От подобных речей застыла в дверях соляной статуей. Нет, я, конечно, на себе ощутила, какой у Самойленко младшего мерзкий характер, но чтобы прилюдно унижать секретаря за то, что кофе как-то не так сварила… Кстати, Елизавета не варила кофе, за нее это делала кофемашина. Между прочим, очень приличный кофе получался. Вряд ли что-то за полгода изменилось.
— ТЫ?! Какого *** тут забыла? — Игорь заметил меня и тотчас позабыл про секретаря.
— Я? — выдавила из себя. Не привыкла, чтобы со мной обращались подобным образом и растерялась. Нет, я помнила, что Игорь меня не слишком жалует, считает захватчицей, но чтобы так явно оскорблять воспитанницу отца при управляющем персонале фирмы… Это переходило все грани разумного.
А дальше произошло то, чего я никак не ожидала. Сын Виктора Степановича схватил меня за руку и потащил за собой кабинет. Когда я пришла более-менее в себя, упираться уже было поздно, дверь захлопнулась, оставляя нас наедине.
— Значит, слушай сюда, сучка, — мужчина прижал меня к двери. Вернее вынудил прижаться. Нет, он ко мне не прикасался и не пытался приставать, но поймал в капкан, расставив руки по обе стороны от моего тела и нависнув сверху. — Мой отец многое тебе позволял, я не могу ничего с этим поделать. Понимаю, что ты привыкла кататься, как сыр в масле, но твоя лафа отныне закончилась. Старик свое отжил, теперь Я — хозяин всего, а ты соберешь манатки и уберешься из МОЕГО дома. Поняла меня?
Я промолчала, ошарашенная его заявлением. Его отец находился в тяжелом состоянии, но в стабильном. Как-то хоронить Виктора Степановича преждевременно. Да, я понимала, что легко не будет. Уже успела прочитать, каким трудом удается вернуть человека, перенесшего инсульт, к привычной жизни. Конечно, опекун мог позволить себе медсестер и профессиональных сиделок, но и в другом случае я бы оказалась рядом и ухаживала. О смерти Виктора Степановича даже не задумывалась.
— Не слышу! — Игорь придвинулся еще ближе. Его дыханием обдало кожу лица. Меня передернуло.
— Виктор Степанович пока не умер…
— Это ты верно заметила, «Пока», — едко бросил он. — Чтобы к завтрашнему утру духу твоего не было, иначе пожелаешь. А теперь пошла вон! — он открыл дверь и вытолкал меня в приемную. В приемную, где стояла полнейшая тишина.
Такой униженной и оплеванной я себя давно не чувствовала. Опустив голову, быстрыми шагами направилась на выход.
Все думала о том, что мне сказал Игорь.
Ему меня не запугать!
Уходить из дома Виктора Степановича я не собиралась. Тем более идти мне было некуда.
Именно так размышляла, когда автомобиль мчал меня в коттеджный поселок. В самом деле, не к матери же мне возвращаться.
Остаток дня я провела дома. Зря я тогда не прислушалась к словам Игоря. Ой, как зря!
В начале седьмого мне пришла смс от Сафронова: «Собирайся, зайка. Скоро буду». За ним следом прилетела еще одна «Удали мой номер из черного списка».
Мне захотелось выругаться. У меня прежде не было опыта добавления номеров в черный список. Видимо, что-то напутала. Удалось блокировать только звонки от приставучего типа, но не сообщения. Порывшись в настройках телефона, исправила былую оплошность и расслабилась.
«Пусть названивает. Пусть пишет. Мне нет никакого дела до этого мужчины», — примерно так уговаривала себя, когда спускалась вниз, чтобы поужинать. Я еще не придумала, как окончательно избавиться от приставаний Сафронова. Но он мне показался достаточно гордым, чтобы такое явное пренебрежение с моей стороны заставило его обидеться и забыть обо мне. В этот момент искренне верила, что он не опустится до поведения неандертальцев. Это те, которые по голове дубинкой и за волосы в пещеру тащить.
Но, кажется, я недооценила упрямства молодого мужчины.
Мы мирно сидели с Валентиной на кухне и ужинали. В обществе опекуна я такого себе никогда не позволяла. Хотя он относился с величайшей теплотой к обслуживающему персоналу, но все-таки старался дистанцироваться. А вот я наоборот, предпочитала не есть одна в моменты, когда Виктор Степанович пропадал на деловых встречах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На ужин Валентина приготовила сырники. Я предпочитала уплетать их с малиновым вареньем, а она со сметаной.
