Его руки медленно погладили упругую грудь, спустились к животу и скользнули между ног. В его желтых глазах полыхнуло золотое пламя. Он тоже застонал и, нагнувшись, припал жадными, требовательными губами к губам любимой. Вдруг он прервал поцелуй, нежно обхватил ладонями ее лицо и горячо зашептал – те самые слова, о которых она мечтала.
Он говорил ей, как она прекрасна, восхищенно перечисляя все ее достоинства: атласную кожу, тронутую ровным загаром, глаза, похожие на сверкающие изумруды, великолепную грудь, безупречно округлые ягодицы – дразнящие, манящие, способные свести с ума любого мужчину.
Странно, раньше он не замечал в себе поэтического дара, но сейчас слова, напоенные страстью, шли из самого сердца, меж тем в чреслах его пульсировало дикое желание, волнами расходясь по всему телу.
Крэг властвовал и воспламенял. Прошлое стерлось из памяти Блэр. Она могла думать только об этом могучем бронзовом мужчине, божественном красавце, который уносил ее в райские кущи своими прикосновениями, на удивление нежными для такого великана. Его пальцы гладили, ласкали, сводили ее с ума. Его язык обжег ее нежную женскую плоть. Такого она еще никогда не испытывала…
В ее душе больше не было страха. Он знал, когда надо быть нежным, а когда решительным, когда обещать наслаждение, вести к нему, а когда просто брать. Терпение Крэга было вознаграждено сторицей: из сдержанной, уравновешенной женщины Блэр превращалась в пламенно-страстную любовницу.
Ее ногти впивались в его бронзовые плечи, их слившиеся тела волнообразно взмывали ввысь, ритм все нарастал…
Потом они лежали, прижимаясь друг к другу в блаженной неге. Блэр пыталась запечатлеть в памяти каждую секунду только что пережитого восторга. Крэг понимал: ей нужно время, чтобы все осмыслить. Такое с ней было впервые.
Но и с ним такое произошло впервые. Только обнимая свою – да, да, теперь уже свою! – огненноволосую красавицу, в этой почти нелепой ситуации он понял, что до сих пор не знал настоящей любовной близости. Он занимался сексом бессчетное множество раз и иногда испытывал сердечную привязанность к своим партнершам, но лишь сейчас ему открылся истинный мир чувственности. Он нежно обхватил лицо Блэр руками и заглянул в ее необыкновенно прекрасные глаза, подернутые поволокой отшумевшей страсти.
– Ты, – сказал он, целуя ее в кончик носа, – сказочно красива.
Губы девушки дрогнули в робкой улыбке. Она серьезно посмотрела на Крэга и провела кончиками пальцев по его щеке. Они понимали друг друга без слов.
Он знал, что она молча благодарит его, и хотел упасть на колени перед удивительной женщиной, подарившей ему столько блаженства. Он поцеловал ее в лоб, потом опять в губы, вкладывая в эти поцелуи всю свою нежность. Повернувшись на бок, он оперся на локоть и внимательно посмотрел на Блэр, рассеянно поглаживая ее расслабленное тело.
– А теперь я хочу, чтобы ты со мной поговорила, Блэр, – повторил он ласково, но требовательно. – Я чувствую, тебя что-то гнетет.
Она подняла на него удивленные глаза.
– Я… я не могу ничего тебе сказать, – пробормотала она.
– Ну как ты не поймешь, Блэр? Ты должна избавиться от прошлого. Тебе хорошо со мной, но мне мало одного физического удовольствия. Я вижу: у тебя на душе тяжело… Ты была такой испуганной, такой неуверенной… В чем дело? Ведь ты потрясающая женщина. – Он на мгновение замолчал и продолжил довольно резким тоном: – Может быть, Тейл обижал тебя?
– Нет! – выдохнула Блэр. – Наверное, ты сочтешь это пустяком…
– Нет; моя радость, – заверил ее Крэг, – это же твои мысли, твои чувства – разве могут они быть для меня пустяком? К тому же, Блэр…
В такой момент ему было нелегко произнести имя сенатора Тейла, ведь даже сейчас, после близости с ней, он продолжал мечтать о большем.
Конечно, это глупо. Чем больше он будет иметь, тем больше потом потеряет.
Ну и пусть! Он должен узнать всю правду, к чему бы это ни привело.
– К тому же, – повторил Крэг, – Тейл был неординарным человеком, и в твоих отношениях с ним все было важно.
Блэр не устояла перед его искренней заинтересованностью. Наверное, ей и раньше хотелось облегчить душу, только не было подходящего собеседника. Отец? Да, он охотно выслушал бы ее, но она не желала отягощать его душу новыми страданиями. А Кейт могла ее не понять.
Если бы у нее был другой любовник, вряд ли она стала бы рассказывать ему, как скорбела по погибшему мужу. Не каждый мужчина смог бы выслушать все это без обиды и ревности.
Крэг знал ее как самостоятельную женщину, но он не знал ту растерянную девушку, которой она была когда-то. И тем не менее она могла ему все рассказать. Она знала: этот человек ее не предаст. Он лежал, опершись на локоть – ноги их по-прежнему были сплетены, – и ждал. Его глаза лучились лаской.
Блэр на мгновение зажмурилась, надеясь, что он не сочтет ее слова смешными.
– Наверное, это глупо, – тихо произнесла она, – ведь я не единственная женщина, которая потеряла мужа.
– Вовсе не глупо, – ласково возразил Крэг. – Не многие женщины теряют таких мужей, как Рэй Тейл, да еще при столь трагических обстоятельствах. Расскажи мне, Блэр. Я хочу услышать про Рэя.
И она заговорила – сначала отрывистым шепотом, но Крэг ласково поглаживал ее, утешая, и в конце концов слова полились ровным непрерывным потоком.
Она вышла замуж за сенатора Рэя Тейла, как только получила степень магистра психологии. Свадьбу играли в Вашингтоне. Это шумное столичное торжество освещалось в газетах. Их брак казался идеальным. Говорили, что он был заключен на небесах.
Блэр чувствовала себя счастливой. Ей достался замечательный, необыкновенный муж. Его политические кампании отличались поразительной чистотой, он никогда не забрасывал грязью своих оппонентов, а программа говорила сама за себя. Он проповедовал то, во что верил, и твердо отстаивал свои принципы.
Крэг слушал затаив дыхание. Отчасти он разделял ее скорбь, потому что и сам был в числе восторженных приверженцев Тейла – сильного, несгибаемого, но дружелюбного и общительного. Несомненно, это был верный кандидат в президенты, который, к сожалению, не дожил до своего часа. Стройный блондин, само воплощение решимости и принципиальности, с лицом мечтателя и борца.
Медовый месяц был восхитительным, и Блэр еще больше полюбила мужа. Красавец мужчина, «золотой мальчик» от политики, Рэй Тейл всегда считался ловеласом. Но внешнее впечатление оказалось обманчиво. Смущаясь, но с достоинством он сообщил молодой жене, что почти так же неопытен в любовных делах, как и она.
Таким образом, они нашли друг друга и сблизились, вместе постигая и лелея заветные тайны, как два зеленых подростка, вырвавшихся из дома в морской круиз. Их любовные отношения не отличались особой страстностью или экзотичностью, но были нежными и приятными. Они прекрасно жили вдвоем, с удовольствием работали вместе и отдыхали, любили свой дом и мечтали о детях.
