следы яды были обнаружены на руках Дины, дочери убитого.
– Так, – я хмурюсь и поддаюсь вперед. – А зачем понадобилась повторная экспертиза?
– При проведении первоначальной экспертизы были нарушены процессуальные нормы. Следователь упустил пару моментов, – поясняет адвокат. – Ну, и защитник Дины Воронцовой легко оспорил ее действительность в суде. Результаты экспертизы признали недействительными и назначили новую. А вот новая экспертиза уже выявила следы яда на одежде Яны Викторовны.
– Ничего не понимаю, – трясу головой я. – Как такое возможно? Почему по одним и тем же предметам разные экспертизы делают разные выводы? Разве так бывает?
– Бывает, – кивает адвокат. – Более точные способы обнаружения, другие приборы. Ну, и ошибки экспертов никто не исключал. Сами понимаете…
Его взгляд о многом говорит.
– Ну, хорошо, – продолжаю я. – Что теперь делать? Я уверен, что Яна не делала этого. Ведь прямых доказательств ее вины нет?
– Нет, – подтверждает мои слова адвокат. – И я считаю, надо искать источник получения этого яда. Дело в том, что использованный для убийства яд – весьма профессиональный. Просто так его не купить. Только с лицензией и только фермерам, ну и сельхозкорпорациям.
– И тут очень интересна фигура Романа, – делаю вывод я.
Адвокат лишь молча кивает.
– Хм, – размышляю про себя я. – Давайте так. Я удвою ваш гонорар. Вы оставляете все остальные дела и занимаетесь только этим делом. Мне нужна правда.
– Хорошо, – соглашается он. – Но предупреждаю: могут возникнуть непредвиденные расходы…
– Я их покрою, – не даю договорить ему. – И вот еще что. Я уже нанял частного детектива. Полагаю, вам стоит скоординировать свои действия.
Передаю адвокату координаты детектива и прощаюсь с ним.
Все это не нравится мне. Я чувствую подставу и нечестную игру.
Пока сижу в кабинете, размышляя обо всем этом, секретарь сообщает мне, что пришла Дина Владиславовна Воронцова. Вот уж кого я хочу видеть меньше всего. Но, все-таки, решаю принять ее.
– Здравствуй, Олег, – хищно улыбается она, входя в кабинет. – Как поживаешь? Нашел, кого искал?
– Зачем пришла? – резко спрашиваю я, откидываясь на спинку кресла.
– Где Никита, Олег? – улыбка исчезает с ее лица.
– Он останется со мной, – твердо произношу я и отворачиваюсь к монитору, давая понять, что разговор закончен.
– Ты не имеешь на него никаких прав, – слышу опять ее голос.
– Также как и вы, – отвечаю я. – Я узнавал у адвоката.
– Я сестра ему! – не сдается Дина.
– Обратись в опекунский отдел, – опять поворачиваюсь к ней. – А пока он поживет у меня.
– Зачем тебе это все? – щурится она. – Ты тоже знаешь? Рассчитываешь обойти нас?
– Что знаю? – внимательно вглядываюсь в нее. – Что?
– Ничего, – как-то сразу легко отступает она и опять улыбается своей фальшивой улыбкой.
Поворачивается и идет на выход. Но останавливается у самой двери. Опять оборачивается и цедит:
– Его мать скоро сдохнет и ты отдашь его нам. Мы с Димой – его единственные родственники. И да, прямо сейчас я еду в опеку.
Глава 21
Олег
Вечером, придя домой, наблюдаю за Никитой, собирающим какой-то конструктор, который принесла секретарша.
Что-то вокруг мальчишки слишком много тайн. Но расспрашивать его самого опасаюсь. Да, и что может толкового рассказать об этих интригах пятилетний пацан?
От мыслей меня отрывает телефон.
– Вы просили позвонить, – слышу в трубке знакомый голос. – Пациентка пришла в себя.
– Она в сознании? – выхожу из комнаты, чтобы не напугать Никиту. – Я могу ее увидеть?
– В сознании, – говорит доктор. – И хочет вас видеть. Вашу фамилию называла. Но…
– Что? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Вы же видели – у нее конвой перед палатой. К ней нельзя.
Смотрю на часы.
– Я буду через час примерно, – говорю и набираю сразу же Вику: – Вик, посиди с Никитой? Яна пришла в себя, мне надо ее увидеть.
После того, как Вика приезжает, я сразу еду в больницу к Яне.
Врач провожает меня до палаты и уходит. Дальше он мне ничем помочь не сможет.
У дверей стоит паренек лет двадцати. Смотрит прямо, в стену.
Уговорить его пропустить меня не составляет особого труда. Он мнется, скорее, для проформы. Боязливо оглядывается. Но сейчас поздний вечер. Кто его проверит?
К тому же я предлагаю ему, пожалуй, половину его зарплаты – за небольшую услугу. Всего лишь дать мне десять минут на общение с больной.
Позволяю ему даже осмотреть себя. Нет, у меня нет с собой никаких запрещенных предметов. Мне надо всего лишь поговорить.
Еще раз оглядевшись по сторонам, он впускает меня.
Яна лежит на кровати с закрытыми глазами. Вокруг какие-то аппараты, датчики, капельницы. Раздается слабый писк одного из приборов.
Подхожу к ней и беру руку. Холодную и слабую.
Яна чуть приоткрывает глаза.
– Олег… – произносит на выдохе. – Ты пришел… Олег…
– Тихо, Яна, тихо. Успокойся. Не надо нервничать. Все будет хорошо.
Неожиданно мотает головой.
– Олег, – губы едва шевелятся. Я вижу, что каждое слово дается ей с трудом. – Никита…
– Он у меня, – глажу ее по руке. – Все хорошо. Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Скажи лучше, как это все произошло? Ты выпила?
Она изумленно смотрит на меня. Опять мотает головой.
– Почему ты спрашиваешь? – задумывается на мгновение, как будто пытается что-то вспомнить. – Тормоза, – морщится то ли от боли, то ли от воспоминаний. – Тормоза не работали. Я пыталась… Не помню… Машина была неисправна…
– Я понял, – говорю как можно спокойнее. – Не волнуйся. Ты пришла в себя. Это главное. О Никите я побеспокоюсь. Все будет хорошо.
– Олег, если надо подписать какие-то бумаги на Никиту, я сделаю это. Он не должен попасть к Дине. И к ее брату.
– Не волнуйся, адвокат все сделает, как надо, – успокаиваю я ее. – Тебе сейчас надо поправляться.
Мне хочется наклониться и поцеловать ее, но
