Загнав на выходе тележку, нагруженную мясом, овощами, фруктами, в специальный приёмник, я прикоснулся большим пальцем к сканеру возле монитора. Программа, распознав отпечаток, моментально вывела на монитор все данные обо мне, и о моих сбережениях. «Караваев Василий. Сорок девять лет. Безлимитный доступ к общественному питанию острова. Количество отработанных для блага общества часов оценивается в 15 единиц. Ваша корзина стоит 10 единиц. Приятного вам аппетита и хорошего вечера. Мы желаем вам скорейшего выздоровления».
— И тебе приятного вечера, — усмехнувшись, сказал я вслух монитору и откатил тележку в сторону.
Пока я перекладывал покупки из корзины, Бог с аппетитом доедал яблоко, начатое им ещё в супермаркете. Выглядел он весьма довольным и мечтательно улыбался каким-то своим мыслям.
— Слушай Бог, а куда ты тратишь все свои деньги, которые тебе выделяет общество? У тебя, как и у всех, полный пансион. В общественной столовой неплохо кормят. А на пятьдесят единиц, что кладутся ежемесячно на твой счёт, ты можешь покупать себе кучу разных вкусняшек.
— У меня есть слабость одна — шоколадные конфетки, — сокрушённо разведя руки, объяснил Бог. — Я спускаю за полмесяца все деньги на них, а потом жду ещё две недели очередного поступления на счёт. Ты вот, ещё молод, можешь работать, и у тебя будет столько денег, сколько понадобится. А я старенький, мне уже не позволяют работать.
— Ладно, старенький, — ухмыляюсь я добродушно, — держи еще яблоко. Во мне снова уже прочно закрепился КР, и я чувствую, что должен делиться со всеми всем, что у меня есть. Бери всё, что хочешь, — мне не жалко. Пойдём, по-быстрому выгрузим дома еду, а то хотелось бы успеть посмотреть на закат солнца — вечереет уже.
Глава 11
Наверное, я тоже сейчас похож на Бога… Седые волосы, белая борода. Вспоминаю славного простодушного старичка с Ко Пангана и улыбаюсь невольно. Как он? Жив ли? Может, он и, правда, был Богом? А если да, то где, интересно, Бог сейчас? Почему не здесь, к примеру? Вновь улыбаюсь. Глядя на свое отражение в зеркале, пытаюсь обеими ладонями растянуть кожу на лице. Морщины уже не расправляются, сколько не тяни их к затылку. Вот, она какая — старость. Кто бы мог предположить, что она закончится в тюрьме.
Сегодня очередное заседание суда. Надев чистые оранжевые брюки и белую рубашку, сажусь в кресло напротив монитора. Эх, позволили бы мне воспользоваться Интернетом хотя бы минут тридцать. Как и все нормальные люди, изрядную часть жизни я провёл в киберпространстве. Но сейчас, когда мне запретили свободно пользоваться Всемирной паутиной, я чувствую себя словно растаман без травки. Раздражает практически всё. В этом информационном вакууме чувствуешь себя ослепшим и оглохшим. Чёрт! Надо взять себя в руки. Я должен быть спокойным и уверенным в себе. Они хотят, чтобы я нервничал и, поддавшись эмоциям, путался в собственных показаниях. Хрен вам, не дождётесь! Надо помедитировать. Закрыв глаза, произношу про себя: «Я — это моя нервная система. Ей требуются привычные биты информации, нужна пища для ума. Эмоция — это низшая форма сознания. Эмоциональные действия — самая ограниченная, примитивная и опасная форма поведения. Психические реакции, как известно, запускают биохимические процессы в организме или являются их следствием. Единственное состояние, в котором мы способны действительно адекватно понимать, — это состояние, в котором отсутствуют эмоциональные составляющие. Такое состояние ещё называется блаженством или экстазом. Именно оно мне сейчас и нужно. Эмоциональный человек — это наркоман, постоянно накачивающий себя адреналином и прочими тёмными ферментами. Плавный вдох. Выдох. Сейчас во вселенной есть только лёгкое движение воздуха над моей верхней губой. Мои эмоции выключены. Работают только внутренние ощущения. Я осознаю своё тело и клеточную реинкарнационную цепь. Я наслаждаюсь внутренним электрическим мерцанием. Я постепенно вхожу в транс. Успокаиваюсь.»
— Караваев Василий, вы приглашаетесь в суд.
