Глава 9. По обычаям
В часовне было душно от свечей, заполнивших все свободное пространство. Мейстер стер капельки пота, проступившие на лбу, и поприветствовал лорда, на что получил скупой ответ и требование приступать. Однако Еннс не торопился и позволил Аннабель говорить.
— Благодарю, — обратилась она к старику, вырывая свой локоть из крепких мужских пальцев. Его ладони вновь были затянуты черной тканью перчаток.
Сделав шаг в сторону, Анна приняла из рук Еннса свиток, с которым вернулась к Кроули.
— Что это? — прорычал он, бросая свирепый взгляд на Анну и бумагу, перевязанную алой лентой.
— Лорд Кроули, явившись в замок семь дней назад, вы принесли для меня не самые счастливые вести, — произнесла она, поражаясь тому, что до сих пор Маркус не схватил ее за горло и не переломал кости, высвобождая свой гнев. — Вы передали мне приказ за подписью короля. И я должна принять его волю и стать вашей женой.
— Мы уже обсуждали это, — зло бросил маг.
— Да, обсуждали, — подтвердила она, медленно снимая ленту со свитка и протягивая его Кроули. — Вы не оставили мне выбора.
— Что это? — повторил он, но все же принял свиток, как когда-то сделала Анна, теряя в тот миг свободу и право выбора.
— Мой ответ на ваше требование, — проговорила она, рассматривая, как мейстер принял из рук Миры плащ и развернул его, устраивая тяжелую ткань на камне. Туда же он переставил песочные часы.
Кроули читал свиток и не обращал внимания на бесхитростные движения мейстера и верной служанки. Только его лицо становилось темнее и темнее с каждой прочитанной строчкой.
— Вы решили поиграть с огнем, Аннабель?
— Я плачу вам той же монетой, Маркус, — произнесла, и пока он не предпринял никакого шага, который бы обратил все старания Анны впустую, она нагнулась и подхватила часы, удерживая их в правой руке, а левой ладонью за локоть мужчины. — Я, Аннабель Кроули, урожденная Чейз, принимаю волю и сердце Маркуса Кроули.
Произнеся самую короткую фразу, но достаточную для того, чтобы камень часовни принял ее, перевернула часы и поставила их обратно на алую ткань. Маркус, ошеломленный ее поступком, резко скинул ладонь и шагнул вперед, занося руку. Анна отпрянула, ожидая удара.
Время замерло.
Первая песчинка упала, и часовня озарилась ярким светом. Аннабель зажмурилась и подняла ладони перед лицом, пытаясь прикрыть себя от света. Маркус же вовсе остался стоять на месте с занесенной вверх рукой. Его глаза были открыты и пылали, как белое пламя. Пепел в них засеребрился, а где-то вдали послышался громогласный рокот дракона.
— Сердце? — прохрипел мужчина, сопротивляясь древней родовой магии. Он все же сделал шаг навстречу, и его руки опустились на хрупкие женские плечи. — Аннабель, что же вы наделали?!
Маркус зарычал и затряс ее за плечи. Анна, поджав губу, молчала и смотрела, как вторая песчинка коснулась алого фамильного герба на обратной стороне часов. Время, отведенное им согласно ритуалу, пошло.
Когда-то давным-давно первые лорды, обосновавшиеся в замке, который позже назвали Высоким, издали не просто указ, они создали заклинание, которое обеспечивало их дом защитой и процветанием. Их род не угаснет, пока оба — муж и жена — живы. Ибо в те непростые и, казалось бы, темные времена благородная кровь была под угрозой истребления. А вместе правители были сильны.
— Я защищаю себя, Маркус, — прошептала Анна, рассматривая новую песчинку, засиявшую в стеклянных часах…
…Новая песчинка засияла в стеклянных часах и медленно опустилась.
Время ускорило бег и вернулось в прежнее состояние, когда они могли двигаться и слышать звуки. Маркус ощутил, как древнее заклинание, принадлежащее дому Кроули, коснулось его. Он попытался сопротивляться, но побороть то, что бурлило в крови, даже сильнейший маг не мог. Родовое заклинание, позабытый всеми святыми ритуал, о котором как-то узнала выскочка. Маркус не мог поверить, что его так обхитрили. Но зачем… Зачем Аннабель привязывать себя к нему? Он не понимал, силясь одолеть магию, которая невидимыми нитями сплетала их души и сердца. Один на один.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кроули оглянулся. Заметил, как слуги, стоявшие до этого момента у плиты, попрятались.
