— «Три-два-два» — это же пароль?
Оксана искоса посмотрела на Андрея, но ничего не сказала.
— Надо же, а я грешил на Вессенберга, на Тарасова… Хотя с Тарасовым по-прежнему не все ясно, да и вы, Индро Юльевич, меня изрядно заставили понервничать. Вы хоть понимаете, что Артемьев погиб из-за вас?!
Эстонец индифферентно пожал плечами.
— Так получилось. Я не хотел. Зато я спас бесценные знания.
— Ничего вы пока не спасли, — довольно грубо заметил Решетников, который, кажется, больше остальных тяготился своим нынешним положением военнопленного. — А вот Артемьева угробили. Договорились бы с полковником, не сбеги вы со всей добычей…
— Я спасал бесценные знания, — обиженно и угрюмо повторил Вессенберг. — Я действовал в интересах науки.
— Что ж, хорошо хоть, обошлось без признания, что вы работаете на разведку Эстонии, — невесело усмехнулся Гумилев.
Вессенберг не посчитал нужным ответить.
— А вот с тобой я просчитался, — сказал Санич, пристально глядя на Иванову. Та выдержала взгляд своего начальника. — Чего не хватало, Оксана? Денег?
— Теперь уже все равно, — вмешался Гумилев. — Раньше надо было думать, Олег. Когда проводили проверки, формировали группу… Тебе, Кирилыч, тоже минус. Но сейчас не время и не место устраивать расследования, хотя я догадываюсь, что тот же «Итер» в свое время взбунтовался не по собственной воле… Не так ли, Иванова?
Оксана продолжала молчать. Пришедший в себя Лобачевский злобно оттолкнул ее руку.
— Вам придется подчиниться, — резюмировал Маккормик. —
Вы, по сути, преступники.
— А мы?! — поинтересовался Шибанов, стоявший рядом с агентом.
— С вами сложнее. Если вы и впредь будете оказывать содействие представителям правительства, то мы закроем глаза на то, что вы проникли на секретный объект. Разумеется, вам придется подписать ряд документов…
— А вот это вы зря, парни, — перебил агента ФБР Джей-Ти и без лишних слов стукнул его по затылку прикладом автомата.
Спустя секунду расстановка сил полностью изменилась.
— Сюда, — произнес доктор Штреллер, указывая на совершенно неприметное строение.
Это была даже не будка наподобие той, куда выводил секретный ход из хранилища внеземных артефактов и технологий, а просто сарайчик. Обычный сарайчик из гофрированных металлических листов, в таком обычно хранят какие-нибудь метлы или швабры.
Гумилев даже подумал, не чокнулся ли бедный доктор окончательно после всего увиденного наверху и перенесенного стресса, но Штреллер деловито подошел к домику и откинул кусок толстой резины, прикрывающий что-то наподобие дверного звонка. Он нажал квадратную кнопку, дверь открылась.
В сарае и в самом деле грудой были свалены уборочные инструменты: лопаты, грабли, пластиковые ведра…
— Сюда, — снова сказал доктор, указывая теперь на свободное от хлама пространство. Все послушно вошли внутрь и кое-как разместились, давая побольше места фэбээровцам с носилками. Джей-Ти недовольным тоном произнес:
— Что-то непохоже на секретный поезд, а, профессор?
— Я не профессор, — с достоинством возразил Штреллер, вынул свою магнитную карту и сунул в неприметную щель на одном из столбов, поддерживающих шиферную крышу. Пол тут же поехал вниз.
Металлические гладкие стены уходили вверх, а они все опускались и опускались, пока не остановились с легким толчком. Автоматически открылась дверь, и отряд оказался на сверхсекретной
станции линии Лос-Аламос — Неллис с пересадкой в Юте.
…Четверть часа назад Андрей Гумилев несказанно удивился, когда чернокожий по имени Джей-Ти стукнул по голове агента ФБР Маккормика. Маккормик, до этого печального момента пребывавший в полной уверенности, что контролирует ситуацию, негромко всхлипнул и повалился на бетон. Коллега, агент Ковальски, среагировал правильно — стрелять ни в кого не стал, а резво подхватил Маккормика, чтобы тот не расквасил свою фэбээровскую рожу.
