Слишком резкий шелест листьев за спиной напугал и заставил обернуться.
Коранн стоял в пяти шагах, почти сливаясь с кустом бересклета, и продолжал вести ладонью по ветке, шурша листьями и улыбаясь Ирати. Она только шагнула к нему, как за спиной закричали:
- Ирати! Ирати-и!
Он поднял брови, уже разочарованно улыбаясь ей.
Вот так и узнали друг друга по именам… И всё.
Пришлось уйти, потому как двое охранников двинулись в её сторону, встревоженные её долгой отлучкой.
Она попыталась потом осторожно выяснить, в чьих семьях есть брат с сестрой. К сожалению, мало кто подходил под её описание. А потом ей стало стыдно, и Ирати прекратила поиски. Ну и что – встретились дважды… Он же не искал…Прошла осень. Морозами постучалась зима…
Неужели именно его семья сейчас размещена в апартаментах для гостей? Неужели про него говорит прислуга, что он… умирает?!
Ирати кивнула Слэйн и выбежала из своих комнат.
По коридору мчалась так, словно за ней гнались вампиры, благо пустой. Спустилась на второй этаж, чуть не споткнувшись на ступенях, – так торопилась в испуге. На втором этаже много было и эльфов, и людей. Пришлось замедлить шаг и пройти мимо всех достойно, хотя ноги от страха подламывались: а если уже? Мельком она ведь видела, как убивали вампиры-оборотни, с каким наслаждением раздирали ещё живую жертву…
Дойдя до нужной двери в апартаменты (мельком удивление: почему отец решил обездоленную эльфийскую семью поместить в такие богатые комнаты – на него это не похоже!), Ирати уже с трудом удерживала слёзы: «Только не он! Только не он!»
И, постояв немного, собираясь с силами, чтобы выглядеть достойно и спокойно, она осторожно открыла дверь.
Думала – сумеет для начала приблизиться к старому Орису, чтобы выслушать, что требуется от неё. И замерла на месте, когда из первой же комнаты слева вышла девочка Триста с заплаканными глазами. Никого не замечая, тихонько всхлипывая, она зашла в другую комнату. Ирати взглянула на целителя. Он о чём-то шептался с одной из своих учениц, кажется наставляя её в чём-то.
И шмыгнула в комнату, откуда вышла Триста.
Одна из самых маленьких комнат в этих апартаментах. Единственная свеча на столике рядом с кроватью, на котором лежит неподвижное тело. Нет, это ей причудилось, что оно неподвижно. Даже укрытое до пояса одеялом, оно мелко вздрагивало, а в пустоте комнаты слышались хрипловатые вздохи, будто кто-то пытался надышаться… впрок.
Ирати взяла свечу со столика и, затаив дыхание, подошла к кровати.
Она многое представляла в своём воображении, пока бежала в эти комнаты.
Но увиденное её потрясло.
Слэйн была права.
Его лицо… Ирати даже не могла дать определение тому, что разглядывала. Только сердце заболело, когда к глазам прихлынули горячие слёзы. Он ещё дышал, но…
И, несмотря на эти шрамы, на содранную кожу, Ирати узнала его.
Она присела рядом с ним, на край кровати, собираясь с мыслями и силами.
Надо подумать.
Отец запрещал дочери заниматься главной её магической способностью. Но дар никуда не денешь. А если не денешь, то поневоле приходится хоть чему-то обучиться, чтобы упорядочить довольно беспокойные силы. Хотя бы и самостоятельно. Библиотека рукописей в крепости была богатой…
Но что, если она опоздала?
Взгляд, упёртый в пол, она не хотела поднимать. Поднимешь – слёзы мутят всё, что хочется и не хочется видеть.
Он захрипел чаще.
И Ирати взглянула на него, перепугавшись.
Он почувствовал, что кто-то сидит рядом, и пытался открыть глаза, чтобы увидеть, кто именно.
Она сползла с края кровати, сев со свечой и на корточках так, чтобы он видел её лицо даже полузакрытыми глазами.
Кажется, он машинально попытался улыбнуться ей, но только скривился от боли, сдвинув кожу лица.
- Не улыбайся, - сглатывая, чтобы он не заметил, что она готова вот-вот расплакаться, шёпотом велела она. А заметив, что дрогнули его губы, с горькой усмешкой предупредила: - И не говори. Я сейчас выйду и снова приду. Дождись!
