— Пожалуй, — кивнул Рогач. — По воздуху мне даже лучше. А то случись столкнуться в дороге с кем-нибудь из родни, стыда не оберешься!
— Как я тебя понимаю! — сочувственно покивал Железный Дровосек.
— Впрочем, — Рогач вдруг переменил тему разговора, — поглядеть на вас, любезные хозяева, — не скажешь, что хоть один сработан искуснее, чем я.
— Не верь глазам своим, — назидательно сказал Кувыркун. — Возьми, к примеру, меня: Сильно Увеличен и притом еще Высокообразован!
— Надо же, — промямлил Рогач без особого, впрочем, чувства.
— Мои мозги — редчайшего сорта, — заметил как бы между прочим Страшила, — это всем известно.
— Подумать только! — покачал головой Рогач.
— Ну, а у меня, хоть я из железа, — заявил Железный Дровосек, — самое благородное и любящее сердце в целом мире.
— Рад слышать, — вежливо ответил Рогач и кашлянул.
— Советую приглядеться к моей улыбке, — не отставал от других Тыквоголовый Джек, — она ни на миг не сходит с лица!
— Семпер идем, — с важностью выговорил Кувыркун.
Рогач неуклюже повернулся и посмотрел на него озадаченно.
— Я тоже замечателен в своем роде, — заговорил Конь, решив прервать неловкое молчание, — тем более что не замечателен ни в чем другом.
— Я, право, польщен тем, какие у меня исключительные хозяева, — признался Рогач. — Самому-то мне, увы, похвастаться нечем.
— Дай срок, — ободрил его Страшила. — Познать себя — дело непростое, тут и месяца не хватит, скажу по опыту. К тому же мы постарше тебя, имей в виду. Однако время не терпит, — добавил он, обращаясь к остальным. — Все по местам — и в путь.
— Куда летим? — спросил Тип, забираясь на мягкое сиденье дивана и помогая залезть Тыквоголовому.
— Повелительницу Южной Страны зовут Глинда, — пропыхтел Страшила, с трудом забираясь в Самоделку. — Полетели-ка к ней, спросим ее совета.
— Лучше не придумаешь, — поддержал его Ник-Дровосек. Он подсадил Кувыркуна, а потом забросил Коня на заднее сиденье.
— Глинду я хорошо знаю: она не оставит нас в беде.
— Все готовы? — спросил мальчик.
— Готовы, — ответил за всех Железный Дровосек, усаживаясь подле Страшилы.
— Тогда, — обратился Тип к Рогачу, — будь добр, неси нас на юг и лети так, чтобы не задевать деревья и крыши, но не особенно высоко, а то у меня закружится голова.
— Будет сделано, — коротко ответил Рогач.
Он взмахнул всеми четырьмя крыльями и поднялся в воздух. Путешественники изо всех сил вцепились в спинки и бока диванов. А Рогач развернулся в направлении юга и поплыл по воздуху величаво и стремительно.
— Каков пейзаж! — глубокомысленно заметил ученый Кувыркун. — Я бы сказал — изысканно картинный!
— Нашел время искать картинки! — фыркнул Страшила. — Держись крепче, того и гляди вывалишься. Самоделку что-то здорово качает.
— А ведь скоро стемнеет, — заметил Тип, увидев, что солнце клонится к горизонту. — Пожалуй, нам следовало бы дождаться утра. Кто знает, сможет ли Рогач лететь в темноте.
— Лично я этого не знаю, — отозвался Рогач. — Для меня, видите ли, все в новинку. Раньше ноги меня носили по земле и довольно быстро. А теперь они как будто спят.
— Так оно и есть, — кивнул Тип. — Мы ведь их не оживляли.
— Поскольку тебе предстояло летать, — пояснил Страшила, — а вовсе не бегать.
— Бегать мы и сами можем, — добавил Кувыркун.
— Задачу понял, — парировал Рогач. — Буду стараться как могу.
Некоторое время они летели в молчании. Вдруг Тыквоголовый заерзал на месте.
— Не знает ли кто, — спросил он встревоженно, — как тыквы переносят высоту?
— Плохо переносят, — ответил ему Кувыркун, — особенно если падают с высоты. Но в этом случае тыква перестает быть тыквой, а превращается в тыквенное пюре.
— Неужели нельзя ради друга удержаться от красного словца? Я же просил тебя! — сердито сказал Тип, оборачиваясь к Кувырку ну.
— Просил, просил, — согласился Жук, — и я уже столько раз удерживался — не сосчитать. Но что поделаешь, слова как циркачи, их так и тянет кувыркаться на потеху почтенной публике.
— В таком кувырканий нет ничего почтенного, — строго сказал Тип.
— Неужели? — Кувыркун был искренне удивлен.
— Надо бы знать, — продолжал мальчик. — Ученых Кувыркунов на свете, может, еще и не бывало, но показная кувырк-ученость, к сожалению, стара как мир.
Жук сконфузился и на некоторое время умолк.
