без него поговорить сначала.
Она уходит на кухню, куда из ванной забегает Никита.
– Нравится? – слышу ее голос.
– Угу, – Никита уже что-то уплетает.
– Ну, поешь пока пирожков, а мне с Олегом поговорить надо.
И она возвращается ко мне в комнату. Идет сразу к шкафу и достает оттуда какой-то конверт. Протягивает мне.
– Посмотри.
Я неспеша открываю конверт и достаю оттуда… фотографии. Вглядываюсь внимательно. На них мальчик такого же возраста как и Никита и поразительно похожий на него. Только одежда какая-то несовременная, что ли. Да, и сама фотография видно, что старая.
– Откуда у вас фотография Никиты? – спрашиваю, нахмурившись.
Мне не отвечают. Тогда я поднимаю глаза и смотрю на улыбающуюся тетю Свету.
– Не узнаешь? – спрашивает она.
Мне начинают надоедать эти игры и, похоже, она видит это по выражению моего лица.
– Это ты, Олег. Двадцать пять лет назад, – огорошивает она меня признанием.
Повисает тишина. Я еще внимательнее вглядываюсь в фотографию. Ну да, это же я. Моя любимая майка и машина вон рядом. Это я. Но тогда…
Поднимаю взгляд на тетю Свету в поисках ответа.
– Ну, теперь ты понимаешь, откуда у меня такая уверенность? – спрашивает она. – Никита! – зовет.
В комнату вбегает Никита. Тетя Света берет его за плечи и ставит передо мной. Зачесывает волосы набок. Точно также как и у меня на фотографии.
И я смотрю на Никиту и на мальчика на фотографии. Одно лицо. Просто поразительное сходство. Пугающее.
Не может быть.
Нет.
Мотаю головой.
– Олег, что случилось? – Никита вырывается из рук тети Светы и подходит ко мне. – Ты заболел?
Я беру его за затылок и притягиваю к себе. Слышу, как быстро бьется детское сердечко. Родное? Зажмуриваюсь.
– Я бы на твоем месте, – выводит меня из нирваны голос тети Светы, – поинтересовалась у давней знакомой, кто отец мальчугана.
Она улыбается.
Уже интересовался. И правды не услышал. Что ж, узнаю все сам.
ДНК. Вот, что даст ответы на все мои вопросы.
Никита у меня. Так что проблем не возникнет. Но я хочу быть уверенным на сто процентов, поэтому мне нужен образец ДНК и Влада.
Кое-как и за немаленькую сумму уговариваю адвоката пойти на должностное преступление и попытаться отрезать кусок ткани от рубашки, в которой был Влад в день смерти. Его вещи хранятся у следователя, но адвокат имеет право знакомиться с вещественными доказательствами.
Выслушав тонну недовольства, получаю-таки так нужный мне кусок материи.
Лабораторию ДНК тоже находит адвокат. Я еду туда с Никитой. Ему рассказываю про то, что надо просто проверить его на вирусы, поэтому тетя поводит ватной палочкой у него во рту. Ничего страшного и странного.
У меня тоже берут мазок. И я передаю кусок рубашки Влада.
Все два дня, что проходят в ожидании результатов экспертизы, я все внимательнее и внимательнее приглядываюсь к Никите. Неужели он мой сын? Зачем Яна врала мне? Почему сразу не сказала? Ей надо, чтобы все считали Никиту сыном Влада? Ради чего она хотела лишить меня сына? Или он не сын мне?
От всех этих вопросов голова пухнет.
Еще раз смотрю на фотографию, которую отдала мне тетя Света, и на сидящего на полу Никиту.
Ну, не может быть такого случайного совпадения! Не может!
Мне всегда казалось, что все дети похожи. Но не сейчас… Так не бывает.
За результатами я еду один. Что-то подсказывает мне, что мне придется с трудом принять информацию. Что она повергнет меня в недоумение. Но если бы я знал, какое именно недоумение я испытаю…
Специалист лаборатории приглашает меня в кабинет.
– Результаты готовы? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Да, – отвечает он и садится за стол. – Вы сядьте. Так легче будет воспринять информацию.
Кивает мне на кресло напротив. Сажусь, но все также нетерпеливо смотрю на него.
– Что с ДНК? Совпало?
– Совпало, – уклончиво говорит он.
Я тяжело выдыхаю. Значит, правда.
– Там два полных совпадения, – добивает меня специалист.
– То есть? – недоуменно смотрю на него.
– Хорошо, что вы принесли и третий образец, потому что он дал интересный результат.
Я замираю. Жду, чем же еще удивит меня этот молодой мужчина в очках.
Глава 24
Олег
– Что значит «двойное совпадение»? Вы можете человеческим языком объяснить? – я еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться и не схватить его за грудки.
– Успокойтесь, – похоже, он замечает это мое состояние. – Давайте я вам дам результаты, вы сами сначала посмотрите. Если возникнут вопросы, я отвечу.
После этих слов он протягивает мне папку с документами.
Я быстро листаю.
Образец один. Образец два. Образец три.
Какого черта? Что все это значит?
Видимо, заметив замешательство на моем лице, мужчина поясняет:
– Образец один – это ваш образец. Образец два – образец мальчика. Образец три – то, что удалось получить нам с куска ткани, предоставленного вами.
Но после его пояснений становится только хуже.
Ещё раз, теперь уже внимательно всматриваюсь в сухие строчки.
«Результат совпадения образца один с образцом два – 99,9999 процента, что даёт право утверждать, что образец один является биологическим отцом образца два.»
На этой фразе мое сердце замирает.
Никита мой сын. Какой же я был идиот, когда не почувствовал это сразу.
Но больнее всего становится от осознания того, что испытал мой сын за годы разлуки со мной.
Потираю переносицу.
Опять смотрю в отчёт.
Оказывается, новость о том, что Никита мой сын, – не самое поразительное.
Буквы плывут перед глазами, когда я читаю следующие строчки:
«Результат совпадения образца один с образцом три – 99,9999 процента, что даёт право утверждать, что образец один и образец