Она встала, решившись. Оставила на столике свечу и вышла, специально чуть стуча сапожками по деревянному полу. В гостиной апартаментов твёрдо подошла к Орису. Тот взглянул на неё и вздохнул: судя по всему, он видел, из какой комнаты она вышла. Ирати вскинула голову и одним взглядом потребовала двух девушек-учениц оставить её наедине с целителем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Орис, что с Коранном?
- Ты знаешь его?! – поразился целитель. И покачал головой, мрачно добавив к этому безнадёжному движению: - У него больше нет сил.
- Зато есть у меня, - безразлично напомнила Ирати.
- Ты хочешь… - взволнованно ахнул Орис и с надеждой вцепился в её руку. – Ты?! Ты сумеешь?! Что тебе нужно, чтобы это сделать?!
- Мне нужно, чтобы в ту комнату никто не входил, - жёстко сказала Ирати. – И ещё. С какой стороны пытались прорваться вампиры сегодня утром?
- Со стороны крепостной стены, выходящей к лесу. С севера. Я скажу, чтобы никто не входил в комнату, - обеспокоенно пообещал Орис и тут же испугался: - Но что скажет твой отец?! Что сказать ему, если он спросит?!
- Что положение было безвыходным, - отстранённо сказала Ирати: она уже обдумывала, что должна сделать. – Орис, ты должен знать, что мне придётся открыть окно в той комнате. Предупреди остальных, что входить нельзя.
- Конечно-конечно! Обязательно!
- Проводи меня в комнату, - спокойно предложила девушка. – Надо, чтобы все видели: именно ты оставляешь меня там.
И они это сделали – подошли на виду у всех к комнате Коранна, и Ирати закрыла изнутри дверь на засов. Закрыла – и со страхом прислушалась к темноте. Но хрипящее дыхание уловила сразу. Выдохнув, она поспешила к кровати. Кивнула ему, склонилась над ним и чётко, чтобы он расслышал её с первого слова, вполголоса сказала:
- Я верну тебя, Коранн… Время ещё есть.
Выпрямилась и решительно пошла к окну. Узкое, без ставней. Распахнула две створки – отшатнулась от неожиданности: начиналась вьюга, и в лицо немедленно швырнуло резким суховатым снегом. Ирати, опомнившись, равнодушно отметила, что снег суховат, потому как на улице становится всё холодней… Стоя у окна, она сориентировалась, где находится стена, на которой сегодня дежурил старший брат.
Не обращая внимания на заносимый в комнату снег, она высунула из окна руки и воздела их к небу – к тому, что спряталось за седыми дымными вихрями, скрывая северную сторону крепости. И зашептала, истово веря в свои заклятия и призыв. И попятилась, поймав призванную силу, которой так боялись в крепости и которую эльфы считали недостойной дочери правителя.
Чёрная сила, которую видела только она, а остальные только чувствовали как невыразимый ужас, обвилась вокруг той, которая умела призывать смертельные эманации. Стороной Ирати помнила, что эту силу может увидеть умирающий Коранн. Помнила, как он может отшатнуться от той, кто хочет помочь ему. Отшатнуться, если выживет, – напомнила себе, медленно шагая к его кровати.
Чувств никаких не испытывала. Они все были отринуты, чтобы сосредоточиться на проводимом ритуале. Поэтому она ощущала своё лицо заледеневшим в этой сосредоточенности.
Свеча погасла. Свет и смерть плохо уживались между собой, а Ирати не настолько знала природу и особенности своей силы, чтобы уметь «сдружить» их. Но теперь свет не нужен. Ирати отчётливо видела всё… И где-то в стороне девочка Ирати молила всех духов, чтобы Коранн не видел, что она делает. В то время как девушка Ирати знала – видит. Он на пороге смерти. Именно в этом положении видят…
Она снова встала возле его кровати так, чтобы видеть его лицо.
Медленно подняла руки – и погрузила умирающего в волну чёрной силы, спадающей с её ладоней. Она стала посредником между умирающим и мёртвыми. Она слышала вой вампиров-оборотней и плач живых. Она слышала могучий шелест волны, в которую погружалось тело Коранна и которая агрессивно проникала в его тело… Становилось всё холодней – и уже не оттого что на улице зима, не оттого что в комнату намело из открытого окна. Краем глаза Ирати наблюдала, как сила мёртвых продолжает вливаться через окно, чтобы продолжить свой бег вокруг взывающей к ней, а потом с её ладоней упасть на умирающего…
