеру, а там посмотрит, что будет дальше.
***
Где-то вдали ревел ветер. Вокруг темнота, и не видно ничего, кроме женского тонкого силуэта. Вот блеснула молния, и Вэриат успел разглядеть белое лицо Карнэ, её тёмно-синий презрительный взгляд и чёрные кудри длинных волос, змеями извивающиеся под несуществующим ветром.
Вспышки молний уже не прекращались, они со стальным звоном разрезали низко нависшее над пропастью небо.
Вэриат стоял на плите чёрного мрамора, от которого исходил пронизывающий холод, а из пропасти поднималось чёрное пламя, лизавшее края плиты, но при этом не освещая её.
Карнэ подошла ближе, и от каждого её шага по камню расползались глубокие трещины.
«Мой сын, приветствую тебя».
— Карнэ, — он с почтением склонил голову.
«Ты вновь в моих владениях, очень кстати, ведь я хочу предупредить: моя сестра желает помешать мне выбраться на свободу. Ты сможешь открыть для меня врата в людской мир, только когда напитаешься болью тысячей людей, упьёшься их смертями и на пепелище городов проложишь мне путь к свободе. После войны ты станешь сильнее, Вэриат, и у тебя получится призвать меня из моих кошмаров. Мы будем властвовать вместе, и никто из людского рода не станет нам помехой. Они больше не будут уничтожать твоих воинов и слуг, перестанут порицать моё имя! Те, кто выживут, поклянутся нам в верности. Но Смерть не желает этого. Вэриат, прошу, поспеши! Но будь бдителен, Смерть наверняка уже что-то предприняла, чтобы помешать тебе».
— Вы беспокоитесь напрасно, — шагнув к матери, невозмутимо ответил он. — Карнэ, я уже знаю, что сделаю, и мне не станет помехой никто и ничто. А вот чья-нибудь помощь мне бы пригодилась.
Молнии громыхали, будто два исполина сражались в бездонном небе на гигантских огненных мечах. Холод от чёрной мраморной плиты смешивался с жаром пламени и, кружась, взмывал к небу, создавая собой мучительно ледяной ветер, взъерошивший волосы Вэриата и опаливший до крови его лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Властитель тьмы был мрачен от боли, но держался прямо и гордо. Карнэ протянула к нему руку, коснулась обожжённой щеки и улыбнулась. Она не нуждалась в объяснениях, Вэриату было ни к чему рассказывать ей о своём плане, он упомянул о помощи, и она поможет.
«Я дам тебе свою силу, но лишь на одну ночь», — когда Вэриат получит её силу, Карнэ узнает, как он собирается ею распорядиться, так зачем тратить время на вопросы?
— Этого вполне хватит, — одними губами произнёс Вэриат и, открыв глаза, обнаружил себя на берегу чёрного озера.
Он проснулся и долго смотрел в увенчанное луной ночное небо.
Вэриат глубоко вдохнул пахнущий сыростью и прохладой воздух, раскинул в стороны руки, чувствуя, как под ними примялась мягкая, щекочущая его пальцы трава, и стал ждать рассвет.
Глава девятая
— Рассекая водную гладь мечом, я бегу летом по кромке льда! Мне нипочём ни усталость, ни злая судьба, ни мгла! Отрезвление реальностью свело с ума, безумцы порой видят мир более нормальным, чем я.
Роук каталась на подёрнутом льдом берегу озера, поднимая в воздух остриём меча сотни хрустально-чистых брызг. Она смеялась, танцуя, кружась. Наблюдать за ней было интересно и приятно. Точно ребёнок, Роук время от времени выкрикивала что-то, дразня воду или даже свою судьбу.
Чёрное озеро не приемлет шума и такого поведения рядом с ним. Говорят, что оно собралось из слёз, а чёрная галька на дне, это те камни, которые люди принесли из сгоревшего города, где долгое время властвовала неизлечимая болезнь — чёрная лихорадка. Люди от неё покрывались гнойными тёмными язвами и вскоре в муках умирали.
По легенде, маленькая девочка молила ночь о помощи, и Дух Ночи услышал её мольбу. Ночь собрала слёзы жителей древнего города и унесла их сюда, к горе стихий. Одно лишь просила Ночь взамен, чтобы люди город сожгли, а в образовавшееся озеро бросили по чёрному камню.
Город сгорел, страшная лихорадка отступила, те, кто были больны, выздоровели, а у озера образовалось чёрное дно, из-за чего ночью оно выглядело ещё более чёрным и, глядя на отражение в нём звёзд и луны, Духу Ночи казалось, будто он смотрит в небо.
Так много раз приходил Дух Ночи к озёрной глади, что на берегах неизгладимо отпечатались его следы. За спокойствие и красоту любила Ночь озеро, но когда к нему пришли люди, ведомые обычным любопытством, они потревожили водный покой, разбили лагерь, разожгли костры. Это была компания молодых людей, среди которых находилась одна девушка. Захмелев и поругавшись, парни начали драку, а девушка, сестра одного из них, вмешалась, и её случайно столкнули в воду. Она ударилась о камень, кровь ажурными цветами поднялась на поверхность водной глади.
Дух Ночи больше не смотрел на это равнодушным взглядом. Некоторые убеждены, что ночь снисходительна, жестока, добра и одновременно безразлична ко всем в равной степени. Но на этот раз Дух Ночи разозлился: его озеро осквернили смертью, так пусть всё возвращается на круги своя! В прошлом Ночь оградила людей от смерти, теперь же её озеро будет приносить им погибель. Ночь не стала успокаивать Озёрного духа, потревоженного кровью погибшей девушки, тело которой так и не нашли. Напившись кровью, Дух озера желал ещё, ведь вода стала пресной, прикоснувшись со смертью, а кровь оказалась настолько солёной и тёплой, что теперь Озёрный дух жаждал её постоянно. А что касается Ночи, так она больше не приходила на берег озера любоваться отражением звёзд и луны.
— И смерть от черноты озёрной не коснётся меня, ведь я не человек! Я лука тетива, стальная струна, остриё ножа, лезвие меча, я лёд и темнота.
А над ней возвышалась гора стихий, заросшая плющом, папоротником, деревцами с торчащими наружу узловатыми корнями, полынью и цветущим тысячелистником. Куда ни глянь, всюду зелень, тени от листвы или голые камни, яркие пятна солнечного света или зябкая серая тень. Здесь всё шумело, но, когда ветер утихал, то на землю опускалась звенящая, гнетущая тишина. А с другой стороны горы четырёх стихий, на её выступе, прямо над обрывом, стоял замок Вэриата. Но чтобы попасть к замку, нужно либо взобраться на гору, чтобы затем с другой стороны спуститься с неё, либо пройти по подземному проходу, что находился под горой. Но вряд ли обычному человеку был под силу этот путь…