Служанка отскочила и пригнулась, Еннс упал и взмолился, кряхтя скрипучим голосом. А Аннабель осталась на месте и с вызовом смотрела на Лорда-Вершителя. Глаза в глаза. Столько дерзости и безумной смелости он еще не видел.
Заклинание почти одолело барьер, и Маркус почувствовал, как тело воспротивилось. Он не мог позволить завершить ритуал. Иначе…
Кроули обретал свое истинное лицо. Истинную форму могущественного мага, способного уничтожать врагов взмахом руки, но когда он бросил в Анну безмолвное заклинание, сверкнувшее на кончиках пальцев ярким огоньком, оно отскочило и вернулась к нему, обжигая. Маркус сменил гнев на удивление лишь на мгновение, которого оказалось достаточным для того, чтобы Аннабель отпрянула и попыталась закрыть собой слуг.
Анна взглянула на Маркуса, гордо поднимая голову. Поздно. Слишком поздно.
Магия Маркуса была бессильна против Аннабель. Любая его магия. Магия действия. Магия стихии. Магия слова. Последнее был столь редким и опасным, что никто не рисковал применять, но Анна понимала — если она не сделает этого, Кроули рано или поздно убьет ее. И она применила тот самый запасной вариант, самый опасный и непредсказуемый, о котором ей поведала не так давно Мира. Служанка была права — чтобы Анне спасти свою голову, нужно обезоружить Маркуса. Он не сможет причинить ей вреда, даже если на пальце Аннабель не будет кольца.
Потому что они заключили магический брак. Связь двух сердец, двух душ, двух судеб.
— Что вы наделали?! — зарычал Кроули, подлетая к алому плащу и сбрасывая его под ноги.
С грохотом полетели и песочные часы, но зачарованное стекло не разбилось от удара. Сметая лишнее, Маркус посмотрел на каменную плиту, на которой был высечен девиз дома и герб, но не это его волновало, как то, что хранилось под плитой. Сдвинув его быстрым касанием, Маркус отбросил плиту в сторону и наклонился, всматриваясь в то, что хранилось на дне каменного ящика.
— Аннабель, вы сошли с ума! — закричал он, подхватывая небольшую шкатулку.
Кроули не мог поверить, что она все-таки сделала это. Он не ошибся. Магия дома, подкрепленная волей Высокого замка. Обратного пути уже не будет.
— Я не сошла с ума, — Аннабель ответила со всем спокойствием, на которое была способна в подобной ситуации. — Вы знаете о ритуале. И думаю, больше не попытаетесь угрожать мне.
Она вновь вздернула носик. Маркус же продолжал держать в руках шкатулку, и лишь благоразумие не позволило ему швырнуть «каменным сердцем» Высокого замка в Анну. Потому что именно этот магический артефакт, который легко умещался в ладони, управлял парящим островом. И если его уничтожить, рухнет замок.
— Вон отсюда, оба! — пророкотал маг, бросая на слуг яростный взгляд.
С каменного пола подскочила Мира и подбежала к мейстеру. Подхватила его под локоть и помогла выпрямить старые больные колени и чуть сгорбленную спину. Старик что-то проворчал, но не посмел взглянуть на нового хозяина замка, как и на Анну. Вместе с Мирой он поспешил покинуть часовню.
Аннабель оставалась на месте, защищая своих сообщников. И лишь когда дверь за их спинами хлопнула, она выдохнула и сделала уверенный шаг вперед, сокращая между ними расстояние.
— Вы можете мне приказывать, можете загнать в замок и запереть в любой башне или вовсе в подземелье. Но вы не можете навредить мне, — произнесла Анна, чувствуя, как уверенность наполняла ее. Даже то, как менялось лицо Маркуса, не пугало, а лишь забавляло. Ни за что бы на свете она не подумала, что маг может выражать такой спектр эмоций — от неприкрытого удивления до бешеной ярости и всего-то за несколько мгновений.
— Вы играете с огнем, Аннабель. И совершили ошибку. Непростительную ошибку.