Раздался звонок. С нами связались охранники с КПП.
— Нет, я никого не жду, — улыбнулась, сама не понимая почему. Настроение резко улучшилось. Мне отчего-то было приятно, что в данный момент Сафронов чувствовал себя дураком. Полным дураком.
— Айя, все нормально? — уточнила домработница.
— Да. Расскажите мне лучше о матери. Она, действительно, приезжала? — уточнила. Валентина обмолвилась об этом случайно. Виктор Степанович мне ничего не говорил.
— Это между нами, девочка.
— Конечно, — кивнула в знак согласия.
— Людмила Марковна приезжала в обществе… как его, — женщина всплеснула руками, — Валера или Владимир…
— Вадим Юрьевич? — предположила. Произнесла это ненавистное имя и вздрогнула. Прошло столько лет, а меня от одного упоминания имени этого мужчины перекашивало.
— Кажется так, — она кивнула своим мыслям. — В общем, заявились они и чего-то требовали. Людмила Марковна кричала так, что стекла звенели.
— А что они хотели?
— Я не разобрала, — повинилась домработница. То, что Валентина при любом удобном случае подслушивала, для меня новостью не стало. Сама ловила ее неоднократно. Поэтому была очень удивлена, что женщина не знала о проблемах со здоровьем у Виктора Степановича.
— А приезжали когда?
— Да, недели за две до твоего возвращения, — пояснила она. — Этот Вадим… — запнулась, — Юрьевич, скажу тебе, мерзкий тип, — можно подумать, я сама этого не знала, — так оглядывался по сторонам, словно, приценивался.
— Понятно, — могла даже предположить причину визита. Виктор Степанович мог потребовать у матери мою долю наследства от отца. А, может, приезжала выяснять по поводу доходов. Правда, странно, что не в офис. Но опекун вполне мог распорядиться, чтобы мамочку туда просто не пускали. Отношения у родительницы с партнером отца всегда складывались не лучшим образом, насколько я могла судить.
Продолжить разговор не позволил звонок на мой мобильный телефон с незнакомого номера.
— Да.
— Зайка, — протянул Сафронов. Не сказать, что он был недоволен или раздражен, голос скорее был предвкушающим. Поежилась, — а тебе кто-нибудь говорил, что зайкам опасно заигрывать с серым волком, особенно, когда этот волк чертовски зол, а?
— Денис, оставь меня в покое, — не выдержала. Поднялась и покинула кухню. Валентина итак знала уже непозволительно много о моей так называемой личной жизни.
— Я даю тебе четверть часа, чтобы ты появилась, — заявил строго. Хмыкнула. Тоже мне строгий учитель нашелся. Странное у меня было состояние. Я его вроде как боялась, но в тоже время эти прятки, словно, в кровь адреналина подбросили, и заставляли провоцировать.
— До свидания, Денис Семенович! — вежливо попрощалась, занося и этот мобильный телефон в черный список. Естественно, ни на какую встречу идти не собиралась.
«Вот же приставучий тип!», — произнесла про себя и улыбнулась. Странная реакция на нежелательные ухаживания, если призадуматься, но я-то не думала.
В этот вечер Сафронов больше не дал о себе знать. Я одержала маленькую победу. Только вот проскользнувшая мысль о том, что мужчина очень легко сдался, несколько расстроила, когда я ложилась спать.
Весь следующий день я провела в особняке. Созванивалась с врачом, но никаких изменений в состоянии Виктора Степановича не было. Пахмутов позвонил сам и пригласил на обед. Я отказалась, у мужчины тоже никаких новостей не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А Сафронов… Сафронов меня пока откровенно разочаровал. Все утро, весь день он не давал о себе знать. Словно, просто забыл о моем существовании. Мне слабо верилось в такую победу. Я отлично помнила, как вчера во время обеда с Михаилом появился его посланник.
Не осознавала, что такое со мной творилось. Я вроде бы желала, чтобы Сафронов оставил меня в покое и забыл. С другой стороны, теперь мне хотелось, чтобы он был более настойчив и пытался меня завоевать. Например, подарил цветы. Вот Пахмутов прислал небольшую корзинку нежно розовых роз с запиской, что, мол, очарован, не хочу ли я вместо обеда вместе поужинать? Мне было приятно, но приглашение проигнорировала. Михаил, как мужчина, меня не интересовал. Да, симпатичный. Да, успешный. Но я не считала себя способной на романтические отношения хоть с кем-то в ближайшее время.
