в сторону входа, спотыкаясь об лестницы.
Я решил, притаившись, засесть в машине. Я напоминал себе мальчишку, который по уши влюблён в девчонку и который следит за ней из окопа, чтобы та не спалила.
Прошло пять минут, десять. Полчаса. Час.
Не выдержал. Захлопнул дверь автомобиля и подошёл к стойке информации.
— Добрый день. А вы не подскажете, к вам не поступала женщина с фамилией Нелидова?
— Здравствуйте. Мы не распространяем информацию о наших пациентах.
— А если я скажу, что из полиции? — я достал ксиву и показал девушке-манеджеру. На бейджике написано «Алёна».
— Тогда нужен ваш ордер.
— Ясно, понял, — ничего я не выбью из этой злюки.
Как только развернулся, увидел перед собой заплаканную Женю. Она с таким страхом и недоверием посмотрела на меня, будто увидела прилетевшего пришельца, который готовился её съесть.
Глава 13. Евгения
Как только мне сообщили о том, что маму положили в больнице, я тут же направилась к ней. В палату меня впустили не сразу, сначала я выслушивала полчаса речь врача, который объяснял мне какими-то сложными словечками диагнозы. Когда понял, что я ничего не понимаю, произнёс:
— Не переживайте, с вашей матерью всё будет в порядке. Сейчас ей нужен покой и отдых. А мне нужно идти. Ждут пациенты.
— Хорошо, спасибо, доктор. А я могу к ней зайти?
— Да, только ненадолго, — ответил врач и покинул поле моего зрения.
Я вошла в палату. Мама лежала и усталыми глазами смотрела на меня. Рядом с ней стояла капельница.
Я подбежала к маме и обняла её. Из моих глаз полились слёзы. Я знаю, что не должна расстраивать маму, поэтому быстрыми движениями вытерла глаза и через пару минут наигранно улыбалась.
— Всё хорошо, доченька, не переживай так за меня. У тебя как дела? Тебя отпустили, Женя?
— Да, мама, — произнесла я.
Рассказала ей всё в деталях, упуская момент, где ко мне приставал один из полицейских. Про следователя Царёва тоже решила не упоминать.
— Ах, Евгения. Я тебе говорила, доча, держаться от него подальше. А ты меня не слушала.
— Да, мама, я помню. Больше я к нему ни на шаг.
— Как я люблю тебя, Женька.
— И я люблю тебя, мама.
Мы ещё долго болтали, пока мама не заснула после моих выдуманных историй.
Я накрыла её белой простынёй и спустилась на первый этаж. Ночевать в палате не положено. В общежитие меня скорее всего не пустят. Решила всё же сходить туда, вдруг та ворчливая бабка успокоилась.
Пока я снимала бахилы, услышала знакомый голос.
— … да, Нелидова.
Посмотрела на говорящего мужчину. Не может быть… Это Максим Романович. Но что ему понадобилась от меня и моей мамы.
Я благодарна ему за то, что он помог мне. Но и одновременно я была зла на него. Это он запретил моей маме повидаться со мной и сказал ей всякие ужасы про меня. После этого маму сразу же забрала скорая.
Я подошла к нему и злым голосом спросила:
— Что вам нужно от нас с мамой?
Я увидела в его глазах панику, которую он старался притупить, выравниваясь в плечах.
— Хотел уточнить, что произошло.
— С нами всё в порядке. Я признательна вам за вашу помощь, но, пожалуйста, оставьте нас в покое. Маме и так плохо. А теперь, извините, мне пора идти.
С этими словами я развернулась и пошла к выходу.
***Я подошла к зданию общежития. Страх накатил на всё тело. Внутри всё сжималось, что не хватало воздуха в лёгких, но нужно было собраться и пойти вперёд.
Я глубоко вздохнула и уверенными шагами пошла ко входу. Открыла дверь и прошла к стойке, где сидела бабушка Антонина Степановна. На её глазах сидели большие очки с толстой линзой. Как только она увидела меня, усмехнулась.
— Чего тебе, тюремщица?
Да что она себе позволяет. Совсем кукуха съехала. Пересиделась походу. Хорошо, Женя, успокойся. Скандалы тебе не к чему. Ещё пару недель и тебя больше не будет в этом городе.
— Добрый вечер, где моя новая комната?
— Ишь что захотела. Проваливай давай, пока я полицию не вызвала.
— Я учусь в колледже, а значит, имею полное право на место проживания.
— Нет больше твоей комнаты. Не фиг было палить её. Быстрее уходи, иначе звоню ментам.
Она уже взяла телефон и начала набирать какие-то цифры.
— Всё, ухожу, — ответила я, подняв руки вверх выше локтей, будто сдаюсь, чтобы успокоилась и убрала трубку с уха.
Вышла на свежий воздух, чтобы отдышаться. Время уже было позднее. Стало темнеть.
Позвонила в несколько отелей. Тишина. Мест нет. Сказали, чтобы перезвонила рано утром, возможно, свободные номера найдутся.
Оставалось одно место проживания — больница. Буду надеется, что меня не выгонят.
***- Девушка, я же сказала в больнице ночевать нельзя. Мне в полицию позвонить?
— Нет, не надо. Я уже ухожу.
Мне сейчас для счастья только полиции не хватало.
В этом городе подруг было немного. Вспомнила про одногруппницу Илону. Она живёт с парнем. Она хвасталась трёхкомнатной квартирой своего кавалера. Может, они найдут для меня лишнюю койку на одну ночь.
— Слушаю, — услышала я в трубке, — кто это?
— Это Нелидова Евгения. Илона, можно у тебя переночевать.
— Ой нет, Жень. С уголовницами не связываюсь. Ищи себе другую ночлежку. Аривидерчи.
Она бросила трубку, а я стояла, как вкопанная. Вот тебе и подруга. Как списать, так она первая ко мне бежит. А как помочь — первая убегает. Подруга блин.
Тогда буду ночевать на улицу. Буду гулять, пока не устану. Надеюсь, выдержки хватит до утра. В семь открывается библиотека. В восемь тридцать начинаются пары. У меня будет два часа, чтобы выспаться.
Прошла несколько кварталов. Шла по ту сторону, где было больше людей, чтобы
