– Да все здесь, – ответила она. – А что ты ищешь?
– Свидетельство о браке отца. О втором браке.
– Да, было, помню, было. Ищи. Мне оно ни к чему.
– Выкинуть ты не могла?
– Зачем? Бумаги есть не просят.
Да, Сима бережливая, ничего не выбрасывала. Даже если просил выбросить что-нибудь, она складывала у себя в комнате, а потом, случалось, доставала при необходимости. И ворчала: «Вам бы все выкинуть».
Марк перерыл кабинет вторично. Пусто. Но теперь решение, куда податься и что делать, пришло быстро. Ставров мигом переоделся, Леха выкатил машину из гаража.
– В банк, Леха, гони! – плюхнулся на сиденье Ставров.
Заведующая банком встретила с любезностью, с какой встречают толстосумов, к тому же Ставров – ценный клиент, а после передряги возникла угроза его потерять.
– Мне нужны ксерокопии со вчерашних документов, – потребовал Марк.
– Минуточку.
Вскоре он уже держал листы в руках, раздумывая, чем это поможет. Вот она – фамилия, которой раньше не знал, но возникли подозрения, что женщина, носящая ее, связана с семьей Марка. Почему так подумал? Дело в том, что столкнуть Алису с лестницы, равно как и «приветы» посылать, и по карману ударить, мог человек, имеющий большой зуб на Марка. Проворачивая вехи своей жизни, пришел к выводу, что все сходится на одной-единственной женщине. Однако совсем непонятно, откуда она взялась. Сумбурными мыслями поделился по дороге в милицию с Лехой, тот в недоумении сказал:
– Стоп, Марк, ты говорил, что знаешь обеих…
– Это одна женщина, если это она. Но другого варианта просто не может быть. И все-таки этого не может быть в любом случае! Не смотри на меня так, потом объясню. Сейчас мне надо сравнить фамилию. Это многое прояснит.
В милиции, в паспортном столе, не хотели поднимать архивы. Однако Ставров через начальство добился разрешения, но только на следующий день узнал от паспортистки:
– Да, Глазкова получила паспорт на вашу фамилию, то есть Ставрову. При обмене заявила, что ее паспорт с девичьей фамилией утерян, есть соответствующее заявление.
Когда вышли из милиции, Марк протянул Лехе бумагу.
– «Свидетельство о смерти»… – прочел тот. – Ничего не понимаю.
– Видишь ли, Глазкова, или Ставрова, погибла. В этом сомнений нет, ты держишь в руках свидетельство о ее смерти. Когда она вышла замуж за моего отца, взяла его фамилию. Паспорт обменяла два года спустя, но только потому, что потеряла документ на имя Глазковой. Потеряла, понял?
– Нет, – сказал Леха.
– Понимаешь, если б ее паспорт не был утерян, я бы думал, что с того света есть путь назад. Серьезно, поначалу именно эта мысль и пришла в голову. Но паспорт был утерян! Видимо, мошенница, которая сейчас воспользовалась им, раньше хорошо знала жену моего отца, она и выкрала паспорт. Далее, выждала время, хапнула сумму, почему-то не всю… впрочем, действовала, чтоб не вызвать подозрений в банке, ведь все деньги забрать – это подставить себя под риск разоблачения. Из банка могли позвонить мне, чтобы уточнить, на самом ли деле я доверил распоряжение всеми средствами. Она действовала осторожно. И паспорт Глазковой пришелся кстати: все станут искать Глазкову, а она давным-давно в могиле. А подгадала как! Обычно мы к концу месяца завершаем платежи, как раз неделю назад бухгалтер это и сделала. Буквально на следующий день наша воровка принесла доверенность и заявила о сумме. Но мой бухгалтер человек педантичный, проверила документы и обнаружила затерявшуюся платежку. Она понесла ее в банк, а там… деньги сняли.
– Не спеши, а то я не успеваю просеивать. Давай по порядку. Женщина, снявшая деньги в банке, не Глазкова. Но паспорт предъявила Глазковой, на имя которой была выписана доверенность, так? А фотокарточка в паспорте? Она так похожа на Глазкову?
– Леха, – застонал Марк, – ты как маленький. Фотографию вклеить запросто. На этом специализируются группы мошенников. В конце концов, можно и пластическую операцию сделать. Ведь банковские служащие описали внешность настоящей Глазковой, значит, мошенница была очень похожа на нее. Я тогда сразу не въехал, но на следующий день все как-то вошло в логическую цепочку…
– Так ты девичью фамилию жены отца не знал?
– Не знал. Я приехал, когда они успели пожениться, у матери на нервной почве… в общем, она умерла. Ну, и представь себе мое отношение к отцу и его новой жене.
