Владимир Пекальчук
Свинцом и фосфором. Страж империи
Открылась дверь, и в комнате для допросов появилось новое лицо.
Высокий худощавый человек лет сорока пяти, с высоким лбом, глубоко посаженными глазами и тонкими чертами лица. Неброский пиджак, приличный галстук, недорогие часы – типичный наряд агента службы безопасности. В нем все настолько сбалансировано, что он не бросается в глаза ни богатством, ни бедностью. У агентов всех служб безопасности всех стран мира, судя по всему, единый дресс-код: одеваться и выглядеть так, чтобы не запомниться никакой деталью и не привлечь ничем внимания.
Правда, я пока что воочию видел эсбэшников только двух стран, но думаю, они такие везде.
– Здравствуйте, Александер, – сказал худой, садясь напротив меня.
– И вам не хворать, агент как-вас-там.
Худой улыбнулся в ответ:
– Меня зовут Зарецки. Матфей Зарецки. И я не агент. Работаю в службе безопасности Сиберии, но аналитиком.
– Видимо, вы решили, что двадцати двух проверок «рамкой» достаточно? – ухмыльнулся я.
Зарецки развел руками:
– Понимаю вашу иронию. Но и вы поймите. Когда из Зоны приходит некто, кому по ту сторону Зоны, в Аркадии, уже неделю как памятник поставлен – как тут не заподозрить одержимость?
Я кивнул:
– Конечно, понимаю. Сам бы проверил такого гостя несколькими разными «рамками» – вдруг одна отказала. Но двадцать две проверки? Серьезно?
– Увы. Вы у себя на родине уже давно в списке погибших – а теперь оказывается, что в одиночку пересекли Зону. По сути, это еще никому не удавалось.
– Угу, – кивнул я. – А что, действительно памятник поставили?
– Ну еще бы. Правда, тонкий нюанс: памятник похож на вас, но поставлен графу Александеру Арклайту. Не хотите это прокомментировать?
Я вздохнул:
– Вам не надоело крутить эту пластинку? Я – не Арклайт. Я – Терновский.
Зарецки улыбнулся.
– А я – аналитик. Люблю, чтобы все данные были упорядочены, проверены и подтверждены. Это профессиональный пунктик, скажем так. Мы несколько дней ломали головы: спасать принца из Зоны Сопряжения ушел Терновский, восходящая звезда аркадианского телевидения, а памятник в итоге поставили Арклайту – тому самому, который утонул пять лет назад в одиннадцатилетнем возрасте. Терновский куда делся и как воскрес Арклайт? Наконец, почему канцлер Арклайт, который вместе с принцем крушение потерпел, напрочь исчез? Весь экипаж дирижабля – посмертно к наградам представлен, вся гвардия принца – и погибшие, и двое спасенных – перечислены поименно и награждены. Длинный список награжденных и погибших корпуса, который отвлекал внимание Порчи и одержимых во время спасательной операции. Поименно перечислен взвод Терновского. И только про канцлера Арклайта – а он был чуть ли не третьим человеком в Аркадии – ни слова. Просто ни слова. Ни некролога, ни упоминания в лоялистских СМИ – ни-че-го. Канцлером теперь стал маркграф Зэйн – даже указ о назначении Зэйна не обнародован. Словно Зэйн всегда был канцлером. Но вот сегодня утром приходит информация от наших людей в Аркадии: оказывается, газетчикам секретным указом запретили муссировать тему пропавшего канцлера. Ну а час назад курьером через диппочту передали интереснейшую статью.
Он положил передо мною столичную газету «Вечерний обозревать» – по сути, главный рупор Императорского Дома Аркадии.
И на первой же полосе – моя фотография и весьма обширный некролог, полностью занимающий всю передовицу.
Я поднял взгляд на Зарецки.
– Ну и? Я и не сомневался, что меня объявят героем посмертно.
– Ага. Собственно, вот вы и подтвердили, что являетесь графом Арклайтом… ваша светлость.
Я тяжело вздохнул.
– Ладно, Зарецки. Вы можете думать, что хотите, а я просто повторю в последний раз: Александер Арклайт умер более пяти лет назад. В буквальном смысле слова «умер». А я – Терновский.
Зарецки положил руки на стол и наклонился чуть вперед.