Голос помощника судьи прерывает мою медитацию.
— Я готов к слушанию моего дела, — отзываюсь в ответ.
Открыв глаза, чувствую себя цельно и собранно. На экране появляется лицо общественного обвинителя.
— Караваев Василий, скажите, правда ли, что вы второй раз умышленно выходите из КР?
— Да, уважаемый обвинитель. Более тридцати лет назад совершенно случайно, во время лечения обычной простуды я отключился первый раз ненадолго от КР в результате неизвестного ранее врачам побочного эффекта сочетания двух лекарственных препаратов. А именно: сочетание настойки эфедры с медицинской марихуаной оказало на моё сознание влияние, от которого я не мог отказаться в течение целого года. Возможно, подобное воздействие было результатом индивидуальных особенностей моего организма, однако тогда врачи признали, что я нахожусь в состоянии временного душевного помешательства. Они направили меня на принудительную реабилитацию, где я успешно выздоровел.
— Караваев Василий, случались ли с вами отклонения, подобные этому, связанные с какими-либо заболеваниями?
— Нет, уважаемый обвинитель, я абсолютно здоров психически.
— Значит, ваше повторное отключение от КР было осознанным и обдуманным поступком?
— Да, уважаемый обвинитель, я осознанно пошёл на это преступление.
— Было ли вам известно, что подобные действия считаются особо опасным преступлением против человечества?
— Да, уважаемый обвинитель.
— И два последних вопроса, которые я хотел бы вам сегодня задать. Вы находитесь в здравом уме и умышленно отказываетесь снова пройти химический курс реабилитации с целью воссоединения с КР? Известно ли вам, что за это вас могут лишить свободы пожизненно?
— Да, уважаемый обвинитель. Я осознаю тяжесть своего преступления и не желаю раскаиваться, — ответил я и, выдержав короткую паузу, продолжил. — Более того, если вы против моего желания, нейрохимическим способом подключите меня к КР, я отключусь от него мгновенно. В моём мозге запущен новейший химический медиатор, позволяющий противостоять принудительному слиянию с коллективным разумом.
Экран монитора, после непродолжительной заставки с эмблемой КР и Мирового суда, разделился на две части, позволяя видеть одновременно лицо судьи и лицо общественного обвинителя.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов. Перед нами редкий вид преступления — преступление, направленное против всего человечества. Караваев Василий, прекрасно осознавая всю тяжесть совершенного им преступления, не хочет раскаяться и, видимо, желает получить самое строгое наказание.
Экран монитора передо мной снова стал целым. С него на меня пристально смотрела судья.
— Позвольте мне, подсудимый Караваев, спросить вас: что служит причиной ваших намерений противостоять человеческой расе? Ведь, если вы не желаете быть подключённым к КР, значит, вы не желаете себя чувствовать человеком? Одним из нас?!
Сняв очки и поправив за ушами свои красивые светлые волосы, голубоглазая метиска скрестила свои руки на груди. Всем своим видом она показывала, что отказывается понимать мою позицию.
— Я читала письменные объяснения причин ваших ужасных проступков, — продолжила судья. — И у меня не укладывается в голове то, к чему вы призываете всех людей нашей планеты. Вы утверждаете, что, отказавшись от КР и приняв новейший психотропный препарат ЛСД-52, человечество перейдёт на другой, новый уровень существования, где физическое тело уже будет не нужно? Спецслужбы, ответственные за здоровье человеческой расы, провели ряд экспериментов с вашим, как вы называете «квантовым ускорителем последней эволюционной стадии». Экспериментальным путём было установлено, что после третьего приёма ЛСД-52, наступают необратимые последствия, приводящие к фатальному исходу. Повреждённый мозг человека, принимающего ЛСД-52, принимает решение продолжать его использовать, зная, что после десятого приёма определённо будет летальный исход. Нами было установлено, что этот препарат превращает человека в безумца. Безумца, желающего умереть от сверхмощного экстаза, усиливающегося с каждым новым приёмом. С десятым приёмом этого препарата мозг человека справиться не способен и останавливается от паралича. Это смертельный яд!
— Всё верно, ваша честь. Но что такое смерть? Чтобы объяснить вам причины, по которым человек осознанно убивает себя, мне потребуется слишком много времени. Но я попробую вкратце это сделать. Так что же такое жизнь и смерть и чем же всё заканчивается?
