земельных собственников из среды горожан, нуждавшихся в продовольствии и к тому же предпочитавших самостоятельно сбывать излишки сельскохозяйственной продукции как на внутреннем, так и на внешних рынках.
Превращение итальянского города в гораздо большей мере, чем в других странах Европы, в земельного собственника, а затем и подчинение городу деревни не изменили, однако, феодальной природы поземельных отношений. В XI – первой половине XIII в. сохранялись категории лично зависимого крестьянства (сервы, альдии, колоны, манципии), хотя возможность для них освобождения за выкуп несколько расширилась. Этому способствовали многие города, искавшие в сельских жителях поддержки в борьбе с феодальными сеньорами. Основную массу крестьянства составляли либеллярии, эмфитевты и другие преимущественно наследственные держатели, пользовавшиеся широкими правами распоряжения наделом. Не исчезла и прослойка крестьян, являвшихся собственниками земли. Однако все более заметной становилась имущественная дифференциация в среде сельских жителей, ее ускоряло вовлечение деревни в товарно-денежные отношения и ростовщические операции, связанные с земельными держаниями, – залог, продажа участка, передача его в дарение.
В рассматриваемую эпоху происходил процесс дробления феодов, крупные вотчинные хозяйства исчезали, сокращался домен феодала, связанный с барщиной, большую часть своей земли он раздавал в держание различным категориям крестьянства; эта тенденция была характерна также для церковного и монастырского землевладения. Широкое распространение получила краткосрочная аренда (на 5–7 лет) небольшого участка земли с уплатой собственнику части урожая – от одной четверти до половины. В срочную аренду обычно сдавались компактные участки земель с многообразной агрикультурой, но также и монокультурные наделы – виноградник, оливковая роща или небольшой надел пахотной земли под посевы зерновых. Самой распространенной отраслью сельского хозяйства в эту пору стало виноградарство, где со времен античности сохранился высокий уровень техники возделывания.
Воздействие независимых городских коммун на развитие деревни шло разными путями. Ориентируя крестьянское хозяйство на рынок прежде всего в собственных интересах, многие города насаждали в округе разведение технических культур – льна, конопли, хлопка. В то же время городские коммуны поддерживали освоение пустошей, строительство систем мелиорации и ирригации. В Венето, Лигурии, Тоскане в XI–XII вв. активно развивался процесс внутренней колонизации, в которой принимали участие городские ремесленники и рыцари, получившие освоенные участки новых земель в наследственное держание, а затем и в собственность. Наконец, своим примером городские коммуны способствовали возникновению в XII в. сельских коммун – самоуправляющихся общин, разными методами добивавшихся судебно-административных прав у местных сеньоров.
Сельские коммуны, а их корни уходили в существовавшие еще в лангобардскую эпоху соседские общины (vicinanze), стали повсеместным явлением, особенно в горных областях Северной и Центральной Италии. Они владели угодьями, куда входили леса, луга, водоемы, пустоши, имели возможность избирать свою администрацию, обладали правом суда по делам низшей юрисдикции. Нередко сельские коммуны были правомочны издавать свои статуты, касавшиеся преимущественно хозяйственных распорядков на территории общины. В них определялись сроки сева и уборки урожая, характер агрикультуры в зерновом хозяйстве, виноградарстве и т. д. Городские суды в XII в. обычно поддерживали иски сельских общин к местным феодалам относительно земельной собственности, административных прав и т. п. Покровительство городов сельским коммунам в тот период, когда они сами добивались независимости от сеньоров, было частью их целенаправленной политики.
Позже, уже в начале XIII в., взаимоотношения города и его сельской округи начали приобретать иной характер – не только экономического, но и политического подчинения деревни городу-государству. Городские коммуны превратились в собственников или владельцев многих земель в округе – участки приобретали и отдельные жители самого разного статуса, и коммуна в целом – и стали проявлять прямую заинтересованность в прибыльности своих хозяйств. Это выражалось, в частности, в предписаниях, зафиксированных в статутах, строго выполнять сроки посева и сбора урожая тех или иных культур, а также использовать наиболее совершенные методы агрикультуры в виноградарстве, разведении технических культур, садоводстве. Запрещалась хозяйственная переориентация земельных участков, словом, город все более жестко регламентировал сельскохозяйственную деятельность, что не всегда позитивно сказывалось на урожаях. В XIII в. шло активное наступление городских коммун на права самоуправления сельских общин: контролировались выборы администрации, ограничивалась их самостоятельность в издании статутов (нередко статуты сельских коммун включались в кодексы городских законов), урезались финансовые права. Сельские коммуны в Северной и Центральной Италии оказались к концу XIII в. включенными в сферу юрисдикции городов-государств, как независимые социальные структуры они сохранялись преимущественно в высокогорных районах страны.
Южная Италия и Сицилия в XI–XII вв
Если в Северной и Центральной Италии к концу XII в. сформировались самостоятельные города-республики, то в Южной Италии и на Сицилии политические процессы развивались иначе, хотя изначально в них было немало общих черт. Крупные города – Неаполь, Амальфи, Салерно, Бари, Палермо – по размаху торговой активности не уступали ведущим городам Центральной и Северной Италии. Амальфи (он объединял три города, расположенных в удобной бухте на побережье Тирренского моря) достиг расцвета уже в Х в. Статус подданных Византийской империи позволял амальфитанским купцам создавать торговые фактории в Константинополе и других средиземноморских портах (Антиохии, Дураццо, Каире, Александрии). Посредническая торговля между странами Ближнего Востока, Северной Африки и Европы оказывалась для них чрезвычайно выгодной: ковры, шелковые ткани и ювелирные изделия имели спрос в Италии и заальпийских странах, куда их везли из Генуи и Павии, а купцы из Сицилии и стран Леванта покупали в Амальфи товары, которые привозили сюда торговцы из разных регионов Италии. Серьезным ударом для торгового лидерства Амальфи стало его поражение в морской войне 1135–1137 гг. с главным соперником – Пизой, уничтожившей весь амальфитанский флот.
В Адриатике на посреднической торговле богател город Бари – главный центр византийских владений в Южной Италии, население которого в XII в. превышало 50 тыс. человек. Венеция везла сюда разнообразную ремесленную продукцию (различные ткани из Вероны, Падуи, Лукки, сукна из Фландрии), а вывозила преимущественно зерно, которое выращивали крестьяне Апулии, и товары, прибывавшие в Бари из стран Ближнего Востока. Богатства и мощь этого города, где концентрировалась греческая администрация, управлявшая византийскими владениями в Южной Италии, и находился самый крупный имперский военный гарнизон, позволили ему приобрести широкие права самоуправления, к чему, как и на севере Апеннинского полуострова, в эту эпоху стремились многие города, включая небольшие поселения городского типа. Впрочем, другой крупнейший город на юге – Неаполь, который насчитывал около 40 тыс. жителей, но оказался менее успешным во внешнеторговых связях, в чем его уже в XI в. опережали Амальфи, Салерно и Гаэта, не сумел получить значительных привилегий от лангобардских герцогов, управлявших Неаполитанским дукатом.
К середине XI в. немало городов южных областей Апеннинского полуострова добились от своих сеньоров вольностей, в том числе участия представителей горожан в органах судебно-административной власти. Начался, как и на севере, процесс формирования городских коммун: от
