уже привыкла её видеть. Я присела рядом, готовая её выслушать.
— Это касается того, что ты видела в Толиных воспоминаниях.
Я порылась в своих воспоминаниях.
— Но, кажется, там не было ничего, зацепившего моё внимание.
— Как же? Ты тогда задала мне вопрос. Знаешь, почему у меня возникли такие мысли? — она напряжённо сжала руки в замок, прежде чем приступить к рассказу. — Во время одной из миссий я познакомилась с путешественницей во времени… Её звали Яна, такая тёмненькая, кудрявая… Впрочем, не важно. Ей надо было спасти одну деревню от коррумпированного чиновника, в чьём управлении она находилась. Короче, собрать компромат. Яна успешно выполнила свою миссию раньше меня, и мы расстались. И чуть ли не на следующий день деревню передали в управление другому, не менее продажному человеку. Возникает закономерный вопрос: был ли какой-либо смысл в действиях Яны?
— И что же? Вся её работа было сведена на «нет»?
— Жители деревни могли бы справиться с этой проблемой, было бы желание. Но для чего требовалось присутствие человека из будущего?
Я не знала, что сказать на это.
— Вот что заставило меня переосмыслить необходимость миссий. И что, как ты думаешь, я сделала с этим? Ничего! Продолжила путешествовать во времени, как ни чём не бывало.
— Наверное, можно было убрать эти артефакты куда подальше, в сухое безопасное место, и не приближаться к ним на метр, — пожала плечами я.
— Мы уже этого не сделали, хотя ничего не мешало нам.
Арина отбросила палочку и встала лицом ко мне. Узоры, которые она только что чертила, были испорчены следами её кроссовок.
— Все эти миссии — только фасад, — сказала она с горечью. — Помогать людям из прошлого — вовсе не это наше предназначение. Ты просто марионетка, с которой забавляются высшие силы.
— Почему у меня раньше не возникло такой мысли?
— Конечно, не возникло! — сказала Арина неожиданно громко. — Ты ведь считаешь себя героем, спасителем… Разве не круто? Особенно, когда ты до боли заурядный человек.
Она была настолько права, что мне захотелось ей врезать.
— Я не хочу быть ничьей марионеткой, даже если нити находятся в руках самих Первозданных существ! — я встала, придерживая спадающее с плеч одеяло.
— И что же теперь ты собираешься делать? Это будет ваша с Машей последняя миссия?
— Дело не только в этом. Должен быть какой-то способ компенсировать жертву Синти. Надо хотя бы попытаться. А то что ещё делать? Ждать, когда больше людей погибнет из-за несчастного случая или по прихоти элиты и об этом даже никто не узнает?
— Флаг тебе в руки. Только жречеству ты это вряд ли объяснишь. Уж больно они настаивают на неприкосновенности основ мироздания.
* * *
Утомлённые произошедшим разговором, мы вернулись в общежитие храма и легли спать. Утром, в безлюдном уголке прихрамового двора, мы пересказали Маше и Диане то, что обсуждали ночью. Они с доверием отнеслись к нашим словам.
— Ну, а теперь наш черёд делиться ночными приключениями, — сказала Диана, таинственно посмотрев на Машу. — Мы посмотрели «Атлас звёздного неба»… — она стала успокаивать меня: — Не бойся, мы не залезли в твои вещи, ты листала его перед сном и оставила рядом с матрасом.
— И зачем он вам понадобился? — спросила я.
— Шеруа — это Дева. Созвездие, которое упоминал вчера жрец, — принялась рассказывать Диана. — И вот, что ещё мы сделали. Мы взошли в обсерваторию зиккурата и сравнили иллюстрации из атласа со звёздным небом. Сейчас месяц Шеруа, примерно начало осени.
— Как раз этот сезон назвал подходящим Селебум, — добавила Маша.
— Да, подходящим для преподношений, — кивнула я. — Синти даже и не подозревала, должно быть, каким значительным будет её преподношение.
— Кажется, мы все понимаем, что нужно делать, — сказала Диана, и мы были с ней согласны.
Мы отдали ей серебряное кольцо Толи, песочные часы Арины и наше с Машей ручное зеркало, и понесли это всё к алтарю.
В глубине души ожидая незамедлительного эффекта от этих действий, я словно почувствовала злую насмешку над нами, когда спустя несколько минут вокруг ничего не изменилось.
— Ну, давайте подождём хотя бы до вечера, — предложила Диана, отвечая на повисший в воздухе вопрос. — Если ничего не измениться — пойдём в Адаб и займёмся миссией.
— Я думаю, мы даже можем оставить в храме наши артефакты, — внесла свою лепту Арина. — Вернёмся за ними, когда покончим со всеми делами. У нас же всё равно останется твоё кольцо.
— И то верно, — Диана инстинктивно тронула свой палец.
— Непривычно же мне будет без них, — поёжилась Маша. — Никогда не думала, что придётся решиться на такое. Тяжело быть нерешительной!
— Всё в порядке у тебя с решительностью, — я слегка похлопала подругу по плечу, удивившись её внезапной рефлексией.
* * *
Ещё ни один наш день во время миссий не проходил настолько бесполезно. Мы занимались тем, что гуляли вокруг храмовых зданий, наблюдали за работниками и поглядывали в небо в ожидании заката. Никаких знаков того, что наша жертва была принята, не наблюдалось.
Когда солнце начало опускаться за горизонт, Диана велела нам собираться. Уставшая от бездействия, я бойко проверила содержимое своего рюкзака и надела его на спину.
— Насть, можно тебя на пару слов? — позвала меня Маша.
Лицо у неё было бледное и грустно-сосредоточенное.
— Что это вы задумали? Мы и так слишком долго балбесничали! — Арина посмотрела на нас с недоверием.
— Только догоните нас поскорее, — сказала Диана.
Я прошла за подругой в зал для пожертвований. Алтарь был слабо освещён слабым светом заходящего солнца.
— Слушай, оказывается, есть ещё один ритуал, о котором мы не знали, — начала Маша. — Это скрепление жертвы кровью.
— Что ещё за скрепление? — я была удивлена её осведомлённостью. — Откуда ты знаешь об этом?
— Мне это приснилось.
— Что?
— Видимо, зеркало показало мне. Как показало тебе смерть Синти.
— И к чему ты говоришь это?
— Я хочу попробовать. Вот, я использовала острый камень.
Маша показала мне открытую ладонь. На указательном пальце была царапина с выступающей каплей крови. Она уронила эту каплю на артефакты для перемещения во времени, оставленные нами у алтаря.
— И что теперь? Это делает жертву более эффективной или что-то вроде того?
— Да. Только я теперь не могу покинуть храм.
В изумление я отступили назад с широко раскрытыми глазами.
— Маша, зачем? Маша, ты же не сможешь вернуться в наше время!
Я шагнула к ней и обняла её.
— Не смогу. А вы сможете.
Спиной я почувствовала потоки воздуха, словно затягивающие меня в воронку.
— Мы же больше никогда не увидимся!
— Раз уж мы могли перемещаться во времени, значит, я буду