– Понимаете, Александер, я не хочу думать. Я хочу знать. Вы не поверите, какую кропотливую роботу мы провели, пока вы сидели в карантине. Мы накопали кучу всего. Например, что в «специальных тактических отрядах» Аркадии уже был человек с фамилией Терновский. Интересная деталь его биографии: он принимал участие в зачистке города Темерин после того, как там открылась локальная нестабильная Зона, и нашел на чердаке дома маленького мальчика, который пережил тот ад… Парни из вашего взвода дали несколько интервью о своем командире и упоминали то, что слышали от вас. Якобы, вы пережили Темерин, были спасены бойцом СТО и впоследствии пошли в СТО. «Только эстэошники – чего-то стоящие ребята. Все остальные вояки – дармоеды». Ваши слова?
– Мои. Вы полагаете, что я взял себе имя своего спасителя?
– А разве нет?
– Нет. Я родом из Темерина, там полно Терновских. А еще там есть городок областного значения – Терноград. Не поверите – там Терновский каждый третий.
– Ладно же. Еще мы узнали, что Дом Арклайт прекратил свое существование. Все его члены – родственники исчезнувшего канцлера – были лишены дворянства, привилегий и имени Арклайт. Имущество Дома и счета в банках были использованы, чтобы выкупить контракты всех парней из вашего взвода, а также появился «фонд Арклайта», который занимается помощью сиротским приютам. Характерно, что управляющие фонда – некие Рюиджи Кибагами и Кай Зеркин, бывшие бойцы и ближайшие друзья исчезнувшего Терновского. И наконец – газета, что лежит перед вами. Там прямым текстом на нормальном болгарском языке написано, что Арклайт – это и есть Терновский. Александер Арклайт инкогнито поступил в СТО под именем Терновского. И знаете, что я предполагаю?
– И что же?
Зарецки улыбнулся:
– В статье ни слова о том, как и почему утонувший Александер, наследник Дома Арклайт, внезапно оказался в СТО. В статье ни слова о том, что он еще в раннем детстве показал потенциально шестой уровень магического дара. И у меня возник вопрос: для чего магу шестого уровня просрать, простите, свой талант в СТО? Вы стали «притупленным», утратив дар к магии в обмен на стойкость к ней. Но в СТО берут только людей с первым и вторым уровнем, то есть с рудиментарным даром. Мага шестого уровня ни за что не пустили бы в смертники. Хотите послушать мою версию?
– Куда ж деваться, – вздохнул я.
– Абрахам Арклайт убивает своего брата, графа Арклайта, подстроив автокатастрофу, а затем топит его одиннадцатилетнего сына, Александера, и становится графом Арклайтом, а впоследствии и канцлером. Александер спасается каким-то образом, скрывается под видом беспризорника, опасаясь убийц своего дяди, выживает во время катастрофы в Темерине и в конечном итоге поступает в СТО, взяв себе имя своего спасителя и скрыв свой шестой уровень. Его расчет – отличиться, стать гвардейцем императора, и тогда однажды он, будучи вооруженным, окажется в одной комнате со своим дядей… Но возможность отомстить подвернулась раньше. Месяц назад вы спасли принца и отомстили своему дяде, видимо, заставив его признаться во всем.
Я несколько раз хлопнул в ладоши.
– Мои аплодисменты, специалист Зарецки. Вы явно не зря получаете зарплату. Браво, браво от души. Аналитика действительно впечатляющая… только все равно неверная, так как она основана на неполных данных. Верны практически все умозаключения, но вот чего вы никак не могли узнать, так это того, что малыш Сашик, он же Александер Арклайт, действительно мертв уже более пяти лет. Он выжил после покушения, но погиб в Темерине.
– Допустим, это правда, – сказал Зарецки. – Но тогда кто такой вы?
– А я, как уже было сказано много раз – Терновский.
Он приподнял брови:
– Отлично. Вы – Терновский. Арклайт давно погиб. Сразу же новый вопрос – почему памятник – Арклайту?
Я ухмыльнулся в ответ:
– Это же довольно очевидно. Арклайтом назвался я.
– Зачем?
– И это тоже довольно очевидно. Чтобы вынудить канцлера признаться в двойном убийстве. Чтобы он получил по заслугам.