— Ненавижу федералов, — искренне сообщил Джей-Ти. — Я так и знал, что все этим кончится: «Вы проникли на секретный объект», «Вам придется подписать бумаги»… А потом нас посадят в кутузку до скончания веков, чтобы мы не разболтали чего-нибудь журналистам. Или вообще прикончат на хрен, в кино обычно так и поступают.
Решетников тем временем скрутил не оказавшую сопротивления Иванову. Андрей даже не представлял, что с ней делать. Шпионка, из-за нее погиб как минимум один член группы — Дербенев, которого убил и пытался сожрать, как биомассу, сошедший с ума «энергетически автономный тактический робот», он же «Итер». Нет, не так: не сошедший с ума, а целенаправленно перепрограммированный Ивановой.
Тащить предателя с собой, подвергая опасности всю группу, казалось неправильным. С другой стороны, что теперь эта группа? Куча никак не связанных между собой людей, где от каждого можно было ожидать чего угодно. Да и неправильно было бросать ее без суда и следствия, поэтому в результате Иванова была невредима и находилась под пристальным вниманием майора Грищенко, а федеральные агенты даже приносили пользу, неся тяжелораненого Володю Лобачевского. В конце концов, и фэбээровцев можно просто отпустить на все четыре стороны. Не убивать же…
Гумилев успел коротко переговорить с Шибановым, который явно считался лидером своей маленькой группы. Бывший хоккеист заметно успокоился, когда понял, что против «своих» ему действовать не придется. О целях экспедиции Гумилева он расспросил осторожно, явно не желая получать лишнюю информацию, и поинтересовался, поможет ли Гумилев им выбраться за периметр. Андрей честно пообещал сделать все возможное, хотя пока и сам с трудом представлял, как это можно организовать. Самим бы выйти…
Тем не менее на Шибанова и его людей Гумилев мог полностью рассчитывать, несмотря на всю эксцентричность компании. Негр напоминал героя «черных» комедий про гангстеров, а девушка-японка то и дело улыбалась улыбкой маленькой хитрой людоедки, не выпуская из рук оружие. Ее Гумилев, кстати, тоже вспомнил — юная актриса, надежда Голливуда. А вот красавицу жену Ростислава Шибанова Андрей не знал, хоть сам Ростислав и поведал ему, что она была известной фотомоделью. Этот бизнес был от Гумилева чересчур далек.
***
Как и следовало ожидать, станция подземного поезда во многом напоминала станцию метро, только чрезвычайно унылую. Выложенный темной гранитной плиткой перрон, покрытые шершавой бетонной «шубой» покатые стены, туннель, уходящий в темноту, под потолком — ряд ламп, явно работающих сейчас не на полную штатную мощность. Все сделано довольно по-спартански — пара металлических лавочек с дырчатыми сиденьями, прикрученных к полу, на стене — аптечка и противопожарный щит. Ничего общего с любимым Гумилевым московским метрополитеном, скорее, его мини-версия, которую он видел в Новоафонской пещере, в Абхазии.
Гумилев неожиданно вспомнил, что «Подземной железной дорогой» в свое время называлась тайная система организации побегов негроврабов из южных рабовладельческих штатов США на свободный Север. Название произошло из-за применения в конспиративных целях железнодорожных терминов: маршруты побегов называли «линиями», конспиративные явки, где беглецы могли в безопасности остановиться в пути, — «станциями», проводников, переправлявших свой «багаж» в северные штаты, а зачастую и в Канаду, — кондукторами. Расстояние между двумя «станциями» составляло примерно один день пути. А во время войны во Вьетнаме «Подземной железной дорогой» условно называли пути побега в Канаду американцев, уклонявшихся от призыва
в армию.
Тем временем Решетников направился к не замеченной Гумилевым двери в стене, а доктор Штреллер подошел к краю перрона и принялся тревожно всматриваться в темноту туннеля. Его примеру последовал Грищенко, вначале посадив конвоируемую Иванову на лавочку — куда она, в самом деле, отсюда денется, как с той подводной лодки из поговорки.
Агенты ФБР поставили носилки с раненым Лобачевским на плиточный пол и перевели дух. Ростислав Шибанов и компания расположились у стены, о чем-то переговариваясь.
