Рей Адлер также обвинил эту связь в смерти своей жены. Он не оставил никаких указаний о том, как она может быть достигнута. Он воздержался от осуждения ее, но было ясно, что он думал, что его потомкам будет лучше без нее.
Несмотря на его желания, ее семья несколько раз пыталась добиться синхронизации в течение следующих поколений. Она сама пыталась. Она всегда думала, что их боевые танцы должны были быть ключом. Они были краеугольным камнем их обучения, и она была уверена, что их нужно танцевать парами, поэтому она изучила их и даже брала братьев в помощь. Она потерпела неудачу. Можно было бы подумать, что два брата и сестры секаре, близкие по возрасту, как они с Карионом, были бы идеальными кандидатами, но ни один из Адлеров так и не синхронизировался друг с другом.
Она разглядывала Матиаса сквозь полуопущенные ресницы. Вот он, секаре, который каким-то образом чувствовал, в какую сторону она наклонится и как нанесет удар.
Это не была настоящая синхронизация. Это был… инстинкт убийцы. Взаимопонимание между двумя хищниками, вынужденными сражаться вместе. Воображать себе нечто большее было опасно и глупо.
Он взглянул на нее. Красивый мужчина с ореховыми глазами и инстинктом убийцы…
Ей нужно было притормозить. По крайней мере, у нее было оправдание своему приступу временного помешательства. Так много всего произошло сегодня. Казалось, что с сегодняшнего утра прошла неделя. Был ли это все тот же день?
— Сейчас всё ещё сегодняшний день? — спросила она. Да уж, совсем не нелепый вопрос.
— Да, — ответил он.
— Такое чувство, что прошла вечность. Как долго я была в отключке?
— Пару часов.
— Сколько до Адры?
Он проверил дисплей.
— Примерно два с половиной часа. Возможно больше. Надвигается шторм, и нам придется отклониться на юг, чтобы обойти его примерно через десять кликов.
Потребовалось немало усилий, чтобы выбраться с виллы. В крыше атриума было аварийное окно — мера безопасности, предусмотренная правительством, чтобы в случае пожара птицы и другие дикие животные могли спастись. Матиас активировал его через свою связь с серверами Дрюэри. Они вылетели через него на смехотворной скорости, ожидая, что боевые корабли вандалов последуют за ними. Матиас занял позицию и был готов открыть огонь, но двух истребителей нигде не было видно. У нее сложилось ощущение, что их пилоты были разорваны на куски, либо в атриуме, либо в коридоре. Или, возможно, в офисе.
Для нее и Матиаса убийство было подобно дыханию — так же просто и естественно. Необременительно. В конце концов, разрезание людей и было причиной появления секаре. Дети в их семьях начинали боевую подготовку, как только могли выполнять указания взрослых. Ей было три, когда она выучила свой первый танец.
Физически, акт отнятия жизни не вызывал трудностей. Последствия — тоже не трогали. Враги были вооружены и обучены, и каждый из них сам по себе обрывал множество жизней. И все же она чувствовала себя некомфортно. Опустошенной. Обычно сон помогал, но она, положе, не выспалась.
Матиас и того не получил.
Она потянулась и села ровнее.
— Давай я поведу.
— Все в порядке.
— Ты определенно устал.
— Я не устал, — заверил он ее терпеливым голосом. — Я в порядке.
Ага, конечно.
— Итак, ты решил выкидывать эти мужские штучки?
— Что за мужские штучки?
— Ну те, где ты героически ведешь шаттл до конца, вследствие чего устаешь и раздражаешься, ожидая особого отношения к своим жертвам.
Он равнодушно посмотрел на нее.
— Я прекрасно умею управлять шаттлом, — сказала она. — Я пилотирую их с двенадцати лет.
— Кто тебе это позволил?
— Моя бабушка. Ты летал к Дейвенпортам, потом на виллу, а теперь будешь пилотировать еще два часа. Я знаю, ты устал.
Он вздохнул. Его пальцы пробежали по консоли, вследствие чего ее собственная консоль засветилась. Она потратила пару секунд, чтобы сориентироваться, проверила нанесенный на карту курс, проверила радар, провела в уме расчеты по обходу шторма и слегка подтолкнула ручку, чуть изменив курс. Шаттл отреагировал мгновенно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мягко, — сказала она.
