Ирина Матвеевна сделала маленький глоток чаю, немного помолчала и продолжила:
— Игорь приехал сюда в 55-м, а я — через год. Видела бы ты его! Статный, высоченный, на актера Тихонова немножко похож. По характеру легкий, заводной… Но, знаешь, не легкомысленный, просто умел человек жизни радоваться и людей радовать. Все у него в руках кипело, энергии хоть отбавляй. Кажется, тронь за плечо — искры полетят. Работал на стройках: после войны много строили — клуб, школу, больницу. Да еще родительский дом возводил, тот самый, где ты живешь, — по кирпичику поднимал, своими руками, в одиночку. Почти пять лет строил, в сарайчике ночевал. Так радовался, когда закончил!
Вера впервые слышала о своих родных и впитывала информацию почти благоговейно, затаив дыхание.
— А потом с ним что-то случилось. Он прожил в своем новом доме недолго, меньше года, и внезапно бросил все, уволился с работы и уехал, — в голосе Ирины Матвеевны слышались отголоски давних переживаний. — Игорь сильно переменился, Верочка. Неузнаваемо. Стал совсем другим, молчаливым, замкнутым. Как подменили человека! Ни с кем не поговорит, глаза прячет. Нервный, раздражительный. Два раза подрался сильно, хотя раньше руки ни на кого не понимал. Я пыталась у него узнать, что происходит, но он ничего мне так и не объяснил. А однажды утром постучал ко мне, открываю — стоит с чемоданом в руке. Уезжаю, говорит, и, наверное, не вернусь. Сунул мне ключи от дома, на всякий случай, но ходить туда запретил. Я на всю жизнь запомнила его лицо! Никогда, говорит, не смей там появляться — а сам смотрит, как зверь затравленный. Я, конечно, переполошилась, стала его тормошить: в чем дело, что случилось. Игорь вроде хотел ответить, но передумал. Развернулся и пошел.
— И все? — разочарованно протянула Вера. — Больше вы не виделись?
— Почему, виделись, — Ирина Матвеевна пристально посмотрела на нее. — И прожили по соседству долгие годы. Он ведь вернулся сюда. С женой, сыном, невесткой и внучкой.
— Получается, мои родители тоже здесь жили? И… я? — потрясенно выдохнула Вера. — Но мама… мама никогда не рассказывала… Хотя она вообще ничего не рассказывала.
— Видимо, у нее были на то причины, дорогая.
— А когда они вернулись? Почему?
— Лично я уверена: будь его воля, Игорь никогда бы сюда не приехал! Но так уж сложилось. Его близкий друг, Саша Волков, царствие ему небесное, поддерживал с ним связь. И рассказывал мне об Игоре. Подробностей не знаю, но сначала, как уехал в начале шестидесятых, он жил где-то в Сибири, работал на комсомольских стройках. Там и с женой своей будущей познакомился, твоей бабушкой. А в 63-м твой папа родился. Примерно тогда они и вернулись в Казань. Вместе на одном предприятии работали, он в ремонтно-строительном отделе, а она экономистом. Квартиру им дали, двухкомнатную. Саша говорил, хорошая квартира, на четвертом этаже, он на новоселье ездил. Вроде все у них хорошо было, и слава богу. Я к тому времени любовью своей переболела, про Игоря просто как про друга у Саши спрашивала. Радовалась, когда он дедом стал. А через два года они сюда перебрались. Не знаю, Верочка, имею ли я право тебе это говорить, — пожилая женщина замолчала, нахмурилась и принялась нервно теребить скатерть.
— Ирина Матвеевна, мне нужно как можно больше узнать про своих родных, а больше мне спросить некого, вы же знаете! — взмолилась Вера.
— Да я вроде сплетница какая-то получаюсь! Людей уж на свете нету, а я грязное белье на свет выволакиваю, — с сомнением проговорила Ирина Матвеевна.
— Ну, пожалуйста, я же сама спрашиваю! Никакие это не сплетни, что вы, в самом деле! Я ведь не посторонний человек! Это несправедливо, что вы все знаете, а я — ничего. Это ведь мои родственники!
— Хорошо, хорошо, Верочка, убедила! — сдалась Ирина Матвеевна. — Одним словом, твой отец был…зависимым человеком.
— Пил? — быстро спросила Вера.
— Нет, не пил. Играл в карты и, к сожалению, много проигрывал. Намучились они с ним. Это уж мне потом Валя рассказывала, когда они приехали. Правда, больше слушала, чем другим про себя говорила. Такая уж была, редко откровенничала. Мы с ней подругами были, но некоторые вещи от нее нипочем не узнаешь! Мне кажется, ты очень на Валюшу похожа. И внешне — темноглазая, нос у тебя бабушкин. И по характеру — искренний человек, но душу никому не открываешь, до конца о себе не рассказываешь.
Веры улыбнулась и ничего не ответила.
— Валя говорила, Володя институт бросил, хотя учился хорошо, — вернулась к рассказу Ирина Матвеевна. — Нигде не работал. Пришлось с людьми договариваться, фальшивую запись в трудовой делать: тогда ведь за тунеядство и посадить могли. Валя с Игорем так радовались, когда Володя с Зоей познакомился! Очень она им нравилась: трудолюбивая, порядочная, скромная, жизнерадостная девочка. Надеялись, бросит игру, все наладится… Поначалу так и вышло, а потом еще хуже стало. Вещи из дома стал таскать, деньги воровать. А уж они с Зоей женаты были, ты родилась. В конце концов Володя проиграл огромную сумму. Сколько — не скажу, но квартиру им пришлось продать. Иначе бы живым его не оставили. Валя с Игорем так боялись за Зою, за тебя! Ты совсем малышка была, двух лет не исполнилось!
— Ужас какой…
— Врагу не пожелаешь. Так они опять здесь и оказались — жить ведь где-то надо было!
— Где-то надо было, — механически повторила Вера. Она сама оказалась в Корчах по той же причине.
— Вот как бывает в жизни, — вздохнула Ирина Матвеевна. — Игорь с Валей, пожилые люди, уважаемые, а жилья на старости лет лишились! Они и пенсионерами работали, но тут уж пришлось перестать — не наездишься туда и обратно каждый день. Валя говорила, одно хорошо: ни одного картежника ближе, чем на пятьдесят километров!
— Неужели после всего этого он стал бы играть?! — воскликнула Вера.
Ирина Матвеевна мрачно усмехнулась:
— Алкаши квартиры-машины пропивают, жен теряют, работы лишаются, а все одно — пьют. И твой отец запросто мог за старое взяться. Хотя, конечно, теперь уж не узнаешь, как оно было бы. Играть Володьке было не с кем, сидел взаперти в деревне, под присмотром семьи, и не рыпался. Игорь был совсем как раньше — громогласный, подвижный, шумный, энергичный. Только с брюшком и почти вся голова седая. Валя тут быстро прижилась, перезнакомилась со всеми. Они такие люди были хорошие, отзывчивые. Володька, конечно, сторонился всех, пришибленный ходил, чувствовал, что на него косо смотрят. Деревня-то маленькая, ничего не скроешь. Конечно, все про все знали. Осуждали его, что родителей и жену с дочкой без крыши над головой оставил. Мама твоя ко двору пришлась: простая такая, общительная…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