– Представить не трудно. А почему мошенница раньше не грабанула тебя? Зачем было выжидать несколько лет? (Марк пожал плечами и развел руками.) А как ты связываешь конверты с приветами и исчезновение Алисы? Если следовать логике, то воровка должна заниматься только грабежом. Зачем ей писать тебе письма, сталкивать с лестницы Алису, стрелять в тебя? Эти факты ты же не можешь опустить? Или есть еще одна женщина?
– Больше у меня нет версий, – прискорбно вздохнул Ставров. – Ведь с того света не возвращаются.
– Тоже логично, но… – согласился Леха. Действительно, вроде бы доводы Марка обоснованны, а осталось много вопросов без ответов.
…Этот разговор состоялся в конце августа, а сегодня октябрь. И сегодня вновь появился мотоциклист. Ставров, лежа на постели, повернулся к окну. Блеклое небо возвещало о начале нового дня. Надо поспать. И надо продумать, что можно и нужно рассказать Тимуру.
Часть третья
В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО СМЫСЛА
ПРЕДМЕСТЬЕ ПАРИЖА, 7 ОКТЯБРЯ
Осень – пора подведения итогов. Обычно осенью у него заканчивается годичный цикл, потом нудная пауза, когда ты на распутье, а ближе к весне начинается ренессанс, Володька наполняется соками, брызжущими на холст, спит по два-три часа и ни капли не устает. Но вот представилась возможность поменять привычный ритм, есть серьезная работа, то, к чему стремился, и ни фига не складывается. Хочется писать, хочется до такой степени, что сводит скулы, будто от жажды. Полмесяца живет по-королевски. Шесть предыдущих работ написал всего за месяц на едином дыхании. Писал без натурщиц, не простаивая часами на пленэре, а создавая фантастические и одновременно реальные пейзажи по памяти. Он действительно довольствовался куском хлеба и водой, да это было неважно, главное – удовлетворить страсть, превратить грубый холст в окно, через которое виден живой мир.
Гостиная на вилле Полин преобразилась в огромную мастерскую. Сохли холсты, загрунтованные Володькой, хотя во Франции все готовенькое можно купить. Но он сам сбивал рамы, натягивал холст, это ритуал. Кисти и мастихины с растворителями, тюбики и банки с красками стояли в углу, ждали, когда же их возьмут в руки, безжалостно смешают и с упоением нанесут первые мазки. Но Володька лишь изредка подходил к ним, брал тюбик и вдыхал знакомый, чарующий аромат в надежде, что хотя бы запах разбудит капризное воображение. И ни единой дельной мысли! Стоило представить героинь будущих работ, как в башку лезли репродукции с полотен великих мастеров, навязывая банальное решение. А хотелось чего-то новенького, острого, сильного. Стараясь не терять время, делал наброски женских фигур без лиц, запечатлевая пластику тела, писал пейзажи, натюрморты. По совету Полин, без желания учил язык.
Она наезжала раз в три дня с запасом еды, вина и пива, рассматривала разбросанные по полу, застеленному пленкой, рисунки, ничего не говорила, не поторапливала. Спала в соседней с Володькой комнате, где долго не гас свет, а его сильно интересовало – почему? Она читает? Ящик смотрит? Или мазями и притираниями поддерживает молодость? Однажды неслышно перебрался из своего окна на балкон, прилегающий к комнате Полин. Вечера теплые, балкон был открыт, едва ощутимый ветерок шевелил занавески. Полин лежала на спине, закинув одну руку за голову, вторая безвольно свесилась с кровати, и смотрела в потолок. Она долго не двигалась, потом повернулась на бок лицом к Володьке, который мгновенно отпрянул, спрятавшись за стену, затем снова одним глазом заглянул в комнату. Опустошенность в лице Полин испугала Володьку. «Наркоманит», – сделал вывод.
Но утром, тайком изучая ее руки, следов иглы не нашел. «Нюхает кокс или глотает колеса», – предположил. Однако приветливое лицо Полин не несло печати вчерашнего кайфа. Вместе пили кофе, Володька задавал уйму вопросов на разнообразные темы, провокационные вопросы, проверяя способность Полин мыслить и строить ответы. Она охотно беседовала, не подозревая подвоха, признаков «отходняка» не обнаруживала, а уж он хорошо знаком с похмельем после кайфа. Да и дружков-наркоманов полно в России. Проводил ее в Париж с чувством неудовлетворения. Долго перебирал рисунки, находясь мысленно с Полин: кто она есть, кто? Наконец взлетел по лестнице в ее комнату.