Пересаживаясь с места на место. Страшила заметил на сиденье перечницу, оброненную Типом.
— Брось ты ее, — сказал мальчик. — В ней же ничего нет, к чему нам она теперь?
— А точно ничего нет? — спросил Страшила, с любопытством разглядывая коробочку.
— Еще бы, — пожал плечами Тип. — Я вытряс весь порошок до пылинки.
— Но у нее, похоже, два дна, — вдруг объявил Страшила. — Смотрите, между внутренним дном и наружным — расстояние не меньше пальца.
— Дай-ка я погляжу, — попросил Железный Дровосек, забирая коробочку из рук приятеля.
Обследовав ее со всех сторон, он громко подтвердил.
— Так и есть: дно фальшивое. Что бы это означало?
— А нельзя ли заглянуть внутрь? — спросил Тип, чье любопытство разгорелось не на шутку.
— Почему бы нет? Нижнее дно отвинчивается, — сказал Железный Дровосек. — Вот только пальцы меня сегодня плохо слушаются Будь добр, попробуй-ка ты.
Он передал перечницу Типу, и тот без малейшего труда отвинтил дно. В углублении обнаружились три серебряные пилюли и аккуратно сложенный листок бумаги. Осторожно, стараясь не обронить пилюли, мальчик развернул его и увидел несколько строк, написанных красивым четким почерком красными чернилами.
— Прочти вслух, — попросил Страшила.
— «Знаменитые нежелательные пилюли доктора Пипта. Способ применения: проглоти пилюлю, досчитай по два до семнадцати и загадай желание. Оно будет тут же исполнено. Просьба соблюдать осторожность! Хранить в сухом и темном месте!»
— Вот так находка! — закричал Страшила.
— Находка и впрямь ценная, — согласился Тип. — Эти пилюли могут нам очень пригодиться. Интересно, знала ли сама старая Момби о том, что запрятано под дном перечницы? Помню, она говорила мне, что оживительный порошок достался ей от Кривого Колдуна, которого именуют доктор Пипт.
— Это, должно быть, могучий волшебник! — воскликнул Железный Дровосек. — Порошок подействовал без обмана, стало быть, и пилюлям можно верить.
— Только вот как же, — почесал в затылке Страшила, — досчитать до семнадцати по два? Семнадцать же — нечетное число.
— Правда, — разочарованно протянул Тип. — Досчитать по два до семнадцати совершенно невозможно.
— Выходит, на пилюли надежды нет, — захныкал Тыквоголовый. — Ах, беда, беда! А я-то как раз хотел пожелать, чтобы моя голова вечно сохраняла свежесть.
— Еще чего придумал! — оборвал его Страшила. — Если бы мы могли воспользоваться пилюлями, неужели не нашлось бы желания поважнее?
— Куда уж важнее! — взволновался бедняга Джек. — Ты бы не так заговорил, если бы твои мозги могли в любую минуту скиснуть!
— Лично я, — сказал Железный Дровосек, — сочувствую тебе от всей души. Но больше ничем помочь не могу, поскольку досчитать по два до семнадцати, как ни крути, невозможно.
Между тем сумерки сгустились, над головами путешественников нависли тучи. Луны не было видно. Рогач продолжал полет, его огромное тело-диван час от часу, неведомо почему, раскачивалось все сильнее. Жук-Кувыркун стал жаловаться на морскую болезнь. Тип тоже побледнел и приуныл. Остальным качка была нипочем. Но и они опасались случайно выпасть за борт, а потому сидели, крепко вцепившись в спинки диванов.
Тьма сгущалась, а Рогач все летел. Скоро было уже так темно, что пассажиры не могли разглядеть друг друга. Воцарилось тревожное молчание.
Наконец Тип, долго и сосредоточенно о чем-то размышлявший, заговорил:
— Как мы узнаем о том, что долетели до цели? — спросил он.
— Это будет не скоро, — ответил Дровосек, — до дворца Глинды путь не близкий.
— Но ведь нам неизвестно, с какой скоростью летит Рогач, — настаивал мальчик. — Земли отсюда не видно — этак мы можем к утру улететь неизвестно куда.
— Вот это было бы совсем некстати, — забеспокоился Страшила. — Надо бы приземлиться, но как? Мы можем угодить в реку или задеть верхушку колокольни и потерпеть крушение!
И поскольку делать все равно было нечего. Рогач продолжал лететь вперед, равномерно взмахивая гигантскими крыльями, а друзьям оставалось терпеливо дожидаться утра.
Наутро опасения Типа, увы, подтвердились. Когда при первых проблесках зари путешественники поглядели вниз, они увидели под собой широкую равнину, усеянную странного вида строениями. Крыши их были не куполообразные, как повсюду в Стране Оз, а покатые. Вдобавок по равнине разгуливали диковинные животные. Ни Страшила, ни Дровосек подобного никогда не видели, хотя во владениях Глинды бывали и не однажды.