— Я изготовил их на заказ. — Он откинулся на спинку, отпустил ее ниже и сплел пальцы за головой.
Расслабленный Матиас. Она пожалела, что не может сделать снимок, ее братья сошли бы с ума.
— Ты думала о том, что произойдет, когда мы доберемся до Адры? — спросил он.
Фестиваль был грандиозным мероприятием. Найти Кассиду или Габриеля даже с помощью новейшего программного обеспечения для распознавания лиц будет невозможно. Им придется полагаться на человеческую психологию.
— Все, что ты рассказал мне о вандалах, говорит о том, что уловки — не их сильная сторона.
— Это ещё мягко сказано.
Его поза по-прежнему оставалась расслабленной, но выражение лица стало жестким. Каждый раз, когда упоминались вандалы, Матиас переходил в боевой режим. Что-то произошло между Матиасом и вандалами, нечто большее, чем то, что они просто опасны. Он заметно напрягался, как человек, который лично столкнулся с этой опасностью. Она умирала от желания узнать, что это было, но Матиас был глубоко скрытным человеком. Он никому не доверял и очень мало рассказывал, и когда он позволил ей заглянуть в его мысли, это стало почти подарком. Небольшое признание духа товарищества, который они разделяли как партнеры. Она не хотела давить на него. Значило бы гораздо больше, если бы он сам решил рассказать ей.
Почему это так важно? Почему меня вообще заботит, что обо мне думает Баэна?
— Мы не найдем Кассиду, — сказала она. — Скорее всего, ее отец спрятал ее в каком-нибудь доме-крепости, полном вооруженной до зубов охраны. Они будут сидеть тише воды, ниже травы, потому что знают — стоит нам засечь хоть какое-то движение, как мы нагрянем в их схрон с оружием с секо наготове.
— Конечно.
— Не думаю, что Варден Плант будет настолько осторожен. У него и двух других офицеров-вандалов, которых мы видели на записи Дейвенпорта, есть пуленепробиваемые удостоверения личности Далии, и они думают как солдаты, а не как шпионы.
Матиас кивнул.
— Вандалы будут действовать как единое целое. Они захватят отель, какое-нибудь место, которое смогут обезопасить, и как только они это сделают, они начнут патрулировать место обмена.
Она улыбнулась.
— Цены на отели во время проведения фестиваля зашкаливают. Люди бронируют номера за год наперед. Сорок вандалов попросили убежища. Мы убили шестнадцать, значит, мы в поисках двадцати четырех новоиспеченных просителей убежища, которые живут вместе и платят по двойной ставке.
— Не должно быть слишком сложно.
— Они будут выделяться из толпы. Как только мы найдем место их размещения, следить за ними будет совсем несложно. Люди на фестивале счастливы и беззаботны. Эти ребята будут полной противоположностью. У нас будет семь дней, чтобы узнать о них все, что сможем.
Он нахмурился.
— Я всегда находил это забавным. Вполне разумные люди становятся туристами и вдруг решают, что с ними не может случиться ничего плохого. Словно щелкнули выключателем. Внезапно они начинают слишком много пить и шататься по темным улицам с незащищенными имплантатами. Они шляются по проезжей части. У них словно едет крыша. Они думают, что каждый незнакомец — дружелюбный местный житель.
Она покачала головой.
— Матиас, ты когда-нибудь расслабляешься? Ты хоть знаешь, что это слово означает?
Он улыбнулся.
— Знаю. Я даже, как известно, иногда позволяю себе благоразумно посмеяться.
Она прищурилась, смотря на него.
— Моя семья держала тебя под постоянным наблюдением с самого твоего рождения. Единственный раз, когда я видела тебя смеющимся, это когда ты вонзил нож в сердце карьеры Дрюэри.
— Он заслужил это.
Без сомнения. Матиас женат уже три года. Должно быть, это раздражало его все это время. Встретив Дрюэри, она понятия не имела, как он так долго терпел.
