более, не менее,
Прости за откровение.
Зачем ты впрягся в этот воз?
Ведь знал же сам, что не дорос.
Смотри, как он нагружен -
Здесь конь хороший нужен.
У всех повозки тяжелы,
Но те, другие, не ослы!
Они тебя приметили,
Они тебя приветили,
Без дела не оставили -
Свою поклажу сплавили.
— Наш умный, наш старательный,
Ну, просто замечательный.
Давай тебе поможем -
На воз взберемся тоже.
Нельзя тебя оставить
И сверху легче править.
Живут теперь превесело:
Сидят и ножки свесили.
Потом давай тебя хулить:
— Куда его девалась прыть?
Не знает он дороги,
И слабоваты ноги.
Другой намного форы даст,
Но, к сожаленью, он зубаст.
Такой не жди — не струсит,
Того гляди, укусит.
А ты слывешь молчальником,
Ведь наверху начальники.
Плохие, брат, твои дела:
Тебя считают за осла.
Нелестное прозвание,
Но не без основания!
С дочуркой в детский сад
Ночью вовсю громыхал гром и шумел по крыше дождь. А с рассветом выглянуло солнышко и его по-летнему теплые лучи успели высушить мокрый асфальт, и только оставшиеся кое-где мелкие лужицы еще хранят память о ночном происшествии.
Мы с моей маленькой дочкой отправляемся в детский сад.
Нам предстоит пройти всего два дома вдоль Ленинского проспекта, но мы идем с их внутренней стороны, по узенькой асфальтированной дорожке, и нам кажется, что так идти немного дальше. Дочурка весело смеется и то и дело норовит забраться своими маленькими сандаликами в теплую лужицу.
Я делаю вид, что сержусь, но у меня это плохо получается, и я отворачиваюсь, чтобы скрыть невольную улыбку.
— Натуля, — говорю я, — а ну-ка, давай мы поучимся произносить букву «р».
— Л-л-л, — только и получается у нее.
— Нет, так не годится, — прерываю я.
— Давай так: скажи «трактор», или просто — «т-р-р».
И вот неожиданное:
— Т-р-р!
У нее получилось!
— А ну, еще раз!
— И еще!
Я уже иду от детского сада к остановке автобуса у магазина «Марина», а улыбка все еще не сходит у меня с лица:
Давайте предложение внесем:
Пусть летний дождь идет всегда ночами,
Чтоб нас с тобой будил последний гром,
И мы вставали с первыми лучами.
Как хорошо идти по мостовой,
Где солнце в теплых лужицах дробится.
И светел неба купол голубой,
И счастья свет сияет в детских лицах.
Путешествие на юг
Сорок лет назад, в начале мая 1983 года я с семьей по путевке отправился отдыхать на южный берег Крыма. Конечно, мы и думать тогда не могли, что через не полных десять лет, Крым будет принадлежать другому государству. И все только потому, что один из советских руководителей, на манер другого русского самодержца, продавшего за бесценок Америке Аляску, взял, да и подарил эту русскую Тавриду Украине. И все перевернется в марте 2014, когда Крым вернется в Россию.
Никаких мыслей вселенского масштаба у меня тогда и в помине не было. Просто ужасно хотелось отдохнуть от выматывающей душу административной суеты. И вот, такой случай представился. Никто из нас еще не был в Крыму. И все были полны ожиданий: и взрослые, и дети. Перед поездкой я заранее приготовил удочку и спиннинг, а вот почему там оказался мой красный блокнот со старыми стишками, хоть убейте, припомнить я не могу.
Наверное, у меня все-таки была мыслишка что-нибудь написать, но ничего конкретного даже в мыслях не было. Но потом, сидя пару дней в номере, большие окна которого дрожали от порывов свирепого ветра, я вдруг подумал: как было бы хорошо описать все, что с нами здесь происходит.
Вдруг все стало на свои места, и я даже внутренним взором увидел, как рассказывают, стоя рядышком, наши русоволосые ребятишки, каждый по-своему, бесхитростные истории, приключившиеся с нами на отдыхе.
Сынишка, с хитрецой, четко и правильно, а дочурка, маленькая невинная, еще не научившаяся выговаривать букву «р», с теми забавными детскими интонациями, которые доставляют столько радости взрослым. И я как будто начал слышать их голоса, так что мне оставалось только записывать за ними.
В течение нескольких дней я почти догнал уже произошедшие события и начал описывать новые в режиме реального времени. В номере, сидя на диване, я обсуждал рифмованные строчки с Иринкой, там, где она считала нужным, вносил коррективы, и не один раз подумал: как хорошо, что у нас в семье есть собственный редактор. А потом мама разучивала с ребятами только что написанные стишки, и это было просто здорово.
Мне еще никогда не писалось так легко, и давно не было на душе так хорошо и спокойно. И только с одной главкой я немного перемудрил: «Поляна сказок» получилась тяжеловесной и занудной, наверное, такой же, как все эти деревянные фигурки, выставленные без разбора на горной полянке.
Но не только «рифмоплетство» приносило мне радость. Уже первый выход на море с удочкой принес какие-то результаты. Правда, кроме зеленушек, пары полупрозрачных рыбешек с длинным носом и небольшого чертика, поймать нам ничего не удалось. Но зато я стал обладателем ценной информации о том, что
