Резким движением девушка повернула ключ зажигания. Все кончено.
Глава девятая
Хашим звонил снова и снова — Сиенна игнорировала его звонки. Один раз случайно подняла трубку, не посмотрев на определитель — и тут же прервала связь дрожащей рукой, не сказав ни слова.
Он выслал чек на немыслимую сумму, и деловая часть ее сознания просто ахнула. В гневе девушка отослала чек обратно. Вначале она хотела порвать его, однако решила — так Хашиму будет понятнее.
Он даже пытался дарить цветы, и почему-то это возмущало Сиенну сильнее всего.
— Какие красивые, — мечтательно протянула Кэт, вдыхая тонкий аромат ландышей, фрезий и роз.
— Ну, так забирай, они твои!
И Сиенна бесцеремонно сунула шикарный букет в руки ошеломленной соседке.
Работа, до сих пор вполне устраивавшая девушку, вдруг превратилась в рутину, и жизнь казалась проколотым воздушным шаром серого цвета. Кэт все спрашивала, не заболела ли она, и Сиенна понимала, что следует взять себя в руки, ведь нельзя вечно бояться телефонных звонков. Кроме того, Хашим вот уже неделю не надоедал.
Сиенна сидела в своем маленьком офисе, пытаясь сосредоточиться на торжестве по поводу обручения, — этот праздник любви словно насмехался над нею, — когда в очередной раз зазвонил телефон. Конечно, она могла повесить трубку, услышав знакомый, волнующе глубокий, бархатный голос — но надо, в конце концов, набраться смелости и потребовать, чтобы он оставил ее в покое.
— Чем могу быть полезна, Хашим? — ледяным тоном поинтересовалась девушка.
— Почему ты не приняла мой чек?
— Потому что мне не нужны твои деньги!
— Ах, Сиенна, разве не понимаешь, что упорное сопротивление возбуждает?
Особенно тех, кто к нему не привык.
— Я вовсе не потому сопротивляюсь, — холодно ответила она.
Хашим это знал. Если бы Сиенна пустила в ход хитроумную уловку, он бы ее легко раскусил. Но девушка явно говорила искренне.
— Хочу увидеть тебя, — мягко произнес мужчина.
В памяти всплыли темные насмешливые глаза.
— Не получится.
Он уловил нотку колебания и невольную дрожь, под стать его страсти.
— Тогда попытайся, чтобы я поверил.
Сиенна чуть слышно застонала. Невыносимо…
— Нет смысла, — отрезала она.
— Как раз есть. У меня к тебе предложение.
— Предложение? Планируешь очередную фиктивную вечеринку?
Хашим тихо рассмеялся.
— Отличная идея! Давай встретимся, сама все узнаешь.
— Ты вообще слушал? Не хочу никаких звонков и цветов, и уж точно совершенно не хочу видеть тебя, Хашим!
— Неправда, — прошептал он, — и мы оба это прекрасно знаем. Тебе чего-то не хватает, и мне тоже. Зачем противиться?
И он прав, черт бы его побрал! Сиенна едва справлялась с обычным количеством заказов и не испытывала ни энтузиазма, ни удовольствия. Лишь усилием воли она заставляла себя заниматься делом, а не сидеть, уставившись в пространство, и не думать целыми днями о смуглом шейхе.
— Если мы встретимся, пообещай потом оставить меня в покое?
Хашим криво усмехнулся. Просто сногсшибательная логика.
— Как пожелаешь, — осторожно ответил он.
Желание. Опасное и вызывающее слово. Сиенна сжала руку в кулак, ее сердце екнуло.
— Время и место?
— Сейчас.
— Сейчас?
— Я недалеко, буду ждать у твоего дома.
— Смеешься?!!
— В чем дело, — произнес Хашим, — не способна действовать спонтанно?
Одетая в старые джинсы и футболку, подаренную ей в колледже, девушка взглянула на себя в зеркало: немытые волосы собраны в конский хвост, дыра на колене, пятно на груди — по-видимому, мятный крем… Может, он увидит ее такой, какова она в повседневной жизни, и разочаруется?
— Хорошо, — медленно ответила Сиенна, — давай встретимся.
— Пять минут, — отрезал Хашим и повесил трубку.
Она задержалась, чтобы почистить зубы, говоря себе, что поступила бы так в любом случае, неважно, с кем намечалась встреча, затем, внутренне злорадствуя, обула для полноты картины старые стоптанные сандалии и вышла из дома, размышляя, где он мог припарковаться.
Гадать пришлось недолго. Громадный блестящий лимузин с тонированными стеклами остановился на краю дороги. Впереди и сзади находились двое мотоциклистов эскорта, одетые в кожу — кино, да и только.
Соседи распустят невероятные слухи, невольно подумала девушка, когда шофер вежливо распахнул перед нею дверцу.
Сиенна устроилась поудобнее на роскошном, мягком заднем сидении. Через пару секунд ее зрение приспособилось к тусклому освещению, и она увидела Хашима, небрежно развалившегося рядом.
Сегодня шейх был одет в западном стиле — ни намека на мягкий, мерцающий шелк. Черный костюм с иголочки, белоснежная хрустящая рубашка и галстук, поблескивающий в слабом свете. Пульс Сиенны участился.
— Спасибо, что не вышел из машины, чтобы встретить меня, — сказала она.
— Забочусь о твоей репутации.
— Лжец!
Мужчина рассмеялся.
— Временами мою честность считают чересчур жестокой.
Жестокость? Да, и в то же невероятная нежность, которую Хашим продемонстрировал, когда она беспомощно лежала в его объятиях. Словно прочитав мысли Сиенны, он наклонился и легонько коснулся ее губ своими, посылая огонь по нервам.
— Не надо, — попросила девушка слабым голосом.
С хладнокровным мастерством и расчетом, достойными первоклассного игрока в покер, Хашим поцеловал ее вновь, затем откинулся на спинку сидения, сказав в переговорное устройство что-то непонятное. Лимузин резко набрал скорость.
— Куда мы едем?
— Просто катаемся — так проще избежать ненужного внимания. Эта машина притягивает зевак, как мух.
— Почему бы не выбрать что-нибудь поскромнее? — ядовито поинтересовалась Сиенна.
— Не могу, — пожав плечами, ответил Хашим, — он пуленепробиваемый.
И — возможно, впервые, — девушка задумалась об оборотной стороне жизни шейха — правителя, нефтяного магната. Раньше она считала, что вездесущие телохранители сопровождали его для вида, как непременный атрибут влиятельного положения, и никогда прежде не представляла, что кому-то может понадобиться застрелить Хашима. Сиенна испытала невольное беспокойство.
— А теперь поговорим начистоту, — тихо произнес он, — это возможно?
— Ты не способен быть откровенным.
Но Хашим покачал головой.
— Нет, Сиенна, я говорю о настоящей откровенности. А именно: говори не то, что, казалось бы, должна сказать, а то, что у тебя на сердце.
— Тогда наши позиции неравны — ведь у тебя вообще нет сердца!
