«Гм, – говорила она в таких случаях, – сейчас посмотрим».
Она скользила ладонями по его мощным мускулистым рукам, по скульптурной груди, впалому сильному животу, все ближе и ближе к…
Хочешь крекеров? – спросил он в этот момент, вернув Лию к реальности.
Эта проклятая реальность окатила ее, как ледяной душ, и Лия содрогнулась от боли и ярости.
– Что случилось? – быстро спросил он. В его голосе прозвучала искренняя забота, и Лия, едва не потеряв бдительность, чуть было не вообразила, что рядом с ней прежний Марко, а она прежняя Эй Джи.
– У тебя что-нибудь болит? – спросил он, пристально глядя на нее.
Что-нибудь болит.
Его слова были до того нелепы, что она расхохоталась бы, если бы не ком, внезапно застрявший у нее в горле.
«Да, у меня кое-что болит, – хотелось сказать ей. – У меня болит все, потому что ты оказался не тем, за кого я тебя принимала, и хотя я знаю об этом уже больше года, мне стоит немалых усилий забыть о своей боли.
Теперь мы снова вместе, и это настоящая пытка, потому что я ни на одно мгновение не могу забыть, что ты больше не Марко, а опасный незнакомец, который хочет меня уничтожить».
– У меня все в порядке, – зло ответила она. Марко собрался что-то сказать, но передумал. Помолчав несколько секунд, он, неотрывно глядя на дорогу, наконец произнес:
– Ясно. Так ты хочешь крекеров?
– Да.
Лия подумала, что если она попытается сейчас что-нибудь положить в рот и проглотить, то ее немедленно вырвет или она подавится. Но это единственная возможность заставить его выпустить из руки пистолет, и тогда она сможет схватить оружие.
– Крекеры в бардачке, – сказал он. – Достань сама.
– Но тогда мне придется снять руки с щитка, – произнесла она, не скрывая сарказма. – А ты не велел мне двигать руками.
– Правда? – с деланным удивлением спросил Марко. – Ладно, по такому случаю я разрешаю тебе нарушить приказ. Можешь двинуть одной рукой – левой. Открой бардачок и достань крекеры.
– Ублюдок, – пробормотала она, не двинувшись с места.
– Я думал, ты голодная.
– Катись в ад, Марко.
– Я там был, – мрачно ответил он, – и не имею ни малейшего желания снова там оказаться.
Она изумленно посмотрела на него, но Марко по-прежнему не отрываясь следил за дорогой. По его виду можно было сказать, что мысли его далеко.
Ад.
Лия знала об аде все.
Адом был дом дяди Брюса в Корал-Гэблз – то был пятикомнатный особняк на ухоженной и огороженной лужайке площадью в половину акра. У дяди были деньги, но они ничего не значили для Лии. Ее родной отец был состоятельным человеком, и его дочь никогда ни в чем не нуждалась. Не нуждалась ни в чем, кроме любви.
Первые десять лет жизни она была окружена теплом и заботой любящих ее до самозабвения родителей. Но в доме дяди она просто умирала от недостатка любви. Даже экономка дяди Брюса, Мира, держала себя отчужденно и грубо.
Благодарение Богу, Лия унаследовала от матери живой, общительный характер, и ее отношения в школе складывались не так уж плохо – она легко заводила подруг и друзей.
С этим проблем не было.
Проблемы были с весьма необузданным характером. Теперь, оглядываясь назад, она понимала, что главное, чего ей не хватало всю жизнь, – это внимания, любого внимания.
Прогулы уроков, курение и выпивки, хождение по улицам в неурочное время, когда подросткам запрещено показываться на улицах без сопровождения взрослых, – Лия прошла через все эти классические подростковые штучки и была наказана. Дядя Брюс отобрал у нее телевизор и запретил выходить из дома. Наказание длилось несколько недель.
Однако дяде Брюсу даже в голову не пришло спросить, что гложет девочку и не дает ей покоя, не нужна ли ей помощь. Это его не интересовало.
Прошло время, и Лию перестало волновать, любят ли се.
Она была слишком занята жизнью, точнее, ее прожиганием. Несмотря на свои выходки, по окончании школы она получила достаточно высокий балл, чтобы поступить в дорогой частный колледж в Вермонте. Там на деньги, полученные ею в наследство, она получила степень по бизнесу. Она вступила в женский клуб, весело проводила время с богатыми мальчиками и целый семестр провела за границей – в Мадриде.
Так она промотала наследство отца до последнего пенни. Все, что у нее осталось, – это приданое матери и ее кольца, которые стоили баснословных денег. Она не стала их продавать и носила на золотой цепочке.
После колледжа, соскучившись по яркому солнцу и стремясь только к удовольствиям, она вернулась в Южную Флориду. Дядя Брюс, боясь, что дикарка снова окажется с ним под одной крышей, нашел ей квартиру в жилищном товариществе и устроил на работу в офис адвоката. Контора находилась в центре Майами.
Однако скоро выяснилось, что, проводя ночи в увеселениях – выпивках и танцах в ночных клубах, – очень трудно вставать каждый день в несусветную рань и ровно в восемь идти на работу. Лию выгнали из конторы, потом последовали и другие увольнения.
– Я просто не создана для сидения в конторе, – пожаловалась она как-то раз своей подруге и соседке Джулиане.
Джулиана отличалась ослепительной красотой и потрясающим телом, что, впрочем, не редкость во Флориде. Она носила немыслимые наряды и ездила на серебристом «БМВ». Ее знали по имени в самых роскошных бутиках, ночных клубах и ресторанах, где постоянными клиентами были разного рода знаменитости. Явных источников дохода у Джулианы не было, и Лия решила, что у нее очень богатый любовник.
В этом предположении Лия не ошиблась.
– Я помогу тебе с работой, – пообещала новая подруга, когда Лия пожаловалась, что ее уволили из очередного офиса. – Моему другу нужна горничная. Девушка, которая работала до этого, уволилась и уехала на Ямайку – хочет выйти замуж. Так что он ищет ей замену. Но он очень привередлив и очень осторожно выбирает прислугу.
– Горничная? – не веря своим ушам, как эхо, повторила вслед за подругой Лия. Ей захотелось резко напомнить Джулиане, что она нуждается в работе, а не в месте домработницы.
Она так и сделала.
– Так тебе нужна работа?
– Не настолько.
– Но он хорошо платит.
– Сколько?
От названной Джулианой цифры у Лии захватило дыхание. Нельзя было упустить шанс заработать такие деньги.
Правда, Джулиана забыла сказать подруге о двух вещах.
Во-первых, она не сказала, каким бизнесом занимается ее друг.
Во-вторых, что Лии предстоит работать в раю. Лия никогда в жизни не видела ничего роскошнее виллы Виктора Кэвала.
Сам дом оказался обширным лабиринтом просторных, с высокими потолками, светлых комнат с огромными – от пола до потолка – окнами, из которых открывался живописный вид на залив Бискейн. Дом был обставлен стильной флоридской мебелью в пастельных тонах и украшен принадлежавшей Виктору коллекцией современной испанской живописи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
